Хотите верьте, не хотите как хотите, вообще-то слышано от непосредственного участника В славной стране...

Харьковский институт культуры — 1993 год.комната № 42, второй час ночи, пьяный угар, сигаретный дым.Студенты первокурсники отдыхают после занятий.И вот кто-то рассказывает старый анекдот, про то как встречаются двебарышни и одна другой говорит:— Мой муж — импотент на 100%.вторая:— Это ерунда, мой — импотент на все 300%.— Как же это возможно?!— Да помимо того, что он просто импотент, так вчера, пьяный возвращалсядомой, упал в яму, сломал пальцы и прикусил язык...Все посмеялись, веселье продолжается.Не смеялся только скрипач-Ростик, задумчиво глядя куда-то...Прошло 15-20 минут и он задает вопрос, который поверг всех в состояниеполучасового надрывного смеха:— А что, и на ногах сломал?

ХАИ, военная кафедра, один из студентов молдаванин с фамилией Гучетль.Полковник делает перекличку, перед фамилией Гучетль его начинает немного"клинить":— Гу..., Гу... (задумывается ненадолго) Гульчатай!!!Дружный хохот, кличка прилипла до окончания института.

Цыпль — сын Дебря.-Москва. Год то ли 83, то ли 84. Генсеки меняются, как в калейдоскопе,но в преподавании всяких марксистско-ленинских наук пока никаких изменений.Все, кто учился в институтах или университетах в те времена, прекраснопомнят, что конспекты "первоисточников" были неотъемлемой частьюстуденческой жизни. Никто, кажется, из преподавателей уже не верил, чтостудентов удастся заставить читать труды основоположников, но конспекты,вещь сугубо материальную, требовали от каждого и тщательно проверяли,нет ли подлогов, замены обложки с фамилией, сличали почерк в конспекте ив рабочей тетради, расписывались на каждой странице конспекта и т. п.Большинство из нас с этим фактом смирялось и тупо, но добросовестноперекатывало конспекты друг у друга. Смысл текста сохранялся в головемаксимум до конца написания строки, на переписывание уходило несколькочасов в семестр, но это был самый дешевый и надежный способ отбытьномер. Но были и такие, кто откладывал переписывание на последниймомент — не проскочу, мол, тогда и сяду переписывать.Есть у меня друг детства и тезка, Лешка, человек редкого остроумия,острого ума, обаятельный как черт и страшный лентяй (был тогда, покрайней мере, — сейчас мы живем в разных странах и редко видимся). Всюшколу мы проучились (и провеселились) вместе, а в институты пошли разные— я в МАДИ, а он в МАИ. А зверели там в Авиационном преподы научно-коммунистические, как я понимаю, еще хуже чем в нашем Автодорожном. Ивот однажды, звонит мне мой друг и говорит: "Дай конспекты, завтраэкзамен". Программа, как понимаете, по этому делу во всех институтаходинаковая, так что конспекты — те же самые. "Да приезжай, — говорю, — и берихоть все." Ну, он приехал, конспекты взял, обложки на тетрадях, естественнопоменял, назавтра на экзамене подает их преподу. Тот берет стопку из 5-6тетрадей, кладет перед собой на стол и начинает очень тщательно ихпросматривать, перелистывая по одной странице. Леха терпеливо ждет, синтересом разглядывая страницы конспекта вместе с преподом — оба онивидят содержимое этих тетрадей в первый раз в жизни. Примерно в серединетретьей тетради препод вдруг резко останавливается и разглядывает страницу:очередной конспект кончается выше половины листа, а на оставшемся месте -рисунок. Вполне пристойный, не надейтесь, но странного, мягко говорясодержания. Нарисована довольно большая птица курицеобразного вида(рисовальщик из меня никудышный, но то, что это птица — понятно) соткрытым клювом, и из этого клюва, как в комиксах, такое облачко и в немнаписано: "Я — Дебрь!". Препод слегка фигеет, смотрит искоса на Лешку — тотневозмутим, как египетский сфинкс. Ничего пока не говоря, преподпереворачивает еще одну страницу. Здесь конспект идет уже до половиныстраницы, но нарисована точно такая же птица, правда поменьше, и у этойптицы из клюва слова: "Я — Цыпль, сын Дебря!". Терпение препода кончается,он резко поворачивется к Лешке и в раздражении кричит: "Это что!!!??? Чтоэто такое, я Вас спрашиваю!!!!???" И вот мой Леха поднимает свои ясныеголубые глаза от тетради, смотрит прямо в лицо преподу, и очень тихо, иочень медленно, не мигая, без тени улыбки (представляю, чего это емустоило), своим низким сексуальным басом, но тоном, каким ребенкуобъясняют азбучные истины, говорит: "ЭТО ЦЫПЛЬ, СЫН ДЕБРЯ!".Еще несколько секунд они смотрели друг на друга, после чего преподулыбнулся, взял зачетку и поставил требуемую отметку, какую — не знаю, нобольшего Лешке не было нужно. Когда он приехал ко мне вернутьконспекты, то первым делом, прямо с порога с укоризной сказал:"Предупреждать же надо!" и рассказал мне всю эту историю. Самое трудноебыло, по его словам не заржать над этими картинками прямо там наэкзамене — ведь этим самым он выдал бы, что сам видит их впервые. Но все,как говорится, обошлось...

Навеяло историей про экзамен и морковку.Учился на специальности "Авиационные двигатели" (давно дело было).Третий курс, базовая дисциплина "Теория двигателей".Девица "плавает" практически безнадежно, ничего не знает. Преподаватель пытается вытянуть хоть какие-то знания по предмету. Задает вопрос:— Что создает двигатель?Девица, после долгих раздумий:— Шум создает..Преподаватель "в ауте". Немного справившись с шоком, спрашивает:— Ну и какая от него польза, кроме той, что он на аэродроме своим шумом ворон пугает?А в ответ — тишина..Немного повздыхав, преподаватель говорит: "Тягу он создает, тягу.." и ставит ей "уд."Когда она вышла из аудитории, он задумчиво смотрит на дверь и говорит: "Как же она доучилась до третьего курса?!!!".P.S. А девица доучилась до диплома, защитила его и работала почти по специальности: в отделе переводов на моторостроительном заводе. кстати, английского она тоже не знала.

фамильные...1969 год. Город Улан-Удэ. Восточно-Сибирский Государственный институт культуры (ВСГИК). Обучались там на заочном отделении студенточки-заочницы из Читы. Умницы и красавицы, с большим опытом работы в библиотеке. На факультете, естественно, библиотековедение и библиография. И все-то им легко давалось. Но была там одна преподша строгая и суровая. По фамилии Филькина. Преподавала она ОБФК. Это, если кто помнит, в библиотечных карточках в каталогах и картотеках было все написано красивым библиотечным почерком. Все точки, тире, запятые и т.д. ставятся там по специальным правилам. Чтобы любой библиотекарь мог взять эту карточку и узнать всю информацию о книге или статье. Правила нудные. Запомнить их не всем удавалось. Филькина гоняла студентов за эти запятые по-черному. И вот, назавтра, ожидается экзамен по ОБФК. Естественно боятся все — даже самые умные и смелые. И вот кто-то в фойе на самом видном месте прикрепил листок с лозунгом: "Покажем Филькиной грамоте Кузькину мать!". Живым с экзамена кажется никто так и не ушел...