О введении в ближайшем будущем паспортов с данными об отпечатках пальцев

Нургалиев придумал новую реформу в МВД: переименовать полицию в милицию.

Эту историю мне рассказал водитель одной частной фирмы.В 198... каком-то году он работал московским таксистом и вообще с ниммного каких историй приключалось, но эта запомнилась особенно.Тормозит его такси летом где-то в центре какая-то дама и с характернымодесским говором предлагает довести ее до Склифа. Что и было сделано.А далее возник диалог, в ходе которого выясняется: у дамы здесь в Москвеумер супруг, труп в морге, но похоронить его необходимо исключительно вОдессе. Билет на самолет достать проблема, а не мог бы уважаемый таксистдоставить и вдову и 200-го (покойного) до Одессы. Вот тут-то челюсть уТолика (таксиста) и отвисла.О том, как удалось выехать из Москвы, рассказывать не буду, скажу толькоо том, что 200-й был накачан заморозкой, одет, на голову натянули кепкуи усадили к окошку на заднее сидение. Хохма возникла при подъезде кОдессе на посту ГАИ.Тормозит их гаишник с квадратными глазами, неотрывно глядящими намосковские номера (не часто машины с шашечками проезжают да с такиминомерами):— Каким ветром вас занесло?А Толик по натуре хохмач:— Да вот у ГУМа тормознули, говорят, вези на Дерибасовскую, а потом доПривоза подбрось. Не мог отказать гостям столицы!А сам думает: только бы гаишник с пассажирами не заговорилНо дама сообразительная попалась, как понесла на покойного:— Да ты такой сякой, набурдосился в дороге, а теперь дрыхнешь,по счетчику расплачиваться Пушкин будет?Гаишник тут же отпустил их.На обратной дороге, когда бренное тело упокоили в морге, тот же гаишникснова тормознул:— Ну как доставил?На полном автомате Толик отвечает:— Ага, сдали в морг.Гаишник:— Да такая баба кого хочешь до гроба доведет!Толик тут же заткнулся, поняв, что сморозил что-то лишнее.До Москвы добрался без приключений.

Ну, почему в стране самых красивых женщни должны обязательно выпускаться самые уродливые легковушки?

Останавливает ГАИшник водилу и говрит:— Та-а-а-к: скорость превышаете?— Да нет, помилуйте, да у вас-то и радара нетути...— Рядовой Радар! Как ехал гражданин?— Вжик!— А с какой скоростью здесь надлежит ехать?— Ж-ж-ж-ж-...

Дороги, которые мы вибираем. Или об упущеных возможностях.Игорь очень неплохо играл в теннис. Вот только зря со своей женой.Она его почти всегда обыгрывала. А потом они ругались, потому чтосамолюбие... Он злился, она подкалывала, он заводился, она придираласьи пошло-поехало.Кстати, ездили они тогда на "Крайслере" цвета мореного дуба, а я набумере 325-м, славная купешка. И не потому что были мы "новымирусскими". Не тянули на это звание. Потому как в роду евреев — только упапы в пятом колене, и до перестройки не значились комсомольскимивожаками, тем более, партийными бонзами. Какие уж там "новые русские". Амашины классные — это потому, что деньги тогда, дай бог памяти, в годутак 93, аккурат после очередного путча, на дороге валялись, подниматьих — бизнесом называлось. Вот и завели тачки, побаловались. (Кредиторампросьба не беспокоиться, все в далеком прошлом). Ну так вот, очереднаяигра, Игорь опять проиграл, злющий весь. Едем к ним на дачу, что ониснимали в поселке "Правда". Шашлыками и пивом успокаиваться. Они на своемкорабле, я сзади пристроился, потому как еще дороги не знал. В первыйраз, значит. Мне издали видно, у них в машине — продолжение семейныхразборок.На выезде из столицы, а как проскочишь? — пост ГАИ. И пара омоновцев,или как тогда они назывались, в брониках, касках, при оружии,грозные-е-е, о#уеть.Естественно, его останавливают. Игорь вышел из машины, красный, аки рак,злющий, его и так Кира, так звали жену, достала... Ищет документы, оченьнеспеша достает, копается. Может демонстративно, может успокоитьсяхочет. А рядом молоденький гай, так их вроде принято здесь погонять, внетерпении, палочкой о сапожек постукивает, вертится, ждет, к чему быпридраться. Наконец, Игорь извлекает "лопатник", в котором документы, ибаксов, надо полагать, изрядное количество. И вдруг гаишник портмоне— хап и зашагал на пост, мол внутри рассчитаемся. Игорь на секунду оттакой наглости оторопел, затем рванул мента за плечо. Не рассчитал, отрывка гай крутанулся и упал. Омоновец, что рядом стоял, не долго думая,заученным движением двинул Игоря прикладом в челюсть.Не тут-то было. Игорь не менее заученным, доведенным до автоматизмадвижением уклонился от удара, правой чуть сопроводил приклад мимо,левой крутанул автомат на себя, правой вернул приклад по направлению кголове омоновца. И когда тот, отклоняясь, перенес центр тяжести своегогрузного тела чуть назад, Игорь провел подсечку. Грамотно, четко.Короче, рухнул омоновец на асфальт, только каска звякнула.Картина маслом: Игорек под метр девяносто ростом, с автоматом в руках.Перед ним два мента в лежку. А третий, с застывшим лицом, рвет затворАКМСа, забыв опустить скобу предохранителя...Тут до Игоря доходит вся безысходность ситуации. Он швырнул на землюавтомат, поднял руки: "Не стреляй, мужик, (Nicht schiessen! Перевел ядля себя, сидя в машине рядом, совсем не в безопасном месте, Nichtschiessen!!! Не путать с Nicht scheissen, как учили на военной кафедре)не стреляй, погорячился."Закончилось благополучно. Видать, в лопатнике у Игоря хватило гринов,чтобы оплатить ментам моральный и физический ущерб.А потом за шашлыками и пивом, а может водку пили, я ему объяснял всюнелогичность его поведения: "Раз уж у тебя в руках автомат, надо былокончать их. А потом жене сказать, мол, мать, никогда со мной не ругайсябольше. Веришь, Игорь, всю оставшуюся жизнь была бы она как шелковая".Теперь я догадываюсь, поступали бы мы хоть иногда иначе, то заслужилибы, может быть посмертно, звание "новых русских", а то и "олигархов",во всяком случае — "авторитетных бизнесменов". Эх, ма.P.S. Игорь, привет. Если вспомнил, то знай, прощаю я тебе проигранныетобой в теннис два ящика пива и шесть бутылок коньяка. И ты прости мнедолги мои.