Бомбила танкист! И ведь говорили мы Сереге добомбишься! Хорошо если машины лишишься, а то ведь и голову...

Постовой ГИБДД останавливает машину:— Вы проехали на красный свет.Водитель молча протягивает в приоткрытое окошко сто рублей.— И с превышением скорости.Водитель молча убирает купюру и протягивает тысячу рублей.— И в нетрезвом виде...Молча убирает купюру и протягивает сто долларов.— И на угнанном автомобиле...Молча убирает сто долларов и в окне появляется ствол пистолета.Гаишник торопливо:— Только в нетрезвом виде...

Девушка сдавала экзамен по вождению. Приходит домой вся в синяках и ссадинах. Отец:— Ну, как успехи?— Да не спрашивай, на первом же повороте врезалась в грузовик.— Выходит, ты провалила экзамен?— Не знаю, инспектор погиб.

— На ваших глазах тонет полицейский, почему вы бездействуете?!— Не хочу препятствовать законным действиям сотрудника полиции!

Черепахины.Есть у меня такая штука – аллергия называется. На кошечек там, собачекмохнатых и не очень. В общем дома живность держать могу толькоободранной и в холодильнике. А зверюшку то хочецца. Ну что делать?Решили завести кого нить без шерсти. Например что нить водоплавающее,но только не рыбок. Они ведь такие бездушные! – выразила своеотношение жена. Ага! Как будто то, что мы в итоге купили оказалосьочень душевное!Ну лана, обо всем по порядку.И пошли они на птичий рынок. И пришли они на него. И офигели от обилияживности.Пока я гулял по рынку, от всех этих лохматых братьев меньших, соплитекли так что я не успевал платки отжимать.Наконец мы дошли до рядов с ихтиандрами.Фигасе! – вырвалось у меня при виде разнообразия рептилий. Там былонесколько рядов с аквариумами, и в каждом кто нибудь ползал, плавал,прыгал, жрал и спал.Ну, и кого самого душевного ты тут присмотрела? – обратился я к супругепосле часа хождения по рядам — вот, смотри, тортилы плавают. Может их?А че, прикольные зверюги, и жрут наверно нечасто и немного.(впоследствии я им покупал говядину на рынке, и жрали они как гости насвадьбе)— Ну давай, согласилась жена. На обратном пути мы совершенно случайноприкупили несколько розовых лягушек, тройку тритонов и разнообразныхулиток. И стайку гупий. (это такие маленькие рыбки) Ну и естественнонабрали литературы по уходу за этими тварями.Весь вечер и пол ночи я как идиот смотрел на аквариум и читал мануалыпо эксплуатации этих шустрых девайсов. Жизнь в аквариуме бурлила. Всежрали, плавали и кто мог грелись на плотике под лампой.В три часа ночи я лег спать, намериваясь весь следующий день посвятитьизучению прикольных земноводных.На утро меня ждал удар!На поверхности воды плавала лягушачья рука. Естественно одной розовойлягушки не хватало. Из за стекла на меня хитро пялились тритоны, ачерепахи как ниче и не видели продолжали карабкаться на плотиксталкивая друг друга. Ах вы твари плотоядные! – возмутился я. Притащивтазик я пересадил тритонов в него, предварительно серьезно побеседовавс каждым глядя им в глаза. Убедившись что тритоны поняли я соспокойной душой отправился в магазин.Хитрые тортилы наверно не ожидали, что я так быстро вернусь, и поэтомуне на шутку напугались когда я застал одну из них доедающую последнююлягушку. Гады вы! – раз и навсегда определил я их место в этой жизни.Остаток дня прошел относительно спокойно.На ночь я выпустил к ним из тазика хищных на вид тритонов.Утром, выйдя из спальни я сразу понял, что то не то. Уж больнодемонстративно ихтиандры повернулись задами к внешнему миру.Ни одного тритона в аквариуме не было. Не, ну не козлы ли? –поинтересовалась жена.В течение дня эти твари сожрали еще трех гупий.На следующий день еще несколько.В течение месяца в аквариуме происходил естественный отбор, затооставшиеся рыбки приобрели такую скорость и реакцию, что не то чтосачком поймать, даже взглядом стало трудно проследить за ними.В последствии черепахи из размеров пятикопеечной монеты выросли втортилл намного больше ладони.Они жрали мясо из рук.А однажды даже укусили меня за палец. Больно.Как то приехав с практики, я обнаружил, что родственница отдала моихтортилл.Теперь они живут где то в Армении.СцобакоКогда я был маленький (хотя сейчас это трудно представить) у нас домаквартировали всякие животинки. Не одновременно конечно, а так сказать,одна за другой, по мере их естественной убыли.Первый был собак. Хотя собаком его назвать, это оскорбить всех нынеживущих представителей этой разномастной четвероногой братии.Действительно, как повернется язык назвать идеально белое, пушистоесущество, причем с ярко розовым поросячьим носом – собакой? Да никак.Тем более его натура больше соответствовала натуре неделю не жравшемутигру. Злобная в общем была натура. Зато какая внешность! А имя! Этовоплощение красоты и аристократизма носило плебейскую кличку Филя.Хотя, довольно часто, его звали Сволочь, Гандон и Паскуда. И все из занепростого характера и анатомической особенности выражающейся в полномотсутствии такой важной части тела, как мозг..Филимон был настолько лохматым, что где голова, а где зад определялосьтолько экспериментальным путем — подношением пельменя. Поднесешьпельмешек к окончанию этой собаки, а оно разворачивается и тыпонимаешь, пельмешек то ты сначала заднице евоной предложил.На этом собсно, достоинство его и заканчиваются и начинаются сплошныенедостатки. Например оно кусалось. По поводу и без повода. Хорошо, хотьв силу своей маленькой пасти оно просто кусалось, а не откусывало, а тобы я до совершеннолетия был бы на четверть сгрызен. Филя мог, простопроходя в задумчивости мимо тяпнуть тебя за ногу, только потому, чтоему показалось, что твоя нога отозвалась о нем некорректно. Потом,своей пустотой вместо мозга он понимал, что накосячил, и рвал когтикуда нить под диван. Там он от волнений и переживаний, удивительногромко для такой маленькой собачки, вонял и через некоторое времявыползал наружу. Через пару лет диван стал пахнуть Филинымипереживаниями, и мы его выкинули.Еще он любил любить сидящих за столом. Несмотря на то, что с приходомгостей мы его запирали в соседней комнате, в которой он сразу попривычке начинал переживать, еще не разу он не досидел там до концавечера. Обычно всегда находился кто нить особо любопытный из гостей,который просто не мог не сунуть свой нос за закрытую дверь, что быпосмотреть, кто это там так громко переживает? В итоге хитрый Филимонбелой глистой сквозь приоткрытую дверь скользил по паркету под стол итам затаивался в засаде. Как правило засаживал он уже минут через пять.Когда кто нибудь неосмотрительно клал ногу на ногу, Филимон спохотливым блеском в глазах тут же под столом пристраивался к этойноге и давал волю своим инстинктам. Офигевший взгляд счастливчика,направленный под стол, и судорожное подергивание ногой, с цельюстряхнуть внезапного насильника, указывало, что Филимон влюбился.Причем несмотря на рост, этот паскудник держался очень цепко, изачастую стряхнуть его было ой как не просто. Даже поднесенный кносу кусочек колбаски не помогал. Эта сволочь не останавливаясьхватала колбасу и продолжала глумиться над ногою. Жрать иглумиться, жрать и глумиться.И вообще, этот брат наш меньший, никого не любил. Не сучек, не кобелей.Но инстинкты все таки кой какие у него были, поэтому в качествесукозаменителя (а кули, жалко все ж собачку!) ему выделили маленькуюподушку, хз откуда появившуюся у нас и валявшуюся до этого лет десять вкладовке..Филя всей душой полюбил свою новую подругу. Он ставил ее вертикально итрахал самозабвенно и с нечеловеческим энтузиазмом, причем любил этоделать посереди коридора. А в коридоре паркет. Скоо-о-ользкий. Он имеетподушку, подушка скользит по паркету, Филя не останавливаясь скачет наней.Периодически гости сидевшие в зале наблюдали, как скользя по паркету изкоридора в комнату лихо заруливает неистовый Филя, как, пля, седойЧапаев на коне. Только ура не кричит.Ладно, закончим про Филю. Умер он от чумки и я сильно переживал. Хоть исволочь он был и онанист, но все таки более чем за десять лет мы всепривыкли к его закидонам.Следующая зверюга появилась у нас через год. Это был карликовый пудель.Щас скажу как она (сука) была по паспорту и вы поймете, почему ейпридумали более короткое имя. А в паспорте этой серебристой пуделихибыло написано – Арланда Сюр. Забегая вперед скажу, что сюр это былконкретный, тут с именем производители не ошиблись.Собачка была ласковая, добрая и нежная. Кусать она не умела, рычалаочень редко и то после этого, видимо осознав как низко она пала, Дусявиновато улыбалась и лезла под руку.… Однажды с Севера я привез шкуру волка и повесил ее на кульман. Мимо,как обычно, опустив голову и грустно повесив свои серые длинные ухи, покаким то своим делам брела Дуся. Она всегда так ходила. Опустив взгляддолу и подметая пол ушами. Это был ее многолетний маршрут, по нему онаночью ходила с закрытыми глазами и знала все наизусть.И черт ее дернул поднять голову. На расстоянии в пол метра, на неежутко скаля сантиметровые клыки, красной пастью скалилась огромнаяволчья голова! И это на самом безопасном в квартире маршруте!Такого душераздирающего крика я больше никогда не слышал. Маленькийпуделек кричал так, что заглушал пролетающие мимо самолеты. Изкрохотной тушки выплескивались такие децибелы, что Кобзон отзависти давился мацой.Не переставая кричать Дуся засучила ногами с совершенно дикойскоростью, и поэтому минуты две буксовала на месте. Наконец ножкизацепились за пол и ошарашенная Дуся, сшибая все на своем путипонеслась на кухню. И там сидела. Два дня.Потом, в последствии, когда Дуська немного попривыкла к лежащему бездвижению волку, и начала хоть и косясь на него с опаской, но все такипроходить мимо, я одевал эту шкуру на себя, и ползал по квартире заДусей, чем доводил бедную скотинку до истерики.…А как то раз на даче она долго пританцовывала на краю небольшой, нонаполненной водой канавой, собираясь перепрыгнуть через нее. То отбежитот берега, то кинется к берегу и вот-вот перепрыгнет. Но на самомберегу тормозила и опять выбирала маршрут прыжка. И наконец выбрала.Как водится у Дуси, из кучи вариантов она выбрала самый неудачный.Серебристая тушка лихо оттолкнулась от берега, на секунду зависла надсерединой канавы и с тихим всплеском шлепнулась прямо в середину. Наповерхности остались плавать только два длинных уха.Когда я вытащил ее из воды, она ничуть не удивилась да и испуганной онане выглядела.И вообще, к старости Дуся помнила все свои маршруты, что твой ЖакКусто. По даче и квартире, помнит где что стоит, где надо повернутьнаправо, где налево. И поэтому нередко совершала свои вояжи попамяти, не глядя на дорогу.В этот раз, собираясь запрыгнуть на скамейку она четко знала, гдеоттолкнуться, куда приземлиться. Только она как то не рассчитывала, чтоматушка поставит на скамейке эмалированный тазик. Я ж и говорю,рассеянная Дуська стала.Разгон…Толчок… Дуся головой вперед летит в сторону скамейки…Ужесгруппировалась для приземления, подобрала лапки…БАМмммм, с точностью снайперской пули влетает головой в тазик. Звуктакой, будто в церкви в колокол ударили. Тушка шлепается на землю,встает, отряхивается и уже напрочь забыв, что хотела, скачет накрыльцо. Естественно опять по памяти.Есчо про Филю.Жила-была одна собака. Конечно сволочь она была еще та, никого нелюбила, ласки не признавала и была на редкость злобным существом.Как в такой доброй семье как наша, могло вырасти такое?! Но чтовыросло, то выросло. Когда они было щенком, его назвали Филя. Филяобещал вырасти в прекрасную по своей красоте и характеру собачку.А выросло…А выросло нечто в полностью белую как снег, лохматую как мамонт и чтоудивительно с розовым носом собаку. Болонку. Нет, ему слово болонка неподходило. Вот болон — это будет правильно. Шерсть свисая на мордузакрывала вечно злобные глазки, а пушистый белый хвост служил для того,что бы периодически из под него, что то выпадало на ковер.Но и у этой скотины были слабые места. Он до умопомрачения любилсемечки и пельмени. Иногда со стола ему перепадало несколькоделикатесов, и тогда его глазенки становились добрыми-добрыми,насколько это возможно у вурдалака.Периодически наступали трудные для нас и крайне тревожные для Филимонамоменты. Он рос, начинал пованивать и обрастать шерстью. И тогдапринималось решение – мыть и стричь! К этому событию готовилисьзаранее, потому как глупое но необычайно хитрое животное чуяло приходпо его душу песца и мгновенно пряталось под диван.Так было и в этот раз. Где то мы слошили и Филимон, жопой почуявприближение нехорошего сквозанул под диван.Фиииляааа, ласково запел я под диван, иди сюда Филимоша... Ага, уФилимоши хоть мозги и отсутствовали как класс, но инстинкты былиразвиты как у Стивена Сегала. Поэтому на мои позывные оттудадоносился только животный рык.Ну не хочешь так, сделаем по другому. Я пошел на кухню, взял пельмень ивернулся назад.Из под дивана послышался стон окруженного партизана у которого и пулито последней не осталось.— Филенька, пельмешек на! Я показал под диван чудный, благоухающийпельмень надеясь что инстинкты выгонят кровопийцу наружу.Из под дивана раздался захлебывающийся в слюне рык и жалобный стон.Видно Филя вспомнил как пару раз его вот таким образом выманили наружуи подстригли как последнего лоха. Короче инстинкт самосохраненияоказался сильнее чувства голода.Вобщем животина по хорошему отказывалась выходить из укрытия дабы каквсе приличные собаки принять ванну и быть остриженным умелымиматушкиными руками.— Филя! – сказал я ему строго – я пошел за шваброй. Их под диванараздалось яростное рррррр, и нестриженные когти заскребли по паркетувдавливая лохматое тело глубже в угол.Швабра, это был последний способ вынуть Филимона на свет божий. Этознали все, а лучше всех это знал сам Филимон. Поэтому запустив когти вщелки паркета он ждал развязки, втайне надеясь что вот в это то раз унас ничего не получится.Иди сюда, собачка этакая – проговорил я осторожно запуская швабру поддиван. «Собачка этакая» страшно зарычала и вцепилась в швабру.Перебирая древко я попытался вынуть эту тварь наружу пока онавцепилась зубами в швабру, но она сообразив на пол пути, чтопроисходит что то не то бросила инструмент и опять закогтилась всвоем углу.Из под дивана завоняло.— Ах ты, скунс недоделанный – возмутился я и повторил попытку.— Выйди, собака, выйди – гундел я под диван. Из под дивана слышалосьрычание и летели щепки от швабры. Это маленькая болонка раскладывалашвабру на атомы.— Ну все, писец – сообщил я Филимону. Рррррррр – прогундел со швабройво рту Филя.ААААААА!!!! – заорал я под диван. Офигев от удивления Филя открыл пастьи выпустил швабру. Я сделал отвлекающий маневр и пока животное сквозьзаросшую челку пыталось рассмотреть что там делается, я поддел егошваброй и под истошные вопли Фили поволок его в зал. Этот паразитупирался чем только мог, но на скользком паркете это было бесполезно. Ятолкал перед собой швабру, которая в свою очередь толкала собаку.Собака голой жопой скользила по паркету, скребла лапами и отчаянноматерилась.Волки позорные! – визжал Филимон – не возьмете!!! Зарулив в зал онувидев матушку и понял – это писец.А на чеоорной скааамьеее, а на скамьеее паадсудимыыыыых…!! – заверещалон прощальную песню.Через час он был помыт, побрит и накормлен пельменями.Ну гады! – думал Филимон оглядывая уже пустую миску – так за дешевокупили пацана! Иэх!ЙожегДавным давно, когда я был еще маленьким, а родители уже большими,поехали мы на море. Сняли домик почти на берегу, обжились, обкупались…Где то в середине сезона, темным шашлычным вечером к нам пришел еж.Самый обыкновенный, с черно-серыми колючками, любопытным лицом инестриженными ногтями. Посмотрел он на нас грустными глазами и селжрать… Жрал он так грустно, что нетрезвые сердца взрослых растаяли отумиления и проблема с жилплощадью, если таковая и была у ежа, решиласьмоментально.А маленький наворачивал как мясорубка какую то вкусность и о постигшейего радости и не догадывался. Мы кстати тоже.…Теоомнааая нооочь, только ежик пыхтииит под столооом… О, как онпыхтел!Невозможно представить, как из такого маленького рта или еще откудаможет исходить такое пыхтение. Но это были еще цветочки. Попыхтевнемного, еж пошел. Шел он сцуко, как лошадь Буденного на параде.Маленькие лапки грохотали по деревянному полу аж дом содрогалсяРодители, принявшие накануне, крепко спали, оставив меня в одиночестведогадываться, куда там еж в темноте пошел.А эта колючая скотина все шла и шла. Причем, судя по звукам, шел ониноходью иногда переходящей в галоп. Цокот ежинных копыт в темнотеперемещался в комнате по диагонали. То ли ежу было совсем похрен напрепятствия, то ли прибор ночного видения у него сломался, то ли понатуре он был целеустремленным животным, но шел он напрямик.Сумка на пути? Похрен! Сбив ее еж попер дальше. Что там еще? Полочка?Туда же ее! Грохот упавшей полочки для обуви нимало не смутил ежа,поскольку бодрое цоканье не на секунду не сбилось с ритма.Дойдя до противоположного угла еж затих. Наверно задумался. Ну, это ятак подумал, а на самом деле он просто выбирал площадку.Уверенный, что колючая скотина завершила свой вояж, я прикрылглаза…Задремал…ТЫГЫДЫМ— ТЫГЫДЫМ— ТЫГЫДЫМ — раздались его осторожные шаги в обратномнаправлении. Я свечкой вознесся над кроватью пристально вглядываясь втемноту. Где то там, в черной ночи, одинокий ежик с грохотом, чтометропоезд, несся в свой угол.В эту ночь я так и не уснул. Еж до утра накатывал себе лыжню из угла вугол, солируя тяжелым сопением и сопровождая звуками копыт взбесившейсялошади.…Под утро я забылся сном уставшего ветеринара принимавшего роды услонихи.— Млять! – я изобразив привычную фигуру свечки, вскочил в кровати.– Какого черта?! Где коробка?! — возмущался батя. Тут вчера вечеромстояла коробка с яблоками!«Там, где вчера стояла коробка» теперь валялись обрывки картонавперемешку с ежикиным дерьмом. Сам яблочки, аккуратной кучкой лежали впротивоположном углу комнаты, явно подготовленные к дальнейшейэкспроприации. Из за этой кучи на нас, как загнанный в западню леопард,щерился еж.Сцобако унд котегЗдоровенная московская сторожевая и кот жили душа в душу. Песпериодически своим лопатообразным языком вылизывал кота до такойстепени, что домой тот приходит весь мокрый и с ирокезом торчащим внебо. Когда кот находился в доме, пес терпеливо ждал его за дверью,потому, что в дом ему входить запрещалось.Как только кот осторожно выходил на улицу, пес радовался, неуклюжепрыгал вокруг и опять наводил ирокез котику.Взаимную любовь подкреплял холодильник, который стоял под металлическимнавесом и в котором хранилось мясо для животинок. При открываниистаренький холодильник скрипел дверцей и кот наперегонки с псом бежалик нему, садились рядышком и ждали, когда хозяин накормит их вкусненьким.Много много лет эта традиция оставалось неизменной, но однажды хозяинадва дня не было дома, и четвероногие обитатели дачи сильнопроголодались. Они сидели у забора навострив ушки в ожидании услышатьзнакомые хозяйские шаги, после которых обязательно должен былпоследовать долгожданный скрип дверцы их холодильника.Целый день они сидели рядышком, огромная московская сторожевая ибеспородный котик, изредка переглядываясь и тяжело вздыхая. Онипонимали друг друга без слов.И вот раздались долгожданные шаги, щелкнул замок и отворилась калитка.Кот и пес традиционно, как сотни раз до этого кинулись к холодильнику исели рядышком.Огромная собака и маленький котик.Как сотни раз до этого скрипнула дверца холодильника, хозяин протянулкусок мяса собаке, держа в другой руке мясо для котика. Котик вытянулшейку ловя вкснющий запах мяса, представляя как он сейчас будет егоесть. Ммммм, какой изумительно пахнет мясо, которое хозяин дает псу.Мое наверно пахнет так же! Котик еще чуть чуть вытянул шейку ловяаромат еды, еще чуть чуть подвинулся в сторону собачьей порции…Пес так и не понял, что произошло. Инстинкты, сидевшие в нем сработалинамного быстрее мысли…Резкий поворот головы, щелканье клыков, и переломанный пополам котиктихо лег возле так и не попробованного мяса.Пес минуту соображал что случилось, все еще не веря в произошедшеетрогал лохматой лапой мертвого кота и тихо поскуливал.Потом, не тронув еду он тихо пошел к себе в вольер и лег свернувшиськалачиком.Через несколько дней он умер.Опять сцобакоВодитель подобрал на дороге сбитую собачку. Живую, но не ходячую. То литравма какая, то ли шок, непонятно. Но не ходит. Показал ветеринару,вроде переломов нет, а ноги все равно не работают.Лежит псинка молча, кушает нехотя. Остренький носик уткнет в лапки исмотрит так из под бровей, жалобно-жалобно.Он ей в гараже подстилку соорудил, миску с едой рядом поставил. Втуалет на улицу регулярно выносил на руках.Вынесет, поставит на лапы, она покачиваясь сделает свои дела, он ееобратно в гараж на теплую подстилочку.Утро начиналась с рассказа о здоровье собаки. Как поела, какпосмотрела... Каждый день жаловался мне, переживал, что животинкапокалеченная не ходит. Всю неделю.Вчера забыл закрыть гараж, спохватился часа через три, поехалзакрывать.Подходит, открывает калитку, тихонько, что бы не разбудить больную,проникает в гараж. Раненая, беспомощная и почти парализованная собачкааццким вихрем носится по гаражу гоняя какую то тряпку по полу.Вы видели как собаки удивляются? Отвисшая челюсть, глаза-блюдца этонифига не метафоры.Увидала его, секунду стояла отвесив челюсть, потом ноги резкоподкосились, тело плюхнулось на пол и с тихим писком, подгребаяпередними лапами, поползло к своей подстилки волоча задние ноги.P.S. Да-а-а... Много забавной и хитрой живности заводим мы в течениежизни — собачки, кошечки, женщины, хомячки..И исчо собак.Люди особи глупые, непродуманные и стремительны в части принятиянелогичных решений.Намедни захожу в подъезд, голодный, как медведь после спячки, передглазами огромная лохань с борщом и тазик с пельменями. Подхожу к лифту.Надо сказать, что лифт у нас существо особенное, своенравное инезависимое. Хочет едет, хочет не едет. Двери то откроются, то нет.Автоматика открывания дверей, если в них что то застряло, не работает.В общем артакцион.Захожу в лифт, нажимаю кнопку своего этажа. Жду. Лифт тоже что то ждет.Я молчу. Лифт тоже.— Нну, суко, поехали уже – попросил я его кулаком по стенке.Лифт вышел их анабиоза, что то в нем щелкнуло, пискнуло и двери начализакрываться.В этот момент слышу топот бегущего кого-то, старающегося успеть напоследний уходящий лифт. Прикинул – не успеет. Топот далеко, а двериуже наполовину закрылись.Вот тут то я и ошибся. Бегущий человек был да, далеко. А вот егоздоровенное, лохматое сцобако бежало тихо, но шустро.Двери уже почти закрылись, когда глупое животное с разбегу попыталосьвтиснуццо между закрывающихся створок.Шлеппп… — тихонько сомкнулись двери на подмышках Бобика. Бобик, или кактам его, выразил глазами нечеловеческое изумление, потом попытался датьзадний ход, зашкрябал нестриженными когтями по полу и навонял как тыщапротухших селедок.Куиньки там… Дверь держала крепко.Собак поняв, что добром оттуда не выбраца зарычал и как то нехорошопосмотрел на меня.Я на всякий случай отошел в дальний угол и сказал ему, что я тут не причем.Но Бобик имел особое мнение на этот счет. Поняв, что задним ходом емуне светит, эта сволочь глядя мне в глаза, рыча и клацая зубьями началапрорываться вперед. То есть ко мне.То, что Боб назначил меня крайним, читалось в его искрившихся добротойглазах.— Э-э-эээ…Ты эта…Я тут не при делах, в натуре! – я попытался полоховски отмазацца.Боб разинул пасть еще сильнее и с удвоенной энергией заскреб ногтями пополу. При этом телом он выделывал такое кренделя, будто его мамасогрешила с удавом, в результате чего и получилось это недоразумение,которое в данный момент рвалось в тесную кабинку лифта.— Ааа! Вот ты где! – раздался радостно-пьяненький голос со стороны жопысобакина. А я тебе говорил, не беги впереди меня удод лохматый!!!— А это Ваша соб… — попытался я прояснить обстановку а заодно испрогнозировать свою дальнейшую судьбу.— Ага! Моя!! – радостно заржал мужик и в подтверждении своих слов сходу заряжает пинка в лохматую задницу. Изумленно чавкнув подхвостьемлохматое нечто, как из катапульты, влетает в лифт.Двери закрываются. Лифт трогается.Я остался жив.КотегЗнакомые давно жаловались, что кто то из теплицы ихней помидоры ворует.Главное огурцы и прочую гадость не трогает, а вот помидоры, сволочь,тащит.Ни записки с обещаниями различных экзекуций, не запирание калитки,ничего не помогало. Будто Бетмен какой по ночам прилетал и тырилпомидоры.... Подозрение пало на соседей...В выходные приезжаем вместе с ними к ним на дачу. Заходим и прямикомнаправляемся к теплице. Вот смотри, наверно опять, сосед-скотина,помидоры все поворовал! — накручивает себя знакомый — вот поймаю,похороню прямо на грядках!Гляди — он театральным жестом распахивает дверь в теплицу, пропускаяменя первым.Захожу, смотрю на помидорные кусты.А в них, в этих помидорных зарослях сидит кот, который по видимому неуспел убежать и только глазами так хлоп-хлоп. И не просто сидит, авидимо мы зашли в самый кульминационный момент украдания овоща, потомукак котейко, пытаясь закосить под зеленый куст, сидел на жопе бездвижения, наполовину прикусив помидор. Пасть разинута, слюна течет, апошевелиться боится, что бы, значит, не обнаружить себя. Прям, сц,коммандос во Вьетнамских джунглях.И смотрит так мне в глаза, типа, браза, не выдавай меня ворогам. Иглазами опять так, хлоп-хлоп.... Не выдал я засранца... Рука не поднялась...ПопугайчегПодарили мне волнистого попугайчика. Назвали мы его НеСриНаШторы. Не,ессно не так. Уже не помню, но то ли Гоша, то ли Кеша. Корочестандартное попугаичье погоняло.Попугай по всей видимости был старый, с огромным тюремным опытом иустановившейся жизненной позицией. Эта позиция выражалась в полномотсутствии интереса к окружающим людям и к своим прямым обязанностям.Он обожал проводить время в углу клетки на жердочке, прикрыв глаза игадя во сне. Иногда он спускался, клевал разные деликатесные зерна, пилиз специальной стеклянной поилочке и снова забирался на свою вторуюполку, спать и гадить.На колокольчик, весящий перед его клювастой мордой, он не обращалникакого внимания. На бегательный барабан — тоже. Потом я узнал, чтобегательный барабан, это для хомячков, и деинсталлировал сей девайс изпопугайного пищеблока.Так проходили дни. ГошаКеша спал, срал и пил. Иногда приоритетыменялись, и он сначала пил, потом все остальное. Вот и все разнообразиев его жизни.Хотя нет, было еще одно. Это носило характер скорее хобби, а можетКешаГоша так развлекался.Когда портреты вождей напечатанные крупным планом на газетке, котораялежала на дне клетке, скрывались под толстым слоем птичьего дерьма, тонаступало время менять газету на более свежую прессу.Газетка осторожно, что бы не оборонить ни крупинки, вынималась изклетки, КешаГоша задумчиво приоткрывал один глаз и c философскимвыражение лица поносил на непокрытое дно. И так постоянно. Стоилотолько газете покинуть клетку, как приоткрывался глаз и зловещаяпорция помета шлепалась на чистое дно клетки.Больше КешуГошу в этой жизни ничего не интересовало.Как то раз он ушел из клетки. Долго мы его искали, звали, обещали(пиз#ели конечно) больше не материть, кормить тока маслинами безкосточек и привести молодую попугаиху и еще много всего приятного, ноГошаКеша молчал. То ли потому, что был мудрым и уже не верил в ДедаМороза, то ли уже просто был глухой от старости. Хрен знает.Но нашли мы его случайно, и то благодаря моим способностям начинающегоШерлока Холмса. Я во время заметил на спинке дивана непривлекательныйКешин след. Потом еще один. И еще.Мальчик-с-пальчик фуев, думал я идя по следам оставленным диарейнымпопугаем. Ну точняк. Подняв глаза мы увидели ГошуКешу мирно сидящего нашторе и как обычно спящего. По цвету он прекрасно гармонировал стекстилем, поэтому то и был так долго незамечен. Под Гошей, как иследовало ожидать, устремляясь вниз по шторе, петляя и изгибаясь какгорная речка, виднелась дорожка птицофекалий.Тут мы поняли две вещи. КешаГоша хоть и далбойоп, но далбойоп хитрый. Ивторую вещь – он может летать. Что я моментально и проверил подкинувпернатого к потолку.Такой подляны от жизни Гоша не ожидал! Первый раз в своей жизни он чтото матерно крякнул и судорожно махая крылами устремился на шторину, гдепрочно вцепившись когтями и окончательно проснувшись начал изучатьобстановку. Обстановка, по его мнению, была херовой. Со всех сторон кнему подкрадывался я, и применяя стратегически грамотный приемрастопыренными руками, заставлял дикую птицу смещаться в угол.В угол Гоша не хотел. Поэтому он семеня когтистыми пальцамивскарабкался до самой гардины и торжественно насрал на шторину.Это было высоко.— Гоша…Иди сюда, дурачок… — ласково позвал я, и шепотом добавил –…емнутый…Гоша почуяв подляну попытался забраться еще выше, но выше был ужепотолок в который он и уперся затылком. Теперь он напоминал знаменитыхТитанов поддерживающих крышу.Лезть за ним не хотелось, и я тряхнул шторину.Гардины вешал тоже я.— Да ну вас всех на куй!!! – орал КешаГоша пролетая надо мной,копошащимся под упавшими шторами. После чего он залетел в клетку исделал вид, что спит.А потом… Потом, некоторое время спустя, в один из дней его старческиеруки не смогли удержать тело на шторе, и он с высоты потолка грохнулсяв ванночку с фиксажем.Но у него же были крылья… Может это он специально?©Кобах

Чем суровее Закон к водителям, тем более лоснящиеся "гибддэшники".