Маленький мальчик веревку нашел И с этим предметом в школу пошел Долго смеялись веселые дети Лысый директор...

Два часа ночи. Трёхлетняя дочь только что вылезла из кроватки и заявила,что выспалась. Мать говорит:— Сейчас ночь, все кругом спят.— Не волнуйся, мамочка, я сейчас поору, и все проснутся!

Молодой отец в панике звонит педиатру:— Доктор, что делать? Трёхлетняя дочка напилась зелёнки!— Так, а как ребёнок сейчас выглядит, что делает?— Что делает... Улыбается зелёными губами, высовывает зелёный язык сквозь зелёные зубы... Доктор, что мне делать?!В трубке смех врача:— Фотографируйте!

Маленький мальчик кашу варил,B место лимона лимонки ложил.Мама хотела попробывать пенку,Долго её соскребали со стенки.Прислано анонимно.

Собираюсь утром на работу. Сын (8 лет) спрашивает: "Папа, а зачем нужно гелем подмышками чесать?"

Про АнфискуЕсть у нас в детском саду одна манюня, Анфиска, у насшкафчики по соседству. Ну, шкафчиками там дело не ограничивается, ониещё и спят рядышком. Короче, такие, постельно-шкафчиковые отношения.Впрочем, речь не об этом. Не об отношениях.Так вот, у этой манюни, у Анфиски, у неё два папы. Папа Эрик, и папаВиталик. Они водят её в сад по очереди. Она их так и называет, папа Эрики папа Виталик.Хорошо. Чем больше пап, тем лучше. Ведь это впрямую влияет на количествоподарков. У некоторых ни одного, а у Анфиски два. Пусть.Распределение пап по планете вообще весьма неравномерно. То густо топусто. Очень часто так бывает, что пап два. Или ни одного. У Анфиски вотдва, что ж такого?Другое дело, что и мам у Анфиски тоже две. С одной стороны, при наличиидвух пап, это вроде бы вполне нормально. А с другой стороны — весьманетипично. Их зовут мама Света и мама Лена. Они тоже несут вахту поАнфискиной доставке наравне с папами. У них там какой-то сложныйскользящий график, сутки на трое что ли. Причем если Анфискины папырезко отличаются друг от друга (один черненький, другой рыжий), и невызывают проблем с идентификацией, то Анфискины мамы похожи как двекапли воды, и я до сих пор теряюсь, кто сегодня дежурная мама, покаАнфиска не назовёт по имени.Но всё таки чаще всего в сад Анфиску приводит бабушка. Не пугайтесь,бабушка всё время одна и та же. Хотя при том количестве родителей,которым господь наделил Анфиску, количество бабушек и дедушек я дажепредставить реально не берусь.А реже всего Анфиску приводит дядя Серёжа. Дядя Серёжа это то ли друг,то ли водитель одного из пап. Кого конкретно я не знаю. Друговодитель -говорит Анфиска. Дядя Серёжа большой молчун. За все годы я не слышал отдяди Серёжи ни единого слова. С Анфиской он общается головой и ушами.Здоровается при встрече всем телом. Однажды он вернулся, что бы отдатьзабытую Анфиской игрушку. Встал в дверях группы. Ну, наконец-то, -подумал я. Вот сейчас дядя Серёжа произнесёт своё первое слово. И что онсделал? Он взял и громко хлопнул в ладоши. Все дети включая Анфискуконечно тут же обернулись.При этом он точно не немой. Я однажды прекрасно слышал, как он материтводителя машины, перекрывшей ему выезд.К такому количеству анфискиных близких родственников все давно привыкли,никаких проблем.Впрочем, нет. Один раз было. Когда нам в группу пришла новаявоспитательница, Анна Борисовна. Её так долго искали, так обрадовалиськогда нашли, что про количество Анфискиных родителей на радостяхсообщить просто забыли. И вот мы в течение двух недель с удовольствиемнаблюдали, как постепенно вытягивается её лицо при появлении каждогонового Анфискиного папы или мамы. Когда вечером Анфиску забрала мамаЛена, а с утра приводил дядя Серёжа, у Анны Борисовны начинал дёргатьсялевый глаз. (Потом ничего, прошло)Короче, вот так.Врочем, речь не о мамах и папах всё таки, а речь про Анфиску.Вот есть знаете, такое выражение, — хвост виляет собакой.Так вот, этот хвост, Анфиска, она не просто виляет собакой. Нет. Она надэтой "собакой" всячески издевается, измывается, мотает нервы, помыкает,и гнусно глумится.Эта маленькая козявка прекрасно владеет всеми приёмами самого мерзкогоманипулирования.Видимо, при всём кажущемся благополучии отношений, за внимание Анфискимежду семьями идёт скрытая конкуренция. И она этим прекрасно пользуется.Одевает её к примеру мама Лена, и тут Анфиска возмущенно кричит.— Зачем ты шарфик под куртку завязала!!! Мама Света мне всегдазавязывает сверху! Иначе я могу легко простудиться!Глаза у мамы Лены делаются большими и испуганными, и она начинаетсудорожно перевязывать шарфик. Дальше с мамой Леной можно делать чтоугодно, она полностью деморализована. Я, наблюдая это, прекрасно знаю,что, во-первых, Анфиске глубоко наплевать как повязан у неё шарфик. Аво-вторых отлично помню, что точно то же самое она вчера выговариваламаме Свете.Или к примеру повязывает ей папа Виталик с утра бантики. Пыхтит ипотеет, пытаясь ладошками каждая с анфискину голову справиться с тонкойпаутиной волос и лент.— Голубой слева, розовый справа! — радостно глумится Анфиска дождавшись,когда бантики будут наконец завязаны. — А ты как завязал?! Перевязывайдавай! Что ты копаешься? Папа Эрик знаешь как бантики завязывает? Вжик,и всё! И курточку он вешает вон на тот крючек, а не на этот! Ты чтобестолковый какой?Папа Виталик скукоживается и начинает суетиться. У него дрожат руки иподбородок, на него неприятно смотреть. Да я и не смотрю. Я когданаблюдаю все эти Анфискины прыжки и ужимки, у меня начинают чесатьсяруки. Маленькое чудовище. Я просто не представляю, как можно такоетерпеть. Будь моя воля, эта шмакодявка на третий день ходила бы строем ичесть отдавала. Уж что-что, а ставить на место маленьких мерзкихпромокашек меня хлебом не корми, только дай.Заканчивается издевательство обычно всегда одинаково. Появляется НинаПална.— Анфиска?! Ну ты у меня допляшешься, коза-дереза! Ну-ка живо в группу!Анфиска поджимает хвост и вся спесь слетает с неё как зонтики содуванчика. У Нины Палны не забалуешь.У нас сменилось много воспитателей, но нянечка Нина Пална незыблема, какновый год. Нина Пална долго ни с кем не цацкается. Её боятся все. У неёдаже кашу с комочками и рыбный суп все съедают с удовольствием и до дна(все-все, включая, мне кажется, даже заведущую детсадом). Для Анфискиныхмногочисленных родителей появление Нин Палны как спасательный круг длятонущего. Они облегченно вздыхают и утирают пот со лба. Я думаю в душеони Нину Палну просто боготворят. Не знаю, что они без неё дома делают,как справляются с этим маленьким монстром.Вот значит такие пироги с котятами. Такая вот есть у шкета любопытнаяподруга.А тут, перед новым годом как раз, собрались мы на новогоднеепредставление, в ледовый дворец.Для компании позвали с собой приятеля, Генку. Что б не скучно.Договорились с его родителями.Ну, всё обсудили, и я как раз должен был ехать за билетами. И вдругшпана говорит — а давай Анфиска с нами тоже пойдёт?— Нет!!! — быстро сказал я. — Нет, ни в коем случае!Шпана расстроился. То есть он ничего конечно не сказал, нет так нет. Ноогорчился.Я не люблю, когда шпана огорчается. Точнее как? Больше всего в жизни яне люблю, когда шпана огорчается.И я подумал. Да, может быть я недостаточно мужественный, и даже где-томалодушный человек. Но я пожил, хлебнул всякого, я служил в армии вконце концов, стоял в тридцатиградусный мороз на плацу, и однажды менядаже взаправду убили. Неужели я на самом деле боюсь остаться на три часас какой-то пигалицей? Это ведь стыдно.И я сказал — черт с тобой. Пусть будет Анфиска!— Ура! — закричал шкет. Это на какое-то время примирило меня снеизбежным.Кроме того, в душе я всё таки надеялся, что кто-то из её родителейпойдёт с нами. Двое взрослых лучше чем один. Я наивный человек,воспитанный на советских принципах добра и справедливости. Не подумал,что Анфискины родители значительно моложе, и воспитаны на совсем другихпринципах.— Отлично! — сказали они. — Просто здорово! Вы её из дому заберёте, илинам её куда-то привезти?В голосе звенела неподдельная радость от возможности хоть на три часаизбавиться от домашнего тиранозавра. Я понял, помощи ждать неоткуда.Ночью, накануне представления, мне приснился кошмар. Будто я, доведённыйдо отчаяния Анфискиными вывертами, беру её за ручки за ножки,раскручиваю над головой, и отпускаю. Она летит над ареной стадиона, надголовами зрителей, и тряпошной куклой приземляется на противоположныхтрибунах. "Боже! Что я наделал!"— думаю я. А в это время над ареной, наэтих огромных экранах, появляется глумливая Анфискина физиономия, и изгромкоговорителей на весь стадион несётся её мерзкое "Ха-ха-ха! Кто жтак кидает? Вот мама Света!..."Проснулся я в холодном поту.И мы стали собираться.К стадиону Анфиску привезла мама Лена. Они стояли возле машины, иАнфиска привычно ей что-то выговаривала. По поводу своей прически, я такпонял.— У вас в машине тепло? — спросил я.— Да нормально...— Тогда может быть вы переоденете её тут? Там в фойе черт-те чтотворится. А в гардероб не пробиться совсем.— Конечно! — сказала мама Лена и посмотрела на Анфиску.— Я не хочу передеваться в машине! — вызывающе пискнула та и выпятилагубу.Тогда я присел и тихо сказал.— Разве я спросил, что ты хочешь? У тебя четыре с половиной минуты. Неуспеешь — поедешь домой. Всё, время пошло.Анфиска нырнула в машину, а мама Лена стояла и смотрела на меня как наснежного человека.— Четыре с половиной минуты. — повторил я— Ой, извините! — спохватилась та и нырнула вслед за Анфиской.Потом я завернул переодетого ребёнка в свою куртку, взял подмышку иоттарабанил в помещение. Представление начиналось.Знаете что? Я повидал всяких детей. А я люблю наблюдать за различнымишмакадявками.Но послушайте! Мне ещё никогда, никогда в жизни не доводилось видетьтакого послушного и спокойного ребёнка.Она не капризничала, не гундела, и не перечила. Она ела сладкийпоп-корн, хотя просила солёный. Без звука пила минералку вместо колы.Следила за мальчишками, пока я отлучался за снедью, и тихонькопересказывала мне пропущенные события на сцене. А в перерыве...Слушайте, а в перерыве, когда шпана ртутью перекатывалась по фойе, онапросто прилипла как жвачка к моей ноге, и не отлепилась ни насекундочку. Чем здорово облегчила мне жизнь, ведь глаз-то только два.Короче, это был кто угодно, только не та Анфиска, которую я знал.Которая каждое утро пилила нервы окружающим ржавым зубилом "А я нииибуууду одевать эти розовые кааалготы! Я же сказала, я буду адиватьтолько сиииние! Неужели так трудно запомнить?!"Мне это всё не нравилось, я ждал подвоха. Я был собран, напряжен, иготов в любой момент, при малейшей попытке попробовать на зуб мойавторитет размазать эту пигалицу парой заранее заготовленных чоткихфраз.Увы. Она не предоставила мне ни единого шанса. Не дала ни малейшегоповода.Потом она попросилась в туалет, мы шли пустыми гулкими переходами иболтали о том о сем. А когда мыли руки вдруг спросила.— Разве у Никитки нет мамы?— С чего ты взяла? — рассмеялся я. — Конечно есть!— Просто она никогда не приходит в сад.— Ну, у неё есть другие дела. Поэтому Никитку всегда вожу я.— Хорошо ему! — вздохнула она.— Чем же хорошо-то? — снова засмеялся я.— Никто не ругается, кому завтра вести ребёнка в сад.Потом глянула на меня в зеркало, подумала-подумала, и добавила.— Меня из-за этого три раза забывали забрать. И меня забирала к себевоспитательница. Только вы никому не говорите.— Не скажу. Ты плакала?— Только первый раз. А потом я уже стала взрослая.* * *После новогодних каникул первое, что мы увидели, войдя в раздевалку,была Анфиска. Она стояла на стульчике по стойке смирно, а напротив неё,так же по стойке смирно, стоял папа Виталя с телефоном в руке.— Готов? — спросила Анфиска.— Готов! — ответил папа Виталя.Тогда она звонко скомандовала.— Четыре с половиной минуты! Время пошло! Кто не успеет, тот поедетдомой!И стала быстро-быстро раздеваться.Печальный папа Виталя послушно втыкал в таймер.* * *Я вспомнил эту историю вчера, когда забирал шкета из садика.Группа под руководством преподавателя по изо сидела и дорисовывалаоткрытки к 23 февраля.Потом мы одевались, и шкет сказал.— Мне там чуть-чуть совсем осталось, танк докрасить.— А я всё дорисовала! — похвастала Анфиска, которая крутиласьпоблизости.— Ого! — сказал я. — Ты уже две открытки нарисовала?— Почему две? — удивилась та.— А сколько? У тебя же два папы. Тебе нужно две открытки.Анфиска ненадолго задумалась, поджала губу, и сказала мерзким скрипучимголосом.— Боже моооой! С вами, мужчинами, всегда таааакиее праааблееемы!