Хорошо сейчас в метро Чихнул сразу свободное место!

— Почему на железной дороге аварий меньше, чем на шоссе?— Во-первых, потому, что поезда никогда не выскакивают на встречнуюколею. А во-вторых, вы когда-нибудь видели, чтобы машинист целовалсяс кочегаром на ходу?

Поезд "Варшава-Киев" заслуживает, конечно, не менее, чем романа, ну,поэмы, на худой конец, но пока расскажу только одну историю изсобственного дорожного опыта.В купе с украинцами едет молоденькая шведка. Подсела она к нам ночью,сразу улеглась спать. Таможня, славные украинские таможенники раздаютвсем не гражданам Украины две суперважные бумажки — таможенныедекларации заполнять. Я девушке перевожу на английский, что от неётребуется. Шведка оказалась близорукой и перед сном сняла линзы, теперьже достаёт коробочку с оными и начинает линзы одевать. Наш славный стражпорядка, узрев манипуляции, заявляет: "Дивчыно, красоту потом будешьнаводить, а сейчас заполняй бумажки."История на этом не заканчивается. В суперважных бумажках нужнообязательно указать адрес, где данный гражданин будет жить на территорииУкраины (это вообще в бумажке основная(!) графа). Девушка мне говорит,что едет в Киев по какому-то студенческому обмену, её встретят навокзале и адреса она не знает. Я исправно перевожу таможеннику. Онподозрительно смотрит на девушку и со словами "мать его туды" пишет"Крещатик, отель "Украина".

КОРОЛЕВА ШАНСОНАТрое моих веселых приятелей вернулись из командировки и рассказали чудесную историю о встрече с самой настоящей королевой шансона.В купе поезда оказались они втроем, а четвертой — сама королева. На вид ничего особенного: полновата, лет сорок с хвостиком, вязаная кофта, вареная курица в фольге, а больше никаких особых примет у нее и не было. Обычная железнодорожная тетка, каких сотни в любом поезде.С самого утра мои ребята выхватывая друг у друга дорогую двенадцатиструнную гитару, принимались петь жалобные песни о тюрьме и воле, о старушках-матерях и их непутевых сыночках, одним словом – шансон, или попросту – блатняк. Ну, любят они такие песни, хоть сами и не сидели, поэтому, наверное, и любят.Женщина не спеша доела свою курицу, вытерла салфеточкой руки, до конца терпеливо дослушала очередную песню о дружбе и предательстве и сказала:— Ребята, а что это вы все такую погань брякаете? Лучше бы спели, что-нибудь человеческое, душевное: — «Ромашки спрятались, поникли лютики…» Ну, давайте, а я подхвачу.Мои ребятишки заржали и ответили:— Да, ну – это позапрошлый век, такие песни только старым бабкам петь, а вот шансон – это же целая культура…Женщина махнула рукой и перебила:— Знаю, знаю, какая это культура. Блатная романтика и ни черта больше.Парни засмеялись:— В том-то и дело, что не знаете. Шансон – это не только про тюрьму – это и о жизни. Вот послушайте одну песню Трофима, тогда поймете?— Ой нет, только не Трофима, я вас умоляю. Спойте лучше что-нибудь из Анны Герман.— Да откуда вы знаете что поет Трофим? Может он в тысячу раз лучше вашей Анны? Зачем же спорить о том, чего не знаете?Женщина призадумалась, потом протянула парням свою крепенькую ладошку и сказала:— Ладно, ребятишки, давайте на спор — вы начинаете петь любую свою блатную песенку, а я ее подхватываю после первой же строчки.И, если не смогу, то, через полчаса у нас вроде Самара, так я сгоняю на перроне в ближайший ларек и всем куплю пиво.Но если вы до Самары так и не сможете мне спеть блатную песню, которую я не знаю, то вы до самого Челябинска будете исполнять только то, что я вам скажу. Идет?Парни оживились и с легкостью приняли спор, уточняя только сорта и объемы пива.Первый приятель взял гитару и самозабвенно затянул:— Гоп — стоп, мы подошли…— Ребята, будьте серьезнее, а то ведь Самара не за горами. Из-за угла, мальчики, из-за угла. Дальше.Парни взорвались дружным хохотом и уже второй схватил инструмент и сделал свой ход:— Весна опять пришла…— И лучики тепла, теряете время, лучше вам сразу сдаться.На этот раз любители шансона не смеялись, а коротко посовещавшись, предприняли новый лихой ход:— Не за границу…— Не в Рим, не в Ниццу, наш уезжает эшелон, а кстати, в Самару. Ну, что, сдаетесь?С каждой следующей попыткой совещания проходили все дольше и тревожнее, но мужики не сдавались:— Он бежал с Магадана…— Слышал выстрел нагана, вы молодые ребята, откуда же вы понабрались этой пошлятины?Надежды таяли — все первые строчки самых забубенных и позабытых блатных песен, разбивались о королеву шансона, как пули о терминатора:— Стоял я раз на стреме…— Держался за карман. Может хватит, а? Мы сбавляем ход, уже Самара.И парни выпросили для себя последнюю попытку. Уже и поезд стоял на перроне, даже курильщики успели выйти из вагона. А ребята все спорили, шепотом переругивались и снова спорили, чтобы уж наверняка, попытка-то последняя.Наконец пришли к согласию и хором затянули:— Комиссионный…Женщина улыбнулась и подхватила:— Решили брать, тьфу, пакость какая, не песня, а черти что.Парни похлопали глазами, признали себя побежденными и не сговариваясь спросили:— А откуда вы все блатные песни наизусть знаете? Вы что, сидели?— Типун вам на язык! В жизни ничего не украла, не за что меня сажать. Просто я уж двадцать семь лет работаю поваром в пансионате МВД, так вот, товарищи милиционеры в нашей столовой ничего больше слушать не желают, только под блатняк и кушают.Досыта понаслушалась, на три жизни хватит.Парни грустно переглянулись, поднастроили свою измученную гитару и путаясь в словах и мелодии, робко заблеяли:— Ромашки спрятались, поникли лютики…

Если тебя переехал трамвай, то выводы сделай и впредь не зевай.

Конец часа пик, метро, мне удалось занять сидячее местечко. Рядом со мной подрёмывает некрупный поп в рясе и с бороденкой. Подъезжаем к станции. Служитель культа просыпается и неловко выставляет затекшую ногу в проход. Тут же о нее слегка спотыкается спешивший к дверям дядечка в недешевом пальто и с приличным портфелем.— Куда несешься, раб божий? — незлобиво бурчит батюшка.— Извините, — отвечает тот, что при портфеле, — вы, похоже, обознались. Я не раб.(с).sb.