Штирлиц рассказал пошлый анекдот и вогнал Мюллера в краску Смотри, какой чувствительный, подумал Штирлиц и закрыл бочку

Жена Штирлица сидела совершенно молча. В первый раз жизни с ним случилось то, о чем Штирлиц так мечтал!

Как-то давно, во время моей службы на Кольском, мне довелось узреть тогдашнюю всесоюзную звезду — Михаила Боярского. В те времена он ещё не снимался на пару с дочей во всякого рода киношлаке, а звездил вполне заслуженно, много снимаясь и выдавая заодно как певец, такие любимые народом хиты как «Городские цветы», «Любимый мой дворик», «Сяду в скорый поезд» и т.д.Случилась это в городе Оленегорске, в ледовый дворец которого нас, матросов, привезли собирать щиты для эстрады, с тем, чтобы после концерта мы же их и разбирали. Этим в тот раз всё вероятно бы и закончилось, но за кулисами там тёрся военный корреспондент областной газеты «Страж Заполярья», который мы все называли «Страх Заполярья». Ему-то и понадобилось сделать фото Боярского с моряками-североморцами и, будучи по званию выше нашего мичмана, он, после краткой с ним ругани, отобрал среди нас двоих (меня и азербайджанца Кичибекова) для этой задачи, велев идти за ним.Пришли мы к двери директорского кабинета, которую наш корреспондент с почтением отворил, открыв нам с Кичей следующую экспозицию. Боярский, весь в чёрном (без шляпы, кстати), директор ледового и какая-то тощая рыжая, беспрестанно смеющаяся девица-вобла, все вместе дружно употребляли коньяк, стоявший пред ними на письменном столе. Помню, что, увидев Боярского, я тотчас вытаращился на него и замер как изваяние.— Вот нихрена себе думаю — д`Артаньян! Живой!! С привычными по детству усами и длинными волосами!! Знакомым гасконским носом!! Трындец!!!Наш старшой, сунув башку в дверь, начал канючить о чём-то с директором, время от времени повторяя — ну Вы же обещали…. В конце концов, он видимо их всех достал и Боярский, намахнув полную рюмку, сказал— Ладно, но только быстро, мне скоро Констанцию петь! — девица-вобла с готовностью закатилась.— Пять минут — обрадовался наш военкор и нас усадили на диван в коридоре, а вышедший к нам Боярский уселся на кресло напротив. Я оказался прямо напротив него и окаменел ещё больше.Замечу, что каменел тогда я один. Кичибеков не грелся совершенно. Надо сказать, что он был только после учебки, и когда месяц назад прибыл к нам в часть (в одном бушлате, без тельника, вещмешка и шапки), то выяснилось, что по-русски он не говорил вообще. Произносил он тогда лишь одно единственное слово — «спыздылы». По прошествии месяца Кича у нас освоился, начал лопать котлеты на свином сале и выучил ещё одно заветное слово — «заэбаль». В принципе, для кратких коммуникаций этих двух слов ему было достаточно. Кто такой Боярский он абсолютно не знал да и особо не интересовался, а когда по дороге домой я сказал ему, что это был д`Артаньян, он пожал плечами и на всякий случай сказал мне — Заэбаль дартьян!Наш корреспондент установил напротив нас лампу как в вытрезвителе, и начал щёлкать нас с Боярским бегая вокруг нас словно Чарли Чаплин. Поносившись так с минуту, он взмолился— Поговорите о чём-нибудь с Михаилом Сергеевичем, кадры мёртвые получатся.…Мы молчали. Я ссал, а Кича, по всей видимости, просто не понял сути обозначенной проблемы.— Что им сейчас-то говорить — начал тогда сам Боярский — вот на дембель пойдут, разговорятся. Когда на дембель-то? — обратился он к нам.Обратился вроде довольно доброжелательно, и я в ответ даже промямлил, что через полгода.— Ну, так, ерунда осталась — сказал Боярский и я вроде даже как-то осмелел. Ещё в то время я, как и многие, слушал наших рокеров — Цоя, Аквариум и т.д. А те тогда числились с Боярским в Питере в одном театре и вот на эту тему мы и пообщались с ним несколько минут. После чего, пожав нам руки, он пошёл дальше пить коняшку, а нас с Кичей военкор сдал мичману, пообещав выслать портфолио на адрес части. Ничего, конечно, этот шнырь не выслал, и свою фотку с Боярским мы увидели лишь через неделю, когда вышел новый номер. С тем ещё жутким, черно-белым качеством расплывчатой полиграфии, которое уже осталось в прошлом.Лучше всех на ней получился Кича. Боярского я признал по усам, а себя увидел, лишь внимательно вглядевшись в фото под люстрой в ленинской комнате. Краткая аннотация внизу изображения гласила, что на нём знаменитый советский актёр Михаил Боярский беседует с матросами Северного флота, в часть к которым он и прибыл с дружеским визитом. В итоге нам досталось лишь два газетных экземпляра, один из которых я после отправил с письмом матери, а второй забрал Кича также отослав к себе на родину, предварительно надёжно закрасив меня с Боярским химическим карандашом. В части потом меня все долго ругали, что я и в самом деле не пригласил Боярского к нам в гости и даже не взял автографа.

Поручик Ржевский:— Господа! Вчера попробовал изумительное пирожное! Называетсяпетухосран.— Может быть круассан?— А, точно! Куроссан!foxHunt

Мужчины предпочитают смотреть фильмы где убивают много, быстро ибезболезненно...А вот женщины любят наблюдать за тем как кто-то медленно имучительно умирает.

Поздний вечер в Баскервилль-холле... Ш. Холмс и Др. Ватсон молча разглядывают портреты вмрачной гостиной. Вдруг снаружи доносятся леденящие душу звуки:"Ы-а-а-а-ы...".— Скорей, Ватсон, это со стороны торфяных болот!, — крикнул Холмс, сбегая вниз по лестнице. Ватсон — за ним... В минуту они оказались на аллее, ведущей к калитке, выходящей на болота. На ней бессильно повисла фигура мужчины.— Ватсон — это Бэрримор! Быстрей, может он ещё жив.Они подбежали к поникшему дворецкому.— Бэрримор! Вы живы?! Что с вами?— Овся-а-а-анка, сэ-э-э-р...