Cтудент приходит на экзамен,ну ничего не знает,и говорит проффесору: извините,я вчера лег около двух!...

Мнда.. картошка.У меня с этим овощем связана жизненно-политическая коллизия. Помнится,нас учили, что социализм может быть построен в отдельно взятой стране. В1983 году я понял, что крушение социализма может произойти в отдельновзятом субъекте. Потому, что этим субъектом был я.Нас привезли на поле. Я бы даже сказал на фронт..... работ.Факультетское начальство крайне довольное собой, преисполненное хитростиобвело рукой, я бы даже сказал дланью, лежащие перед нами горизоны имолвило: "Уберете ВОТ ЭТО это — уедете". ВОТ ЭТО представляло собой нечтобескрайнее. При желании на месте ВОТ ЭТОГО можно было разместь княжествоЛихтенщтейн или даже дачу А. Б. Пугачевой.И мы набросилиь на ВОТ ЭТО. Уж очень хотелось еще каникул, ну хоть чутьчуть.Наверное так работали в годы социалистического энтузиазма.. и то невсе.... Мы САМИ организовали соцсоревнвание, ежедневно отмечали, ктосколько собрал. Поощряли передовиков и журили по-товарищески отстающих.К тем, кто отставал намеренно, применялись особые виды воздействия.Тогда я понял, что значит рабочий скот. После первой недели я собиралкартошку на карчаках — жутко ломило спину, но свои 25-30 мешков выдавал.Приползая в рваных трениках в барак, я только и мог, что пожрать, выпитьстакан водки и завалиться спать. Какие там книжки, захваченные дома!Какие там танцульки в местном клубе! Забудьте о них, дорогой читатель.Приданные нам в помощь местные пейзане, сперва иногда выезжали на межуна своих комбайнах, но потом оставили это гиблое дело, беспрестанноваляясь в кустах и пия воТку. Через некоторое время наш факультет вышелна первое место в институте, а институт на то же самое место в районе,потому что нормальные люди пили воТку сами, вместо пейзан или вместе сними. Ненормальным же приволокли какое-то знамя, но тут начальственоесчастье рухнуло. Поле, размером с Лихтенштейн, скоропостижнозакончилось....На следующий день приехал декан и пряча глаза за полы пиджкака, сказал,что никто никуда не уежает... Вечером, оставив хвостистов, собрав вещиуехали все.Надо сказать, что к тому времени я лично уже из этой истории отчислился.Приехавшие проведать меня родители обнаружили на моем колене, котороебыло средством передвижения по борозде, огромный чирей. Местный фельдшерустранился, посоветовав ехать в район. Родители предложили Москву, быланаписана справка и так я предал товарищей, хотя тогда еще никто не знал,чем все это прогремит... До окончания лихтенштейнского поля оставалосьпару дней. (Это я оправдываюсь). Пока я, прооперированный в московскойбольнице, валялся дома, институтское начальство ловило по Москвесбежавших студентов, звонило по домам, угрожало, устраивало облавы вобщаге. В конце концов, революционное подполье было разгромлено. Вернуливсех, но НИКТО ТАК И НЕ СОБРАЛ БОЛЬШЕ НИ ЕДИНОЙ КАРТОФЕЛИНЫ!!!А лет чрез пять в стране стало нечего жрать... Еда перевелась, как иромантики.... И в этом была некая историческая справедливость. Вот такаяпечальная история.

Эта история произошла в прошлом году, когда жена моего брата лежала вроддоме. Они — студенты-медики, и перед этим проходили практику вэтом самом роддоме. Соответственно, все врачи их там знали. Вечероммой брат и его приятель, который жил рядом, ходили проведывать ее.Надевали халаты, проходили в родильное отделение, врачи разрешали имоставаться допозна, хотя молодых папаш внутрь не пускали.Под окнами каждую минуту выкрикивались женские имена: "Лена, Наташа,Оля, Катя", — и т.п. Мужья пытались "связаться" с любимыми.Однажды пробыли там дольше, чем обычно и решили, что нужно поесть. Есливыйдешь, обратно не впустят, очень поздно. Решили, что муж остаетсяс женой, а приятель (жил совсем рядом) приносит поесть, передает снизукак все, на веревочке, и идет домой. Через некоторое время под окнамироддома раздался истошный крик: "Серега". Папаши, что были внизу,сразу расступились и перестали кричать, внутри пациентки моментальноподбежали к окнами, взглянуть у кого это Серега "рожает". А приятельдействовал по принципу, что имя моей невестки не единственное в роддоме,а Серега там уж точно один и быстрее отозвется.

Дело было в одном из забугорных институтов. Конец недели — пятница.В тесной комнатке общаги собралось человек двадцать студентиков. Ихвсех обьединяет одна цель — забить на проклятую учебу, и проснуться,по возможности, в воскресение. Для достижения данной цели используетсяN-ое количество горючих средств, которые нормальный человек не то чтопить — нюхать не станет. Стол по-студенчески небогат, и скоро всяэта ватага, с трудом ориентируясь в темной комнатушке, начинает бегатьгуськом по направлению к сартиру. Самые же стойкие заседают у маленькогостолика за игрой в карты. Смолятся папиросы

Недавно рассказали.Было это во время поздней перестройки. В нашем городе тогда был напряг собщественным транспортом – частных автобусов еще было мало, амуниципальные ходили очень редко, периодически бастовали и т.д. и т.п.в общем, люди на остановках стояли подолгу, и в автобусы забивалисьпомногу..Лица афроамериканской национальности тогда (да и сейчас тоже) были внашем небольшом городе в диковинку, а тут появился (не знаю уж по какомураспределению) в одном из технических ВУЗов нашего города такой вотчерный студент. Учился он на.. неважно каком факультете, важно, чтофакультет этот располагался в здании завода на самом отшибе за городом идобраться туда (и оттуда) было весьма проблематично.А Погоды вообще в нашем городе бывают такие, что снег в мае и дождь вянваре мало кого удивляют, как говорят специалисты — зона рискованного(или отчаянного) земледелия, а в тот год в середине ноября мороз уже былпод 20 градусов, ветрище аж сносит и снега нет – погодка еще та!И вот в такой денек стоит наш черный студент на остановке, значится,автобуса ждет. Долго видать стоит — шапку-ушанку натянул аж доподбородка и дрожит так, что вся остановка трясется. И тут (о, чудо!) кпустой остановке подъезжает машина, хорошая такая машина, видно, что и спечкой и с музыкой у них все в порядке, останавливается, открываетсядверь, оттуда высовывается красная стриженная харя и вежливо такинтересуется: «Че, братан, холодно? »«Очень-очень холодна» — радостно закивал негр, предвкушая как сейчасбудет греться в теплой машине..«А это у нас еще только ОСЕНЬ!! » — не без чувства гордости за роднойкрай сказала харя, захлопнула дверь и уехала..Не знаю точно, но по-моему тот несчастный так и не пережил ту зиму иуехал доучиваться в более теплые края.

Я каждый день езжу в электричках Белорусского направления на работу и сработы. Вот некоторые из моих дорожных зарисовок.********** Зарисовка 1 **********Поздний вечер. Полупустая электричка. Света нет. В вагоне интимныесумерки. Напротив меня сидит натуральный ангелочек — девушка лет 16-17.Голубоглазая блондиночка, в белой футболочке и юбочке, все при ней, новедет себя очень скромно, уткнулась (о, боже) в конспект по высшейматематике. Коленки сжаты вместе, незаметный, но эффектный макияж,изящные очки в тонкой оправе. Отличница-недотрога. Сижу напротив,наслаждаюсь. На очередной остановки вваливаются два эээ.., на сленгенынешней молодежи их именуют "чЕлами". Вот-вот, именно челы, а нечеловеки — в безразмерных мятых брюках, засаленных футболках, снеизменным "Клинским". Они плюхаются на сиденье рядом и начинают вовсюобсуждать "ангелочка", причем не особо стесняясь в выражениях.Окончательно распоясавшись, один "чел" обращается к девушке — "А можнотебя прямо здесь трахнуть?". Я начинаю поворачиваться, чтобы благороднооградить девочку от нахалов, у которых мозги за"Клинило". Но в этотмомент "ангелочек" открывает ротик, обнажая четыре сточенных на нетверхних резца, и хриплым басом гаркает "Пошел на х.. , муд@к!". Два"чела" подскакивают как чертики из табакерки и обосновываются где-то вконце вагона. "Ангелочек" сидит как ни в чем не бывало.Я-то как врач с 15-летним стажем знаю, что таким образом стачивают зубыдля установки металлокерамики (Hollywood smile), к тому же девочкасильно простужена. А "челы" черт знает что подумали, наверное. Вот так.********** Зарисовка 2 **********Лето. Утро. Уже жара. Шпротам в банке и то просторнее, чем нам вМожайской электричке. Но всем надо на работу (или на учебу), поэтомутерпим. Впереди стоит (опять же) прелестная девочка в тонком костюмчике,под которым не угадывается ни намека, пардон, на нижнее белье. Сзади неестоит веселая компания студентов. Один из них, подмигнув товарищам,кладет руку на ее левое ммм... полупопие и несильно сжимает его. Девочка(не оборачиваясь) изящно кладет свою руку ему на промежность (я стоюслева от них и все прекрасно вижу) — студент млеет, а затем с СИЛОЙ ЕЕСЖИМАЕТ. У студента глаза навыкат, в зобу дыхание кто-то спер, рукам ужене до девчачьей попки, в общем, вечный кайф. Его приятели ржут, какжеребцы, пассажиры (те кто видел) от души прикалываются. Где-то черезминуту, которая, наверное, парню вечностью показалась, девочка разжимаетруку и (опять же, не обернувшись) стоит как ни в чем не бывало.********** Зарисовка 3 **********Электричка трогается со станции. Уже прилично набрала скорость. Наперроне кто-то из гогочущей толпы подростков швыряет в открытое окнонедоеденное мороженое. Но у этого окна стоял старший сержант в формеВДВ. Он на лету перехватывает мороженое и (!!!) швыряет обратно, попадаяв горе-метателя. Вагон просто в экстазе. Перрон тоже, за исключениемтого, в которого попало мороженое. ВДВ rulez! (так теперь, кажется,говорят).********** to be continuied **********