Было это в ВоенМехе, том что в Ленинграде, а точнее в общежитии этого института в конце 80-х Ситуация...

Неудачная шутка."Бытие определяет сознание" — сказал очень умный классик. При этом, я быдобавил — деградация бытия ведет к деградации сознания. Отнюдь не наоборот.Вряд ли можно представить уголовника, попавшего в интеллигентскую средуи пишущего диссертацию "О правовом беспределе в России". Скорее наоборот,профессор-лингвист, попав на зону, "заботает по фене".В восемьдесят каком-то затертом году мы заканчивали институт.Наступало лето, а вместе с ним долгожданные военные сборы. Долгожданныедля офицеров кафедры, которые получали возможность "отвязаться" за несколько летстуденческого пофигизма. В те долгие 90 дней втиснулись 4 года военной кафедры.Для тех, кто не понимает, поясняю — после сборов сдавали экзамены с присвоениемзвания "лейтенант". Те, кто по той или иной причине не сдавал, автоматомгремели на 2 года службы рядовым СА. Поэтому любые отклонения от уставарасценивались как добровольная явка в военкомат с "сидором" за плечами.Непривыкшие ходить строем студенты, попав в новую среду, стремительно тупели.Быстрее всех с катушек слетали отличники. Привычка осмысливать свои действияразбивалась о гранитную фразу: "Хотите еще два года послужить?"А еще на сборах хотелось... нет, не есть... а жрать. Безумно и непрерывно.Больше всех от неудовлетворенного чувства голода страдали худые. Они вообще, как язаметил, очень прожорливые. У меня был однокашник, с которым мы ладили все 5 летобучения. На расстоянии ладили. Были у него некие черты характера, которыене позволяли мне зачислить его хотя бы в разряд приятелей. Он... как бы этопомягче... несколько невоздержан на язык. Говорил не там где надо... и не тому,кому можно это слышать. Он потом извинялся, но было неприятно. Звали егоЮра Захаров (изменено). Он был худой и невысокий, как велосипед "Орленок".Произошла эта история именно с ним. Столь долгое вступление, лишь для того,чтобы показать, что речь идет не о законченном кретине, а об отличнике и вообщенеглупом человеке, попавшем в чуждую среду.В солдатской столовой были в ходу алюминиевые ложки. Самые примитивныеложки, распространенные по всему гражданскому общепиту. Они практически не мылисьи подавались дежурными с засохшими остатками пищи еще основателей этой воинскойчасти. По примеру служивших в армии студентов, я забрал из столовой ложкуи хорошенечко отдраив, пользовался только ей. Забирал после еды и соответственноприносил, аккуратно доставая из внутреннего кармана. Однажды после обеда Юрчикприжал меня в углу и, строго глядя в глаза, спросил:— Я давно за тобой наблюдаю. Зачем ты воруешь ложки в столовой?Я опешил. Очевидно, он видел, как я прячу ложку после еды, но никогда не видел,как я ее достаю. Ничего умного мне в голову не пришло на тот момент, поэтомуя промямлил что-то вроде:— Да это так... игра у нас.Юрчик начал меня преследовать. Под его пытливым взглядом я прятал ложку в карман,а после он подходил ко мне и, настойчиво сверля взглядом, бубнил:— Скажи, для чего тебе ложки. Я ведь не отстану. Иначе заложу.Последняя фраза решила судьбу этой, в общем-то недоброй шутки. Я отвел Юру за уголи, демонстративно оглядываясь, зашептал на ухо:— Ты знаешь, что у Васьки сестра работает в городской столовке?Я не знал, есть ли у нашего Васьки сестра, но все, включая Юрчика, знали,что он местный и родни у него здесь навалом. Я изложил версию, согласно которойработавшая в курортном городке, где мы служили, Васькина сестра предложилаобмен. Поскольку отдыхающие разворовывают ложки в ее столовой..., а она материальноответственная..., в общем, меняет она нам уворованные из части ложки на сметануи колбасу. Вступительный взнос в преступное сообщество — пятьдесят ложек. ЕслиЮрчик не против, то по мере внесения вступительного взноса он становитсяполноправным пайщиком. Этот бред подтверждался в Юрчиковых глазах тем, что иногдас группой единомышленников после отбоя мы устраивали в казарме обжираловку,скидывая в общий котел купленное днем в солдатской чайной и присланное из дома.Юрчик "загорелся". Сглатывая слюну, он складывал и умножал. Он делил ложкина колбасу и переводил в сметану, попутно уточняя у меня тарифы.После ужина Юрчик приволок штук десять ложек. В отместку я заставилих вымыть, заявив, что посуда принимается только в чистом виде. А рабочую частьнужно оттереть наждаком. Чтобы не было видно следов от солдатских укусов.На приемку ложек я привлек еще человек пять, потому что одному было скучно.Мы принимали их у Юрчика и возвращали в столовую отдраенными и блестящими.А по вечерам, в свободное время, в кустах у забора можно было видеть Юрчика,склонившегося над очередной партией товара, старательно наяривавшего наждаком.Когда в столовой, рассчитанной на 200 человек, была надраена четвертьот общего количества ложек, Юрчик пришел за расчетом. Каждая шутка чего-тостоит. Кому-то нервов, кому-то денег. Наша шутка обошлась граммовв 400 колбасы из чайной, которую Юрчик заточил в одиночестве на своем рабочемместе у забора. Для нас это была большая потеря, потому что с деньгами делаобстояли неважно. Шутку решили прекращать. На однообразную позу драившеголожки Юрчика за неделю насмотрелись кто хотел. Умственные способности оценили.А за свой счет приводить в порядок имущество ненавистной столовой не очень-тои хотелось. Мне как инициатору акции было поручено доложить о ее прекращении.Юрчик долго не понимал, что происходит и никак не мог поверить, что потребностипровинциальной столовой удовлетворены. Он получил первую оплату и хотел еще.Бедняга смотрел на меня голодными печальными глазами и умолял принять хотя бывечернюю партию ложек. Моя слабость обошлась акционерам в банку сметаны.Мы начали скрываться от Юрчика. Но увидев любого из нас, он бежал черезплац, хватая за рукава, требовал забрать очередную партию. Мы говорили, что этобыла шутка, но он не верил. Становилось тревожно. Нормальным такое поведениеможно было назвать с большой натяжкой. Даже с поправкой на армию.Мы собрали Большой совет. Пригласили нашего корефана Бориса из отслужившихстудентов, который выполнял функции зам. комвзвода. До того, как его сталивеличать "товарищ сержант", пять лет мы его звали просто Боб. Он был старшенас, и хотя бы в силу этого чуток умнее. Боб сказал: "Решим". И мы успокоились.После обеда Боб устроил построение. Вялые курсанты, с трудом исполняя команду"становись", засыпали в строю.— Курсант Захаров, выйти из строя!Юрчик сделал несколько шагов и развернулся к взводу.— Сапоги к осмотру!Команда повергла Юрчика в траур.— Боря, а может не надо? — развернулся Юрчик к сержанту.Боб взревел. Юрчик засуетился и начал стаскивать сапог.— Переверни!Юрчик еще раз тоскливо взглянул на Боба и перевернул сапог. Посыпались ложки.В строю оживились. Ложки в сапоге вызывали недоумение и народ, толкая локтямидруг друга, просыпался.— Второй сапог, — скомандовал неумолимый Боб.Опять зазвенели ложки. В строю откровенно веселились.— Пилотку к осмотру!Выпало еще пара ложек.— Надеть сапоги. Ложки в столовую. Бе-е-егом!Юрчик под недоуменные смешки собрал ложки и убежал в столовую.— Еще раз увижу, — продолжал Боб, когда он вернулся, — зубами плющить заставлю.Все ясно?Юрчик закивал. Мы успокоились. Неудачная шутка закончилась. Никто не пострадал.А вечером следующего дня, возле умывальника ко мне подошел Юрчик. Глазаего светились тайной, лицо было загадочно. Руки он держал за спиной.— Я все понял, — прошептал он, оглядываясь по сторонам: — Нас предали.Но я буду молчать.Похоже, в первый раз в жизни он говорил искренне.— За мной следят, и я не смог взять ни одной ложки.Я облегченно вздохнул.— Но теперь я богат, — голос стал торжественным, — Это меньше чем за килограммколбасы не отдавай.Глаза Юрчика озарились светом, и счастливая улыбка разодрала губы. Он еще разоглянулся и вынул руки из-за спины. Я ахнул. Юрчик протягивал мне начищенныйдо блеска здоровенный полковой половник.Михаил.

До экзаменов бывает либо дох"я, либо 1 день.

Несколько лет назад наше учебное парусное судно стояло в Рио-де-Жанейро.Я — это представитель командного состава судна. Учитывая повышеннуюкриминогенную обстановку в городе, капитаном было принято решениеотпускать студентов в увольнение до восьми часов вечера.И вот, уже за полночь, я возвращаюсь из города, настроение, стоитзаметить, было великолепное, прохожу через проходную порта, передо мнойзаезжает какая-то машина и останавливается на проходной, для проверкидокументов. Я пошел дальше, машина меня обогнала.Поднялся на борт и перед сном решил перекурить на палубе, смотрю, напароход, партизанскими методами, по-пластунски лезет несколько студентовиз самоволки.Ага! Стоять здесь! Иди сюда!В общем-то, я к таким вещам достаточно лоялен, в свое время сам ходил,да и не армия, да и настроение было хорошее — "короче идите, тольконикому не попадайтесь".На утро, ребяток вызывает капитан, ставит их во все позиции, в очереднойраз лишает всех увольнения до конца рейса.Они подходят ко мне и начинают обижаться — "... ну вы же обещали..."Я собственно в непонятке, у меня и своих возможностей поиметь хватает,тем более дело не уровня капитана, да и если обещал, с чего я долженбежать и сдавать капитану.Начинаем откатывать ситуацию обратно и тут выясняется, что когда яподходил к проходной, они увидев меня, спрятались за машину... в машинесидел капитан...Финалом истории стали их объяснительные, дословно не помню, но смыслтаков — "У нашего друга, Васи Пупкина, местные воры украли дорогуювидеокамеру, он вернулся на судно и попросил нас, чтобы мы помоглиотобрать ее обратно..." и это в многомиллионном городе с криминогеннойобстановкой...

Знаете ли вы, что такое театральная пауза? Я понял ее значение в 1986году, на концерте для участников международного фестивале молодежи истудентов. Кто не помнит или тогда еще под стол ходил — 86 год это ужеперестройка, уже пробовали НАчать и угЛУбить, но с гласностью еще неспешили и в основном налегали на «Ускорение». Анекдот даже такой был:По цеху беспорядочно носится автокар, наконец водилу отлавливают.— Че, сдурел? Людей же подавишь.— Так ускорение жe!— А че порожняком?— Дык грузить не успевают!Ну так вот, идет концерт для гостей фестиваля. В полупустом зале — восновном совейская публика и несколько кучек ни хера не понимающихиндусов и прочих разных шведов. На сцене — лабуда. Тут объявляют:отрывок из «Горе от ума», читает Заслуженный и Лауреатный, кто-то изстарых мхатовских барсов. Монолог Фамусова. Ну вы помните, кто в школуходил:В четверг я зван на погребенье....Покойник был почтенный камергер,...Богат, и на богатой был женат

Как арестовывают в ВенеМуж (М.) рассказал: Был он нищим студентом без определенных занятий,жил в Вене в небольшой квартирке. В этом же доме находился продуктовыймагазин. После вечера в пятницу, проведенного в кругу друзей иединомышленников, пробуждение было не легким, но голод взял свое.Поскольку магазин был тут же, М., накинув черный плащик прямо напижаму, зажав ключ от квартиры в одной руке и 100 шиллингов в другой,почапал в магазин. Там он купил восьмушку сливочного масла и круассан(это был австрийский студент, морально устойчивый и тянущийся кзнаниям). Расплатившись в кассе, М. пошел домой. И тут его остановилнекий субъект в шляпе, закутанный в плащ и в темных очках: "Предъявитеваши документы"."Помилуйте, вот у меня ключ, живу я здесь, документы дома" — залепеталбыстро трезвеющий муж. В этот момент по рации, которая была у этоготипа, объявили: "Разыскивается мужчина в темном пальто, рост 180, можетбыть иностранец".Полицай коротко объяснил, что у некой старой дамы на улице кто-то вырвалсумку и убежал. М. как раз подходит под это описание. Пристегнув мужа ксебе наручниками, страж порядка предложил пройти в полицию. И вот муж,как был в тапочках на босу ногу и пижаме, побрел на очную ставку сбабкой, провожаемый добрыми напутствиями соседей по дому ("Я так изнала, бандит, на морде написано!" "Так ему и надо, сволочуге, а то какв долг, так нет у него" "О, и этого замели, видать, притон обнаружили!"Пошел. На ходу просчитывает варианты: "Сегодня суббота, утро. Адвокатуне дозвонишься, да еще понедельник — праздник. Если бабка сумасшедшая,то все выходные просидишь в каталажке, как пить дать".Приходят в полицию. Там уже сидит бабуля лет под 80. На носу очки -стекла сантиметра 2 толщиной. М. вежливо поздоровался. Его осветилимощной лампой: "ОН??" Бабка оглянула его критическим взглядом ипроверещала: "Да какой же это иностранец, это же мой сосед по лестничнойклетке!" Студент был тут же освобожден.А знаете, в чем разница между русскими ментами и австрийскими? Австрийцыпредложили на время допроса положить масло в мини-холодильник, чтоб нерастаяло за ДВА ДНЯ, забота, блин!