Глуховатый водитель маршрутки снова привез всех пассажиров на конечную остановку

1944г. Авиашкола в Петропавловске. Из воспоминаний дяди Пети:Или вот еще одна небольшая история. Был у нас веселый и озорной старшинаинструктор Вараксин. Ему ничего не стоило проходя мимо официанткишлепнуть мимоходом ее по заднему месту, и все это он проделывал так, чтона него не обижались, а старались отплатить ему какой-либо язвительнойшуткой. И вот к этому Вараксину подсадили однажды в кабину сравнительноуже немолодую медсестру украинку. Она захотела полетать и командируважил ее просьбу. (Во время полетов у нас на старте обязательно стояласанитарная машина с дежурной медсестрой). Вараксину было наказаносделать один круг и на посадку. Казалось все так и шло, они взлетели,сделали круг. Далее Вараксин убрал газ и пошел на посадку, но вдругперед приземлением резко дал газ и ушел на второй круг. Это повторилосьи раз, и два, и три. Руководитель полетов, как у нас выражались, стал«метать икру», т. е. разволновался и нервно расхаживал по старту не знаячто предпринять, а между тем самолет уже ушел на седьмой круг. И вотнаконец на седьмом круге видим, Вараксин убрал газ, отстегнул ремни,высунулся по пояс из кабины и тряся матюгальником кроет медсестру на чемсвет стоит и грозится ее прибить, если она еще хоть пальцем тронет ручкууправления. Наконец они сели, насмерть перепуганная бледная медсестра,злой Вараксин, и к ним устремился не менее злой руководитель полетов.Вначале разговор шел на высоких тонах, а потом вдруг все разразилисьхохотом, да таким, что скрючившись схватились за животы. Все объяснилосьпросто. Самолет учебный с двойным управлением, и при посадке ручкауправления довольно плотно ложится между ног. Медсестра решила, чтоВараксин озорует и со словами «Та не балуй, я вже стара» отталкиваетручку от себя, а в этих случаях есть только один способ избежать авариипри посадке: давать газ и уходить на второй круг. Под конец она дажеочень рассердилась, и только угроза расправы с помощью матюгальникапомогла ей понять, что это не шутка.

лет Аэрофлоту:"В нашей славной истории еще не было случая,чтобы самолет Аэрофлота не вернулся на Землю!"

«Ваше топливо кончилось... »Самолёты гоняли в Нигерию обычно по маршрутуСыктывкар-Шереметьево-Прага-Касабланка-Бамако-Кано. В Касабланке судовольствием ночевали, а наутро был 4-х часовой, на максимальнуюдальность, бросок через пустыню. И вот один из экипажей, состоящий избольшого лётного начальника, молодого второго пилота, летящего заграницувпервые, редколетающего за границу штурмана и, слава богу, ветерана этихперелётов – бортмеханика, стартовал за приключениями. Через Европупролетели как по маслу. По прилёту в Касабланку штурман сказалбортмеханику, сколько надо заправить керосина на перелёт в Бамако. Ицифра эта оказалась раза в полтора меньше обычной заправки. Бортмеханикудивился, но не стал вникать в тонкости расчёта и залил, на всякийслучай, как обычно, полные баки. Здесь надо пояснить: на Ту-134топливная система и её индикация придумана была, наверное, чтобымаксимально усложнить жизнь экипажу. Лётчики вникали в её тонкостиобычно при сдаче зачётов и тут же благополучно забывали до следущегораза. Реальную заправку знали только бортмеханики. Они же и выставлялиперед полётом количество залитого топлива на «часах» — расходомере сциферблатом похожим на часовой, который по мере расхода топливаотматывал показания назад. Его индикация была и ежу понятна. Другой жеприбор, собственно топливомер, показывал фактическое топливо в баках, ноего показания были доступны только наиболее одарённым пилотам.Итак, наш бортмеханик выставил расчитанное штурманом топливо на «часах»,и они взлетели в неизвестность. Дальше со слов второго пилота: Когда мыбыли уже посреди пустыни, штурман вдруг закурил (до этого в курении наборту замечен не был)... Начал усиленно что-то опять считать, ещё раззакурил, набрался смелости и сознался, что топлива нам не хватит... Он,оказывается, при расчёте забыл, что имеет дело с морскими милями, а некилометрами (весь его предыдущий международный опыт был в полётах вБолгарию и, соответственно, расчётах в километрах). Миля длинеекилометра, грубо говоря, в два раза. Соответственно и топливо. Приперерасчёте получалось, что оно должно будет кончиться, в лучшем случае,при заходе на посадку. Немая сцена. Занавес... У всех вместе с холоднымпотом примерно одна мысль: «Ё. твою мать!!!» И, перед глазами картинаобломков Ту-134 среди барханов. У второго пилота дополнительная мысль:«За что убиваете? Впервые заграницей, и пожить-то ещё не успел... ».Командир от безнадёги ещё подёргал селектор топливомера, в котором всёравно ничего не соображал, и попросил сигарету (до этого никогда некурил)... В голове также пролетели мысли о неминуемом, хоть ипосмертном, позоре, перемывании костей на разборах, телеграммах по мерампредотвращения подобных происшествий, висящих во всех штурманскихстраны. И журналисты даже не напишут, что экипаж уводил самолёт от жилыхдомов за полным отсутствием оных в предполагаемом месте падения.Бортмеханик дал им ещё минут десять насладиться ощущениями неминуемогоконца и со словами «Ваше топливо кончилось, теперь летим на моём»выставил «часы» на фактическое количество в баках...

Едет пьяный лётчик в трамвае. Еле на ногах стоит, за поручень ухватился. Вдруг дорогу трамваю перебегает пешеход. Вагоновожатый нажимает на звонок: цзынь-цзынь-цзынь.Пьяный оживает и громко докладывает:— Я борт 253, ближний привод прошёл, высота 80, скорость 290.

A вот еще байка (тоже из трамвайных):ЖЕНЩИНА (гневно): Слушайте, что это вы мне там между ногзапихнули да еще и дергаете туда-сюда!?МУЖЧИНА (смущенно): Да не... Это не то... Это сумка...