Когда я служил в армии, было повальное увлечение татуировками Армейское начальство решило с этим бороться...

Сталкиваются в Атлантике две подлодки — русская и американская.Всплыли, капитаны вылезли на мостики. Американец кричит вмегафон:— Who аrе уоu?!Русский:— Кто хуй?! Я?! Центральный пост — торпедная атака!!!

Я тогда совсем маленький был, только-только исполнилось четырнадцать, сигареты еще не всегда в магазине продавали. Как вдруг пронесся по школе тревожный слух, что тем, кому уже стукнуло, надо топать в районный военкомат, карточку там завести какую-то, медкомиссию пройти и всякая подобная шелуха.Ломало это сильно, но была в ситуации одна маленькая пруха. Можно совершенно законно прогулять школу. Поэтому я выбрал какой-то день с безнадежной контрольной, и пошел сдаваться в армию.Пришел, смотрю еще пацанов двадцать по кабинетам слоняются. Расспросил, записался, взял бумажку. Дальше к врачам. Они сразу спросили про обмороки, проверили, знаю ли я алфавит, потом замерили все мои тактико-технические характеристики. Напоследок, я какой-то мрачной тетке показал писюн.Ну, думаю все. Домой. Но какой там.Вдруг в коридоре появляется слегка помятый военный, и кричит. Не разбегаемся, выходим все во двор, строимся, сейчас начальник военкомата вам речь скажет.Вышли, построились не очень ровно, стоим, ждем явления.Разглядываем напротив какое-то небольшое турбовинтовое чудо, судя по ржавчине, времен сразу после Великой Отечественной войны. Но без роду и племени, наверное, какой-то мелкосерийно-неудачный экземпляр. Или собранный местными ползуновыми в гараже из запчастей.Надо сказать, в то время все военкоматы города очень соревновались в стремлении завести у себя на территории какое-нибудь наглядное военное пособие. У кого-то БТР был списанный, у кого-то мина рогатая. А у нас вот такой целый загадочный самолет.Так вот, стоим значит мы, вяло переговариваемся, ждем. Но меня что-то зацепил этот агрегат, пытаюсь по памяти определить марку, увлекался тогда авиацией, картинки вырезал из «Техники-молодежи», разбирался, модели клеил.Наконец вышел начальник, задвинул нам что-то пламенное. Потом подумал и спросил:— Есть ко мне у кого-нибудь вопросы?Все, естественно, молчат, глядят в ворота, тут я не выдержал и брякнул:— А зачем вы во дворе «Мессершмитт» поставили?— Где? — глухим голосом не понял он.— Да вон, — кивнул я в сторону самолета. Он повернулся и долго рассматривал его, как будто тот приземлился сюда минуту назад. И тут до меня постепенно стало доходить, что из-за цвета погон, он скорее всего и сам не очень знает, что это за фигня стоит.Крику, конечно, было тогда. Военком обещал навсегда меня запомнить, выдать белый билет прямо сейчас же, и не видеть больше никогда. Да, да, тогда так пугали.Я потом долго извинялся, мужик-то нормальный оказался. Главное, он реально запомнил этот случай, что позволило мне, впоследствии повзрослев, заходить в наш военкомат, уже как к себе домой.

Если вы никогда не спали на подводной лодке, то считайте, что вы нормально не спали никогда вообще потому, что спится на подводной лодке так же сладко, как в маминой утробе. Представьте: полнейшая темнота, шелест вентиляции, приятное гудение электрического тока в проводах и мерный гул механизмов...вот прямо сейчас пишу и глаза сами закрываются. А ещё на подводной лодке ты, почти всё время, заёбан уставший вусмерть. А какие там снятся сны...эх.И вот, вы сладко спите после полутора суток вынужденного бодрствования, а вас начинает кто-то грубо хватать руками, трясти и орать прямо в ваши свит дримсы:— Эдииик!!!! Эдиииикбляааа, вставай! Бляааа, Эдик, пиздец, просыпайся!!!!Ага, началось, думаю я себе спросонья. Механизмы гудят, вентиляция шелестит, значит на лодке всё в порядке. Вот она, значит, как подкралась-то, Третья Мировая... Это Игорь, так вероломно трясёт меня за плечи — наш турбинист, а впоследствии комдив-три.— Да, встал, Игорь, встал! Хватит меня уже так беспардонно трясти! Что случилось-то?Но Игорь уже выскочил из каюты и орёт в соседней:— Борисыыыч! Борисыыычбля, вставай!!! Бляаааа, Борисыч, пиздец просыпайся!!!Вот жешь, интриган хренов. Через минуту стоим в проходе между каютами: Игорь в РБ и подпрыгивает, мы с Борисычем в трусах и озабоченных лицах.— Бля, мужики, мне таракан в ухо заполз!! Что делать-то!!!! — Игорь, конечно, в панике. Мы с Борисычем, как знатные тараканологи, сохраняем внешнее спокойствие.— А точно? — уточняет Борисыч, принюхиваясь.— Сочно, бля!!! Он лапами в ухе там шевелит!!! Я это чувствую!!!— Надо что-то делать, — говорю.— Да неужели!!! — орёт Игорь, — да вы гении, ёп вашу мать, так быстро соображаете!!!— Надо его убить, для начала, — рассуждает Борисыч, — чтоб он дальше в мозг к тебе не полез.— Вмоск!? Какэтавмоск?!!! — Игорь взрослый, спокойный и очень умный мужчина, но сейчас, как малое дите, право слово.— Как-как. Через Евстахиеву трубу, конечно же, — блистаю я анатомической эрудицией.— Ну дык давайте убивайте иво уже быстрей!!!Заглядываем с Борисычем Игорю в ухо.— У тебя ж пистолет, может застрелим его? — предлагает Борисыч.— Не вариант, мозг-то у пациента мы не заденем, наверняка, но вот патрон я потом хуй спишу.— Бляаааа. Бля-бля-бля, — причитает Игорь— О! — догадывается Борисыч, — надо его утопить!!! А может он испугается и обратно вылезет от этого!!!Ну всё. Решение принято. Игорь убегает в душ, топить или пугать таракана, мы с Борисычем одеваемся, хохоча, и бежим следом. Заглядываем в душ, — Игорь льёт воду в ухо максимальным напором.— Ну что там? — искренне волнуясь, спрашиваем мы.— Да, вроде, перестал шевелиться.— Ну заебись, ещё пару вёдер влей, на всякий случай!!!Влил. Сидим в центральном.— Ну, что — шевелится?— Да нет, вроде, вода только булькает.— Чо, надо его достать теперь... как-то.Ну нашли шурупчик потоньше, с мыслью им тараканий труп проткнуть, навернуть и вытащить. Инженеры же (один ядерщик, другой электромеханик и третий в панике) и всё такое. Борисыч, высунув язык от напряжения, начинает засовывать шурупчик Игорю в ухо.— Ойбля!! — вскакивает Игорь, — зашевелился опять!!!— Не прокатило, — вздыхает Борисыч, — пошли-ка покурим-ка.Поднимаемя на мостик. Зябко. Четыре часа утра, темно, холодно, сыро и неуютно. Закуриваем.— А может его это, — дымом травануть? Эдик, дунь-ка мне в ухо дымом, да побольше.Ну что не сделаешь ради друга? Набираю дыма побольше и начинаю задувать его Игорю в ухо. И тут. На мостик заходят удивлённые глаза командира (он дежурным по дивизии стоял).— Что это, блядь, тут происходит на моей подводной лодке?!— Игорю Юрьевичу таракан в ухо заполз, тащ командир, — докладывает Борисыч потому, что у меня-то рот занят, — пытаемся его оттуда вытравить.— Да лааадно? — улыбается командир такому, неожиданно интересному, событию в серых буднях береговой жизни, — а чо он туда заполз-то? Этот одесский еврей там сосиски от друзей прячет, небось?— Товарищ капитан первого ранга!!! — негодует Игорь, — я попросил бы!!!!— А ты таракана попроси, может вылезет. С сосиской. Ладно, не ссы — русские на войне своих не бросают! Хотя ты ж хохол, тебя, вроде как, и можно. Чо делали-то, докладывайте.Доложили.— Ну вы долбоёбы, что ли? — удивляется командир, — тараканы же назад не ходят, как бы он сам вылез-то, пугатели?Ну вот, блядь, откуда он это знает?— Значит так. Сейчас пошлю машину дежурную за доктором нашим. Надеюсь, что за это время он до мозга не доберётся. Хотя, тараканы же кости не грызут, вроде бы.— Ну тааащ командир! — требует уважительного к себе отношения Игорь.— А будешь пиздеть — не пошлю. Так что попиететнее тут со мной. Тепереча от мине тут всё зависит. Пошли пока, чаю попьём.Сидим в центральном, пьём чай. Командир, Борисыч и я, в смысле, пьём, а Игорь носится кругами вокруг командирского стола.— Игорь, не мельтеши! — не выдерживает командир, — Что ты, как профурсетка при первом минете матросу, — линолеум мне весь до дыр сотрёшь!— Да он шевелится там — как не мельтешить-то?— А вот не будешь больше сосиски от друзей в ушах прятать. Я вот не прячу, ко мне тараканы в ухо и не залезают!— Ну таааащ командир!— Не ной! Будь мужиком, блядь!— Легко вам говорить!— Конечно, легко. Я сосисками с друзьями делюсь же!— .......!!!!Привозят злого и невыспавшегося доктора Андрюху.— Что тут у вас опять, аппендицит? — подозрительно косится на меня Андрей.— Гороздо хуже, товарищ военврач! — торжественно докладывает ему командир, — к Игорю Юрьевичу в ухо заполз таракан и теперь тщетно пытается найти там его мозг!— Чтобля? Таракан? А как он туда заполз-то?— И я о том же, — радостно поддерживает его командир, — предлагаю назначить служебное расследование и, до его окончания, никаких действий с тараканом не производить, для сохранения в целостности оперативной обстановки! Да ладно, шучу, не пучь глаза, а то лопнут сейчас — давай Андрюха, доставай.— Да я вам ветеринар, что ли? Меня в академии медицинской этому как-то забыли научить. Пошли в амбулаторию, будем что-то думать.Всей делегацией двинулись в амбулаторию. Там Андрюха перебирает какие-то пузырьки и думает, а мы просто сидим и делаем вид, что тоже думаем. Игорь бегает из угла в угол.— А! Во! Придумал! — показывает нам Андрюха какой-то пузырёк, — ложись, Игорь, на кушетку!— А что там в пузырьке этом? — опасливо косится на пузырёк Игорь.Андрей молча смотрит на него минуту, другую, третью....— ЭПОКСИДНАЯ СМОЛА ТАМ!!! Залью её тебе в ухо, а потом сделаю трепанацию черепа и добуду себе брелок с тараканом!!!! Вот я тебя спрашиваю, что ты там в испарители свои сыпешь, чтоб пресная вода была? Нет? И ты мне моск не еби! Ложись, я сказал, блядь, сука любопытная, пока я добрый!!!!Ну кто в здравом уме, пусть даже и с тараканом в ухе, будет спорить с военным врачом? Правильный ответ — никто. Доктор закапал Игорю в ухо какую-то маслянистую жидкость, обождал минут пять и каким-то хитрым пинцетом аккуратно вытащил таракана на белый свет.— Ты там это, поглубже загляни — нет ли сосиски?— Нет, Сан Сеич, видимо, таракан всю съел, видите, какой жирный? Ну вот, дарю тебе, Игорь, этого таракана, носи его на шее и не забывай думать о Смерти!Доктор у нас добряк, конечно, был и широкой души человек. Мне аппендикс мой пытался подарить в банке с формалином, мол, поставь его дома на полку и не забывай думать о Смерти. Самурай херов.— Ну что, — потирает руки командир, — дело сделано, полшестого утра, спать всё равно уже не вариант, может отработочку вахты забабахаем посерьёзнее?— Ну таааащ командир, — ноем все в унисон, даже доктор, который в отработках и не участвует, практически.— Ладно, лентяи и бездельники. Как вы мхом-то не поросли до сих пор? Но стресс снимать запрещаю категорически!!!— Ну тащ командир, ну полшестого же утра, ну что мы совсем, что ли?— А что — нет? Рассказывайте мне тут сказки венского леса, а то я не знаю вас. Ладно, пошли ко мне в салон, по чуть-чуть у меня есть.— Только вы это, мужики, не рассказывайте никому, а то же заподъёбывают потом вусмерть, — попросил нас Игорь в салоне за рюмочкой коньяка.— Каааанешна-канеееешна, ну о чём ты, братан, — дружно ответили мы и сдержали своё железное подводное слово. Примерно часа полтора.Так вот и закончилась эта история, всего с одним трупом, после которой я и обладаю, не знаю зачем, знанием, что тараканы назад не ходят.

Заходит молодая психиатр к главврачу:— Иван Иваныч, у меня там призывник кажется под дебила косит... гляньте, а?— Ну идем, посмотрим....— Слушай, а тебя куда отправляют-то, что служить не хочешь? В Сибирь наверное?— Не, в Сочи.— Машенька, знаете? Молодой человек определенно не притворяется.

Полковник говорит начальнику столовой:— Когда у нас будут нормальные человеческие яйца?