Встречаются лиса, волк и медведь Лиса: Устроилась на работу в курятник, продержалась неделю, но там...

АТОМНЫЙ КОТУ Василия было порвано правое ухо и щека, от этого казалось, что он всё время улыбается. Но Василий никогда не улыбался потому, что был суровым военно-морским котом, а шрамы свои получил в боях с крысами. Чтоб снять с себя обвинения в котофобии, посвящаю Василию отдельный рассказ.Жил Василий на тяжёлом атомном подводном крейсере стратегического назначения ТК-13 и состоял там на полном довольствии. Его даже кто-то, в шутку, вписал карандашом в ТКР (типовое корабельное расписание). Службой Василия на крейсера была ловля крыс.Крысы не водились на подводных лодках, которые ходили в море, но стоило лодке постоять у причала с годик — и вот они: тут как тут. А ТК-13 к тому времени не был в море года два наверное, или три и, поэтому, крысы его уже вовсю облюбовали и заселили двумя прайдами: один в ракетных отсеках, другой в жилых. Вы, конечно, можете спросить, а каким путём крысы попадали на борт подводной лодки, а я вам расскажу, так как видел это собственными глазами и, с тех пор, мне кажется, что если крысы были бы размером с собаку, хотя бы, то всё наше с вами относительно мирное существование на этой планете давно бы уже закончилось. Крыса забегает по длинному швартовому концу, который висит и болтается и пулей шмыгает в надстройку. Оттуда она поднимается по двухсекционному трапу к рубочному люку и спускается вниз по вертикальному трапу. Так же, кстати, они выходили погулять, ну или там в магазин сбегать, не знаю — не спрашивал. Как они узнавали о том, что корабль не ходит в море — загадка. Я всегда с интересом разглядывал приказы вышестоящих инстанций, но нигде в рассылке не замечал адресата "Крысиному Королю, бухта Нерпичья, пирс 3" хотя, может быть, писали специальными чернилами.Мы приняли ТК-13 на время, чтоб её экипаж сходил в полноценный отпуск (два месяца для неплавающих), а нашу крошку в это время повёл в море разбивать об лёд не скажу какой экипаж. Пришли мы дружным табором с вещичками на корабль, минут за десять подписали акты и начали дружно пить (зачеркнуто) знакомиться с матчастью. Сижу я в центральном и щёлкаю кнопками своего пианино, как чувствую на себе чей-то взгляд. Поворачиваюсь — на комингс-площадке сидит какое-то чёрно-белое чудовище с порванным ухом и улыбается мне.— Ты кто? — спрашиваю у него.— Мяу! — говорит оно.— Да я вижу, что не собака, зовут-то тебя как?— Василием его зовут, — отвечает мне командир ТК-13, выходя с нашим из штурманской рубки, где они выпивали (зачеркнуто) пересчитывали карты. — Саша (это уже нашему командиру), вы его тут не обижайте мне! Он у нас крысолов знатный и вообще умнее минёра нашего!— Умнее минёра это не показатель, конечно, но что ты, Володя, мы детей, животных и минёров не обижаем.— Саша, не приму корабль обратно, если что! Ты меня знаешь! Подвинься, Василий!Василий двигается и они уходят.Здесь я и столкнулся в первый раз с таким явлением, как крыса на подводной лодке. На удивление хитрые твари, доложу я вам. Проникали всюду и воровали всё, что хоть как-нибудь можно было съесть. У меня, например, однажды украли сосиску из банки с железной крышкой. Прихожу в каюту, а на полу лежит банка, которая стояла в закрытом секретере, крышка открыта и сиротливо лежит одна сосиска. А было-то две!!!— Диииима! — кричу начхиму в соседнюю каюту, — иди-ка сюда-ка!Высовывается Дима.— Ты зачем,— говорю, — сосиску-то у меня украл?Дима смотрит на банку.— Эдик, ну посмотри на меня. Разве я похож на человека, который украдёт одну сосиску, если может украсть две?Логично, конечно.Ставили мы на них крысоловки везде, Василию объясняли, чтоб не трогал приманку в них. Не трогал. Крысы попадались, но всё равно не истреблялись, поэтому на Василия был расписан график с кем сегодня он спит в каюте.Каждый день. Я подчёркиваю, каждый день, в восемь часов вечера, когда вахта собиралась в центральном посту на отработку, Василий приходил с задушенной крысой, бросал её у кресла дежурного по кораблю, выслушивал похвалу в свой адрес и гордо уходил.— Эбля! — кричали мы ему сначала, — крысу-то свою забери!!!Но потом поняли, что Василий был аристократом по натуре и есть крыс брезговал. Он просто их убивал. Поэтому верхний вахтенный, приходя заступать в восемь часов вечера, всегда приходил с пакетиком. Получал автомат, патроны и крысу. Выходя на ракетную палубу он размахивал крысой над головой и, когда слетались чайки, бросал её в воздух. Потом пять минут наблюдал за инфернальной картиной разрыва крысы на части, вытирал брызги крови с лица и шёл охранять лодку. Кстати, знаете, мне кажется, что если северным чайкам подбросить в воздух человека, то они и его сожрут, может быть даже с пуговицами.Пару раз мы пытались вынести Василия но волю погулять. Он ошалелыми глазами смотрел на вселенную и кричал на нас:— Что же вы делаете, фашысты!!! Немедленно верните мне на борт!!! Я же корабельный кот или где?!Мы выносили его на пирс и отпускали:— Василий, ну сходи там себе кошку найди какую-нибудь, разомни булки-то!Но Василий пулей бежал к рубочному люку и сидел там ждал, пока кто-нибудь его не спустит вниз. Аристократы, видимо, не только крыс не едят, но и по вертикальным трапам не ползают.А потом нас собрали в море. Ну вы же герои у нас, чо, сказало нам командование, не слабо ли вам выйте на этом престарелом крейсере в море на недельку-другую, потешить, так сказать, старичка, напоследок. Конечно не слабо. Что делать с Василием решали на общем офицерском собрании. Василий сидел на столе и лизал яйца внимательно слушал.— Что делать-то с Васей будем? В море брать его страшновато, вдруг не выдержит, может домой кто отвезёт на время?— Да как домой-то, он же из лодки выйти боится.— А давайте тогда, на время на двести вторую отдадим?— А давайте.Отнесли Василия на соседний борт и ушли в море. Возвращаемся, а на пирсе нас встречает родной экипаж ТК-13, заметно отдохнувший, загорелый (хорошо быть нелинейным экипажем) и радостно машет нам фуражками.Дружной толпой заваливаются на борт ещё до того, как поставили трап.— Так, где Василий? — первым делом спрашивает командир ТК-13 у нашего.— Да на двести вторую его отдали, чтоб не рисковать.— Саша, я тебя предупреждал! Или подай мне сюда Василия, или мы пошли дальше в казармы водку пить и развращаться!!!— Эдуард, сбегай, а? А то мне этот береговой маразматик всю плешь проест!А чего бы и не сбегать? После двух недель в море задница-то как деревянная. Иду на двести вторую.— Вы к кому, тащ? — интересуется верхний вахтенный двести второй.— К деду Фому. Скажи там своим мазутам береговым, пусть начинают суетиться — морской волк на борт поднимается!— Центральный, верхнему! Тут к вам моряк какой-то пришёл. Выглядит серьёзно.Ну вот то-то и оно. Спускаюсь вниз и на последней ступеньке мне каааак вцепится в жопу кто-то когтями и кааак давай лезть по моему новенькому альпаку ко мне на грудь!!! Василий, понятное дело. Худой весь какой-то, весь облезлый.— Чтовыблядименябросилиуроды!!!! — кричит мне Василий, глядя прямо в лицо, — дакаквыпосмеличервименясмоегородногокорабляунести!!! Жывотные!!!! Жывотные вы!!!— Позвольте, — отвечаю, поглаживая его — Василий, но мы для Вашего же блага посстарались, здоровье Ваше, так сказать, поберегли. Лодка же такая же и люди тут хорошие, котов не едят!!!— Заткнись!!!! — продолжает кричать на меня Василий, — заткниськозёлинесименядомойпокажыв!!!!— Ну, — говорит дежурный по двести второй, — две недели тут просидел под люком. Не ел почти ничего и всё вверх смотрел. Вынесли его на землю один раз, он все пирсы оббегал и сел потом на вертолётной площадке в море смотреть. Чуть отловили его обратно на борт. Ну и характерец!Несу Василия обратно за пазухой, а там его уже командир ждёт, волнуется (наш-то в кресле спит, а этот бегает по центральному)— Принёс?— Ну, — говорю, — вот жешь он!И стою наблюдаю картину, как капитан первого ранга, целует Василия во все места подряд и радуется, прямо как малое дитё.Так что я не то, чтобы не люблю котов, но я привык любить конкретные личности, а не мегатонну фотографий в своей ленте. Вот Василия, например, я любил.

В том, что найденные возле Ухрюпинска кости принадлежат собаке, убедилсянедавно известный археолог Копаев. Сейчас покусанному Копаеву делаютуколы от бешенства, и он очень сожалеет о том, что трогал чужую еду.

Тихим, ранним туманным утром вышел Ёжик к реке, берега которой почти таяли в небесном молоке. Вдруг видит — рыбак сидит с удочкой. Вот идет неспешно Ёжик в его сторону и бубнит себе под нос:— Вот сейчас подойду к рыбаку и скажу ему: привет, рыбак, ну что, клюет? А он мне скажет, нет, Ёжик, не клюёт, но ты знаешь, Ёжик, ведь это и не имеет значения... и мы с ним поговорим о рыбалке, о тишине и загадочности омутов... нет! нет! Я подойду и скажу: привет, рыбак, как тебе это чудесное утро? и он мне скажет: да, Ёжик, утро действительно прекрасное — и мы с ним будем созерцать травинки и далёкие деревья сквозь эту волшебную ватность, смотреть, как медленно и неизбежно движется река и говорить "дааа"... нет, нет! Я скажу, привет, рыбак! Ну как тебе эта жизнь? А он мне скажет: жизнь прекрасна и удивительна, Ёжик. И мы поговорим немного о жизни, ее загадках, и будем смотреть на воду, понимая суть реки...С такими мыслями подходит Ёжик к рыбаку:— Привет, рыбак!— Иди ты на х.., ёжик!Ёжик, щелкнув пальцами: — Тоже вариант...

Посадили в зоопарке медведя и бегемота в клетки напротив. Медведь целый день на бегемота смотрит (вылупившись) и молчит. Под вечер бегемот не выдержал:— Миша! Чевой-то ты на меня так пристально смотришь?Мне как-то даже неудобно!— До вот смотрю я на тебя и думаю: Твоей бы ,бля рожей да медку бы хлебнуть!

По следам таракиньих историй… или история о детской логике.Обстоятельство 1: я увлекаюсь рыбалкой, т.е. ЛОВЛЮ РЫБУ ессно чтобыее есть.Обстоятельство 2: случаются у нас дома тараканы с других этажей нашеймногоэтажки, а поэтому моя жена раз в три месяца покупает ловушки длятараканов, которые расставляются в разных злачных тараканьих местах.Обстоятельство 3: за всем этим наблюдает моя пятилетняя дочь, впитываяполученную информацию и делая уже и свои выводы.История:Дочь: — Мама! А почему мы тараканов не едим?Мама: — А почему мы их собственно должны есть? (с удивлением в голосе)Дочь: — А зачем тогда мы их ловим!?