Сидят Петька с Василием Ивановичем на бревне курят Проходит мимо старушка, посмотрела на них и говорит...

— Василь Иваныч, а ты пользовался надувными женщинами?— Конечно, Петруха, но некоторые и меня пытались надуть.

Мюллер летел с двадцатого этажа Рейхсканцелярии и думал:"Что же выкинет Штирлиц в следующий раз?"

— Да — подумал Штирлиц.— Зачем я подумал Да?— Зачем я вообще подумал?

— Василий Иваныч, ты за кого — за "Битлс" или за "Роллинг Стоунз"?— А Леннон в какой?— В "Битлс".— Ну, тогда и я за "Битлс".

ВОПРОС ЖИЗНИ И СМЕРТИДело было в Сальских степях. Снимался фильм о гражданской войне. Лето, жара под сорок, сухая степь, убийственное солнце. Сложная батальная сцена — белые атакуют, их косят из пулемета. Директор фильма, как было заведено в те времена, договорился с ближайшей военной частью, и еще на рассвете на площадку привезли роту солдат. Часа три их одевали, гримировали, вооружали. Потом ассистенты расставляли "беляков" в цепь, объясняли, как правильно падать, и что ни в коем случае нельзя смотреть в камеру.Когда солнце начало припекать, прибыл режиссер. С удовольствием оглядел готовую к бою массовку и задал ритуальный вопрос бригадиру пиротехников:— Ну что, Коля, можно начинать?— Нет, конечно! — охладил его творческий пыл пиротехник. — Презервативов же нет!Оказывается, главный "боеприпас" кинематографической войны состоит из резинового "изделия N2", в которое заливается красная краска и опускается маленький пластиковый электродетонатор с тонкими проводками. Затем презерватив завязывается узлом и приклеивается пластырем к фанерке, которая, в свою очередь, приклеивается еще более широким пластырем на тело "белогвардейца" под гимнастерку. В нужный момент нажимается кнопка, грамм пороха в пластиковом детонаторе взрывается, и сквозь свежую дыру в обмундировании красиво летят кровавые ошметки, а иногда даже дым и пламя.— Я сколь раз говорил дирекции, чтоб купили презервативы, а они не чешутся! У меня же все готово, — завершил просветительскую речь пиротехник, указав на штабель фанерок, мотки проводов и бадью алой "крови".Режиссер мгновенно вскипел и покрыл директора картины вместе с его администраторами массой слов, которые в те времена считались непечатными. Завершив все это обещанием немыслимых кар, он дал срок на доставку презервативов — десять минут.Администраторша Марина, девица двух метров ростом и весом за восемь пудов, которая отвечала за подобный реквизит, мгновенно оказалась в студийном "уазике". "Уазик" сорвался с места и помчался в облаке белесой пыли к ближайшему городку. Не успел притормозить возле единственной аптеки, как Марина уже взлетела на крыльцо. Очередь старушек оторопела, когда в торговое помещение ворвалась гренадерского роста массивная девушка — распаренная, красная, запыхавшаяся, словно бегом бежала эти несколько километров, на потном лице разводы серой пыли.— Вопрос жизни и смерти!.. — воскликнула девушка, задыхаясь. — Я вас умоляю!.. Срочно... Пропустите, без очереди...Бабушки испуганно расступились. Марина просунула голову в окошечко:— Я вас умоляю... Вопрос жизни и смерти... Срочно... Сто штук презервативов!Пожилая аптекарша, напуганная криками о жизни и смерти больше других, впала в ступор. Механически, как робот, она извлекла из нижнего отделения шкафа картонную коробку и принялась заторможенно выкладывать на прилавок пакетики, считая их по одному.— Женщина! — возопила в отчаянии Марина. — Я вас умоляю! Считайте быстрее! Меня там рота солдат ждет!