Муж страстно любил рыбалку, а жена ужасно любила читать Однажды утром после многочасовой рыбалки муж...

Женщина! Дай мужчине рыбу, и он будет сыт один день. Научи его ловить рыбу, и ты избавишься от него на все выходные.

— Ты на что рыбу ловишь?— На самца-червяка.— А как ты определяешь?— А очень просто. Протаскиваю червяка сквозь зубы, если яйцазастревают — значит самец.

Случай был услышан при разговоре двух охотников.Охота должна была состояться на лису. Охотник Николай был не простокакой-нибудь браконьер, а художник: выследил нору лисы, разбросалприманку, забаррикодировал остальные выходы, сделал себе шалаш на сосне,затащил наверх мощный фонарь— ослепить лису, огромный тулуп— времязимнее, небольшой мороз.И стал ждать появления двух заветных огоньков. Долго ли коротко ли, нооколо 1 часа ночи под эту самую сосну подъезжает автомобиль Нива с паройвлюбленных и под громкую музыку начинают веселиться...Разочарованный Николай не придумал ничего лучше, как в самый разгарпросто посветить сверху... Нива в считанные секунды, не собираясь, спробуксовкой уехала.Хотелось бы проверить правдивость рассказа охотника на примере рассказао пришельцах в лесу. Если кто-нибудь слышал — отзовитесь!

— Как ты думаешь, чем питался Ной, находясь на ковчеге?— Наверное, рыбачил.— Ну, с двумя-то червяками много не нарыбачишь..

Эх рыбалка, рыбалка …Скажу сразу, сам я любителем, а тем более профессионалом рыбной ловлиникогда не был, да наверно и не буду. А убедил меня в этом увиденныйраз случай.На берег моря, где мы отдыхали веселой компанией, старый, умудренныйопытом и жизнью кореец привез «молодую поросль», по всей вероятностивнука и его друзей. Выгрузив из прицепа машины такую же старую, как онсам, деревянную весельную лодку, кореец отдавал необходимыераспоряжения. Обстоятельно и досконально объяснив, что и как надоделать, он подтолкнул корму в сторону прибоя, и молодежь весело вдарилавеслами по набегающей волне. Наставник, оставшийся на берегу, устремилсвой взгляд куда-то за морской горизонт, погрузившись в нирванумноголетних воспоминаний. Минут через пятнадцать он вышел из этогосостояния, и по его лицу пробежала волна удивления. А удивляться былочему — за все это время лодка с его учениками даже не сдвинулась сместа. Нет, весла работали исправно, выбрасывая на берег пучкиводорослей и очумевших от такого действа медуз. Иногда лодка дажесрывалась вперед, но волна прибоя возвращала ее на место. «Под волнууходи, под волну», начал отдавать распоряжения наставник, показывая наруках, какое направление надо взять, чтобы преодолеть прибой. Правда,молодежь не слушала его, скрипели уключины, из под рук, держащих весла,попахивало дымком горелой древесины, а глаза светились восточнымупорством. Еще через минуту старый кореец, совместив русский мат сживотными, которые обитали на его национальной родине, давал своимученикам такие названия, что воплотись они в реальности, побережьепревратилось бы в «остров доктора Моро». Плюясь во все стороны слюной,он швырял в лодку камни, стараясь привлечь внимание к себе. Триждызабегал по колено в воду, один раз волна накрыла его по пояс, но эффектоставался нулевым. Народ в лодке греб! Греб, невзирая ни на что. Ещечерез полчаса лодка, зависнув на последней волне прибоя, взвизгнувуключинами, перевалила и мягко заколыхалась на ровной поверхности.«Якорись — якорись! Бросай якорь! Якорь бросай! » — с трудом переводядыхание от наступающего инфаркта, из последних сил заверещалнаставник. Его слова были восприняты в лодке положительно, и один изребят, широко размахнувшись, швырнул якорь в море …. Вместе сбулькнувшим и уходящим под воду якорем, на берегу рухнул и старик, ачто он мог еще сделать, если якорь не был даже привязан к веревке.С того дня я рыбу покупаю только в магазине, чтобы, не дай бог, и мнене пришлось учить этому нелегкому делу своих потомков.