Ржевский отдыхает, уткнувшись мордой в салат, а Безухова (что странно, но трезвого) потянуло блеснуть...

Почему из всех "искусств" олигархи предпочитают вкладывать деньги тольков телевидение? Потому, что взять телевизор в тюрьму разрешат, а вотБольшой театр, вряд ли…

Василий Иванович с Петькой уехали в Амеpику. Чеpез год возвpащаетсязагоpелый Василий Иванович, в шоpтах, жующий pезинку, с обезьянкойна поводке. Анка ему:— Василий Иваныч, ты так изменился.Чапаев:— А Петька-то, Петька!

Посмотрел новости на первом канале, потом на России, потом на НТВ.Да, а говорят, что реклама водки запрещена...

Штирлиц провожал Кет домой. Они остановились под окнами дома и Кет сказала:— Встретимся завтра у роддома!Урод оказался действительно дома.

ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ«Сначала мы жили бедно, а потом нас обокрали»Двадцать пять лет тому назад, в городе Львове, существовала одна, на безрыбье, дико популярная ТВ программа о городских хулиганах, алкоголиках, «несунах», ну и вообще — о тех кто подтормаживал перестроечное ускорение. Теперь я уже и не вспомню, было ли у нее название? Скорее всего — какое-то было.Руководитель программы — Павел Богданович, он же ее бессменный ведущий, все время хотел привнести в передачу какого-то драйва и серьезного криминала, ему до смерти надоели сюжеты об украденных с «Керамзавода» унитазах, о буднях вытрезвителя, или сорванных с городской клумбы тюльпанах:— "Мы находимся в седьмом отделении милиции, позади меня вы видите Ольгу Николаевну Трущак, контролера готовой продукции завода «Полярон».Гражданка Трущак, под покровом ночи сорвала более десяти тюльпанов у памятника Ивану Франко, за что и была задержана".Далее ведущий вешал мхатовскую паузу, изображал титаническую работу мозга, о судьбах страны и задумчиво выдавал умнейшую мысль:— «Я вот тут подумал, товарищи – а не потому ли Ольга Николаевна Трущак работает контролером на заводе, что не может контролировать свои собственные поступки?...»Короче, все это было довольно мелко и не спасали даже мудрые мысли звучащие в кадре.Павел Богданович мечтал о серьезных делах: жестоких разбоях, грабежах, ну, в крайнем случае — изнасилованиях, а главное, чтобы снимать программу не только в милиции или зале суда, а непосредственно в момент преступления, ну, на худой конец – сразу после.И вот однажды нам повезло — знакомый капитан милиции позвонил среди ночи Павлу Богдановичу и сказал:— Собирай своих орлов, тут у меня квартирная кража, если успеешь, то сможешь снять, как мы работаем на выезде. Это на улице Ленина, в районе танка.Шеф моментально всех обзвонил — это был его звездный час, еще бы, настоящая опергруппа на настоящей квартирной краже. Через час мы были уже на месте, разматывали кабели и устанавливали камеры (Ваш покорный слуга работал в той съемочной группе скромным «светлячком»).В конце концов, сюжет получился весьма боевой, правда, не такой лютый, как мечтал шеф, но все же гораздо живее, чем о каких-то вялых, подлосорванных тюльпанчиках:— «Мы находимся в самом центре событий, позади меня окна только что ограбленной квартиры. Вы слышите приближающийся вой сирены? Это подоспела опергруппа. Поспешим же за ними, и вы, дорогие друзья, сейчас своими глазами увидите их нелегкую работу по раскрытию этого страшного преступления».Затем пару правильных слов сказал капитан, а в конце сюжета, на закуску, мы показали воющего от бессильной злобы, самого потерпевшего — хозяина квартиры. Он терзал на голове жидкие волосенки и стонал: — «Эх, какой магнитофон, какой магнитофон, во я дурак, всю жизнь мечтал о таком, во дурак, какой магнитофон, никогда себе этого не прощу…!» (его слезы были самыми настоящими и наверняка произвели неизгладимое впечатление на нашего зрителя).…А теперь, я расскажу о том, что же осталось за кадром:Хозяин квартиры – тихий пятидесятилетний алкоголик, вернувшись из деревни, где провел отпуск, подошел к своему дому и заметил, что окно подозрительно приоткрыто.Мужик поднялся на носочки, заглянул в комнату – сомнения отпали, в квартире кто-то побывал.Не заходя внутрь, чтобы не затереть следов преступления, хозяин позвонил из автомата в милицию и стал ждать, а спустя час мы все уже были на месте.Потерпевший с капитаном вошли в квартиру, а мы с камерой и микрофоном на «удочке» протискивались за ними.Заботливый капитан (изрядно играя на камеру):— Пожалуйста, не волнуйтесь, сосредоточьтесь, посмотрите внимательно вокруг и скажите – Что изменилось? Что из вещей пропало?Хозяин вошел на кухню:— О! Винные бутылки! Этих бутылок у меня не было. Я свои всегда сдаю, а тут целая батарея.— Бутылки? Хорошо. А еще?— Вот, эта свечка на столе. Я сам никогда не жгу свечей, у меня же лампа.— Так, все ясно – воры в ваше отсутствие организовали тут небольшой притон.— Товарищ капитан, смотрите, мой кубик–рубик!— И что?— Ну, как что? Он ведь полностью собранный по цветам, а я же этого не умею, даже одну сторону ни разу не складывал.— Воры умеют собирать кубик–рубик – это хорошо, уже зацепка. Потерпевший, вы лучше скажите – что у вас пропало?— Так, вот еще карты, точно не мои, я в карты не играю.— Ну, а пропало что?Тут, мы всей съемочной группой посмотрели по сторонам и как-то сразу поняли, что ничего отсюда пропасть не могло. Никому не нужен буфет с треснутым стеклом, или выцвевшие занавески с сигаретными ожогами. Мужик жил, ну совсем уж не богато: радиоточка, железная койка, ржавые тазы на шкафу, на стенах раскрашенные фотографии деревенских родственников, веник, совок, половая тряпка, вот пожалуй и все добро. Поживиться явно нечем.Но тут, все присутствующие, вдруг обратили внимание на что-то блестящее под кухонным столом. Вытащили и о чудо — это оказался огромный японский двухкассетный магнитофон.Воцарилась тишина, даже оператор перестал снимать.Более чужеродного предмета в этой квартире трудно даже вообразить.По тем временам, чтобы накопить на такой магнитофон, нужно было года два: ни есть, ни пить и не дышать, плюс еще чуть-чуть залезть в долги...Потерпевший посмотрел на чудо японской природы, облизнул сухие губы и, заикаясь, заговорил:— То..товарищ капитан, раз уж я пострадал от воров, то может пусть их магнитофон останется у меня, в виде ком… это, компенсации?— С каких это херов он останется у тебя? Выключите пока камеру. В чем это ты пострадал? В том, что воры твой кубик-рубик по цветам собрали, пока ты в отпуске был? Так себе убыток, на возмещение не тянет, скорее ты им должен.Значит так, магнитофон я забираю, он наверняка с другой кражи и вообще, нахрена тебе такая дорогая вещь? Соседи узнают – пристукнут. Так, что скажи нам спасибо, за то что избавили.— Товарищ капитан, Богом прошу, оставьте магнитофон, вдруг за ним воры придут, что я им скажу? Они же меня убьют.— Отсылай их ко мне, я сам им все скажу. Ладно, до свидания, честь имею.— Эх, какой магнитофон, какой магнитофон, во я дурак, всю жизнь мечтал о таком, во дурак, какой магнитофон, никогда себе этого не прощу…!