Сентября 1976 года, мы, студенты, на картошке В Китае умер кормчий Мао Один сельский советский абориген...

Студенческие времена, общага. Самое горячее и веселое время — сессия.Завтра экзамен. Перед каждым первым, измученным не столькоинтеллектуальными, сколько спиртовыми перегрузками организмом, стоитодна задача — не проспать! Самый верный способ, это, конечно, вовсе неспать, а помучиться сутки, и потом, после сдачи, блаженно отрубиться наденек-другой. И вот сидим, с товарищами, начинаем такое ночное бдение,учебники, лекции. И тут приятель собирается спать. Говорим— Забей, проспишь же!— Нет — говорит, — я способ знаю, у меня будильник есть.— Какой нафик будильник?? Тебя из пушки не подымешь!— Будильник биологический, самый надежный в мире! и с этими словамивыпивает около 2-х литров воды, и ложится спать...5 утра. Мы еще бдим, начинает открываться второе дыхание, сидим вкоридоре курим, (передвигаться надо исключительно толпой, в одиночествеуснешь). И тут, этот приятель пробегает мимо, с выпученными глазами всортир. Будильник был надежен, но, как выяснилось, не точен...Справив естественную нужду, экспериментатор отправился спать. На экзаменв тот день он так и не попал...www.sedoy.ru

Как известно, сейчас в большинстве вузов период Большого ЖопотраханьяСтудентов. Наш вуз не исключение.Идем с подругой по заднему дворику главного корпуса, и видим: лежат вповалку старые рекламные щиты, на одном из них реклама типаВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ГДЕ ПРОВЕСТИ СВОЙ ОТДЫХ? МЫ ВАМ ПОМОЖЕМ!Но другие щиты закрывают его таким образом, что на виду остаетсятолько одно слово: ОТДЫХ?И ниже, дрожащей от недосыпания студенческой рукой приписано:НЕТ, БЛЯДЬ, СЕССИЯ!

А сегодня лучше расскажу, как я лекцию по вирусологии своим студентамчитал. Из всей толпы ассистентов кафедры на курсе общей микробиологии, ябыл единственным вирусологом на тот момент. А тема — как раз про вирусы.Ну, ее на меня и повесили. А мне что, лекция вводная, на уровнеразъяснить отличие вируса от коленной чашечки. В очень общих чертах. Ятезисы прикинул, и ладно. Не впервой, да и пиздеть — не мешки ворочать.С утра стою, жду автобуса. И тут к остановке приятель подходит, Яша.Хоть и ненавижу слово "светлый" применительно к живым людям, но тутиначе не скажешь. Удивительной легкости человек, несмотря ни на какиетяготы жизни. Здороваемся, то-се, как дела. И тут Яша достает косяк, ипредлагает тихонько за остановкой дунуть. И с таким лицом он это делает,что отказаться просто невозможно. В его руках даже косяк радость иулыбку источал. Ну чего там, один на двоих. Дунули. А тут и автобусподошел.А я мыслями в лекции весь, меня и не торкнуло даже.Приехал, забежал в лабораторию, бумаги взял, халат напялил, и побежал кстудентам. И тут меня вставило! Блин, как-же-шикарно-меня-нахлобучило!!!А тут — лекцию читать.И я начал. Нет, я не читал лекцию. Я творил! Нет, даже — ТВОРИЛ!!!Я перевоплощался. В вирус, в клетку. Pуки мои трансформировались врецепторы... Ерофеевский Веничка со своим венецианским мавром один вовсех ролях — удавился бы от зависти. Я мог в тот момент сыграть все, чтоугодно! Хоть Даму с камелиями. Причем и Даму, и камелии, одновременно.Я им рассказал все. О несчастной, одинокой нуклеиновой вирусной душе,запертой в безразличной скорлупе белкового капсида. Об отчаянии вириона,потерявшего клетку-хозяина. Мечущегося в дебрях экстрацеллюлярногоматрикса в поисках нового приюта, с проглядывающими через полупрозрачнуюмембрану митохондриями и вожделенными рибосомами. Рассказал об ужасахинтерференции, когда свой же брат-вирус, еще минуту назад такой же, какты, несчастный и потеряный, успел чуть раньше — и нет тебе хода в теперьуже "его" клетку. Нет жалости в этом мире, нет и сострадания — имолитва-плач возносится к Господу, создавшему вирусы такиминеприспособлеными к самостоятельной жизни. За что!?...И вот, о чудо! Она. Ничья клетка!Я срывал с себя халат, и руки мои, вцепившись в рукава-рецепторы,интернализировались в процессе эндоцитоза внутрь цитоплазмы, выворачиваяткань наизнанку. Мое лицо дрожало от нетерпения "снаружи" и лучилосьсчастьем "внутри". Это была почти эротика. Нет, это была ЖИЗНЬ!Сказать, что аудитория ревела — ничего не сказать. Слава Б-гу, никого изначальства поблизости не было. Мне аплодировали и топали ногами! Я неуложился во время и говорил лишние минут 10 — никто даже не шелохнулся.Это был успех...По сей день, а уже лет 7 прошло — помнят. Один мой бывший студентрассказал, что эта история даже из поколения в поколениепересказывается, я не знаю.Сам не слышал. )))

Больше всего повышению стипендий рады не родители студентов и преподаватели, а пивоваренные компании.

История из жизниОдин мой знакомый, человек с очень специфическим чувством юмора,работает преподавателем иностранных языков. По случаю еще оченьне старого возраста разрешает студентам называть себя просто по имени.Поскольку в наших высших учебных заведениях такое обращение порицается,то на одном из собраний кафедры товарищу преподавателю задается следующийвопрос:— А какова ваша дистанции со студентами?На что знакомый со спокойным видом отвечает:— Моя дистанция со студентами меня полностью удовлетворяет.