В домах пилотов пропавшего малайзийского Boeing-777 прошли обыски но пропавший Боинг так и не нашли

Я в автобусе ехал с работы,Тридцать градусов все налегке.Думал, как бы дожить до субботыЧтоб весь день провести на реке.Вдруг тряхнуло — дорожная яма,Потемнело в глазах словно ночь.Позади меня тучная дама,С ней на выданье — ягодка дочь.Раскрасневшая дочь томно дышит,Прядь волос прилипает ко лбу,К ней склоняется мать, плохо слышит,Проклиная злодейку судьбу.Гор, больница. Водитель вещает.Остановка моя, выхожу.С придыханием дочь сообщает:Мам, я скоро наверно рожу.От чего же ты раньше молчала?Имя мне назови подлеца,Не позволю, чтоб ты это знала,Я ребенку расти без отца.Ничего от тебя не скрываю,Ты поверь, что тебе я не лгу.Я сама его мама не знаю,Повернуться никак не могу.

В вдогонку истории про пьяного на троллейбусной остановке, который тормознул такси, но не ехать, а спросить таксиста не видел ли он по дороге троллейбус.В конце 80-х еду в метро до конечной станции "Планерная". На "Октябрьском поле" машинист объявляет пассажирам, что надо освободить вагоны, поезд следует в депо. Все выходят на платформу, машинист вышел из своей кабины посмотреть вдоль состава не осталось ли кого в поезде. В этот момент к нему подходит слегка трезвый мужик и грудастым басом говорит: "Командир, за червонец до "Тушинской" подбросишь?".

Я понял всю ценность российских дорог, когда в автобусе напротив меня сидела девушка с 4-ым размером груди.

Наша туристическая группа заняла последний вагон поезда Варшава-Москва.В купе заглянул контролер и на неплохом русском попросил показатьбилеты.Мы ответили, что все билеты у гида, которого можно найти в первом купе.Проходя потом снова мимо нашей открытой двери, он остановился, и сказал:— Прошу прощения, панове, позвольте задать вопрос?Мы удивились:— Да, конечно!— Вот скажите, как там с кризисом? Там, откуда вы едете.Я ответил за всех:— Простите, пан, но мы же смотрели музеи, дворцы, замки, ходили помагазинам, мы как-то не думали о кризисе, и не интересовались этим.Он продолжал:— Ну, хорошо, а дома у вас как?Тут уже мы отвечали ему наперебой.В общем, все сходились на том, что заработки хуже, чем в прошлом году,но пока что жить можно. Ведь, потратить тысячу, или две тысячи евро наэту поездку не могли те, кого кризис подкосил начисто.За разговором я распечатал шестилитровый бочонок пива.Первый наполненный стакан протянул поляку.Он испуганно замахал руками:— Нет-нет, пан! Бардзо дзенькую, но не можно! Никак не можно!Мы не поняли:— Почему?! Уже вечер, ты проверил весь поезд, можешь отдыхать!А в ответ услышали:— Нет-нет! Вы не понимаете! Русские очень гостевы! Пройдешь по вагону ибудешь вот так, — он руками показал – на рогах!Все-таки, выпить один-то бокальчик мы его убедили, но сразу после этогоон ушел из нашего вагона, больше ни с кем не заговаривая!А после его ухода, мы выпили за то, чтоб русские всегда были «гостевы»!

Москва — маленький город. Большим он станет, когда калужско-рижскаялиния метро соединит Калугу и Ригу.