Довелось мне прочитать забавную служебную записку, написанную коллегой по работе и объясняющую его очередное...

В бытность мою студентом одна преподавательница как-то ляпнула наконсультации: "Вы не бойтесь, в случае чего я вам брошу спасательныйкамень!"Универ родной я закончил полтора десятка лет назад, сам уже лет десятькак сею по возможности разумное, в меру доброе и относительно вечное. Ивремя от времени спасательные камни студиозусам подкидываю. Ну в самомделе, кто его обормота знает, что ему известно, а что нет. Задашь ему,чтобы вытянуть, когда он тонет, элементарный вопрос, чтобы выплыл, аон-то его и утопит.Сегодня, например, принимаю культурологию (есть такая навука, MS Word ееупорно предлагает на "культ урологии" заменить, что это такое по ВУЗамроссийским мало кто знает, посему тихо преподают под этим названиемисторию культуры с небольшими теоретическими экзерсисами). Так вот,принимаю сегодня этот "культ урологии" у студентов-химиков, одномудостается вопрос "древнерусская живопись".Ну нормальный вопрос, Андрей Рублев там, Феофан Грек и т.д., и т.п.Студент плавает, думаю, пора кидать спасательный... в общем вопрос. Ну,спрашиваю, какая технология была, на чем писали, чем. Элементарно, вобщем, не спрашивать же у него какую Троицу изобразил Рублев -ветхозаветную или новозаветную?! На первую часть вопроса отвечаетправильно — на досках писали, даже вспомнил, что доски этипредварительно готовили, грунтовали и все такое. На второй зависает,поскольку кроме масляных красок и акварели ничего не знает (а я такнадеялся, что вспомнит о том, что на яичном желтке пигмент бодяжили — нуэто ж все знают! Или не все?), поэтому начинает сочинять."На жире!" Не, говорю, это в каменном веке так делали. "Ну тогда (вглазах надежда) на спирте?" В аудитории раздается негромкое ржание -мысль оценили все присутствующие. "Нет!", — говорю, — "спирт в это времяалхимики только-только открыли, и на Руси его еще не было."Изумление в глазах."Как?! А что же они пили?"Занавес.

Проводится любительский конкурс по потреблению алкоголя в МГУ.Голос диктора объявляет: — Первое место занял...Из зала кричат: — Мехмат!Диктор продолжает: — Физфак.Второе место занял...Из зала кричат: — Мехмат!Диктор продолжает: — Химфак.Третье место занял... !Опять ор: — Мехмат!Диктор заканчивает: — Биофак.И не выдержав кричит в микрофон: —Сколько раз повторять! Профессионалы в конкурсе не участвуют!

Лекция. Трое студентов на галёрке очень сильно шумят. Преподаватель:— Если бы молодые люди на задних рядах вели себя так же тихо как те, которые играют в карты на средних, то те кто сидит впереди могли бы спокойно спать.

Очевидцем был мой отец, а ему можно верить на 100%.В начале 60-х он был студентом Читинского меда. Как известно, вмединститутах науки преподают циклами, т.е. какое-то продолжительноевремя, например, гинекология или урология или психиатрия, скажем, причемзначительная часть занятий — практическая, в соответствующих лечебныхучреждениях.Вот, собственно, предыстория появления его в роддоме — а иначе зачем быему туда?Роддом в Чите тогда располагался в дышащем на ладан особнячке чуть ли не18-го века постройки.Студенты, значит, тусуются в коридоре второго этажа по своим учебнымделам. Вдруг в непосредственной близости появляется целая процессиямедицинских деятелей, обсуждающих вопрос закрытия этой развалюхи накапитальный ремонт, при этом роддом собирались на время перевести ввоенный госпиталь.Эта компания состояла из нескольких мужчин довольно плюгавой комплекции— они-то и двигали эту идею главному врачу роддома, женщине, которой Богявно с бОльшей щедростью, чем ее собеседникам, дал как веса, так ироста. Она, разумеется, возражала против этой затеи. Поняв, что всесловесные аргументы ею уже исчерпаны, она, со словами "Да он еще сто летпростоит!", легонько так подпрыгнула. И приземлилась этажом ниже,ухитрившись и себе ничего не сломать и не задавить никого.

Как известно, наше образование — не то, которое злокачественное, хотяоно тоже так себе, а народное — значительно чуднее Днепра при тихойпогоде. И однажды учинило оно такое странное мероприятие, какконференцию работников институтских учебных частей вместе со школьнымизавучами.Какие судьбоносные вопросы они решали — это мне неведомо