Волшебное слово Летнее утро заглянуло в палату одного из госпиталей Нью-Йорка веселым солнечным зайчиком...
Волшебное слово
Летнее утро заглянуло в палату одного из госпиталей Нью-Йорка веселым
солнечным зайчиком, который прыгнул на лицо уже немолодой женщины. От
этого прникосновения она проснулась, приподнялась в постели, и отчаянно
закричала: "Фима!"
Дежурная медсестра, подбежав к ней, схватила за руку, нащупывая пульс:
— Что с вами, миссис, вам плохо? Сейчас я измерю давление и дам
таблетку. В ответ прозвучало: "Фима!"
— Мне кажется, кроме сердца, что-то еще беспокоит больную,— объяснил
днем лечащий врач студентам-практикантам, которые пришли на осмотр
вместе с ним. "Фима", — как бы соглашаясь, — тихо подтвердила она.
— Слышите? — доктор обвел всех многозначительным взглядом. Взглянув на
часы, добавил: "Пора больной принять лекарство". Смуглая практикантка с
миндальными глазками взяла с подноса стаканчик и осторожно поднесла к ее
губам. Выцедив содержимое, женщина благодарно выдохнула: "Фима". Тут же
это слово почти хором повторили за ней стоящие рядом черноволосая
индуска и узкоглазый китаец, крепко сбитый парень из Денвера, а также
уроженка Техаса — будущие врачи, впитывающие в себя новые знания.
Вечером, на зов "Фима", женщине тут же принесли микстуру.
Спустя несколько дней, когда пациентке стало лучше, медсестра зашла в
палату, чтобы сообщить ей о выписке. Сразу же вслед за ней снова
открылась дверь и душераздирающее "Фима!" уже здоровым, а потому более
громким голосом разнеслось по всему отделению... Наконец, ты пришел,
Фима, сынок!!!
Изо всех ног бросился на крик персонал этого и соседних этажей... Фима
стоял возле плачущей матери и сбивчиво рассказывал ей, что он улетал в
командировку, куда его посылали по службе, да и в отъезде находился
всего три дня... То же самое он пересказал, но уже на английском,
сбежавшимся медикам.
Впервые за десять лет жизни в Бруклине*, его маме пришло в голову, что
не помешало бы ей знать хоть несколько слов на этом языке. Но взглянув
на сына, свободно говорившем на нем, тут же отмахнула от себя эти глупые
мысли. А зачем? Обошлась ведь и без него... Разве ей не хватает
русского, идиша и румынского?
Вскоре, довольные встречей, сын с мамой спустились на этаж ниже, где ей
надо было еще получить несколько рецептов на лекарства, перед уходом
домой. Ожидая их в коридоре, они услыхали громкий оклик "Фима!" из
соседней палаты. Переглянувшись с мамой, Ефим заглянул туда:
— Вы звали меня? Я чем-то могу помочь? — обратился он к лежавшему на
кровати мужчине, уступая место вбежавшей медсестре.
— Нет, — недоуменно покачал тот головой, но, видимо, уловив акцент,
переспросил сам:
— Извините, — вы случайно не говорите по-русски?
— Говорю, — я из Кишинева.
— О-о-о! — так оживился больной, что сделал попытку присесть, — само
Провидение послало вас ко мне. Объясните же, что означает слово "фима"?
О том, что оно русское, мне вчера при обходе сказал доктор. Ведь стоит
только произнести его, как все немедленно бегут ко мне...
Александр Шапиро
С конкурса "Правдивого и веселого рассказа"