Я учусь в инязе это такой особенный университет, и люди там занимаются такими необьяснимыми вещами...

Пытаюсь учить финский язык. Пока опираюсь на учебник, которыйподготовлен языковой школой при посольстве Финляндии в РФ. Главнымидействующими лицами являются профессор Мяккинен и русский студентВиктор, который "по легенде" знает финский довольно неплохо, но беглоговорить на нем еще не может. Однако судя по некоторым диалогам (вкоторых, впрочем, участвуют не только профессор и Виктор, но и другиелица) можно сделать вывод, что события разворачиваются в каком-тостранном университете, больше похожем на школу коррекции. Процитируюнекоторые примеры (разумеется, на русском):1.Профессор. "Виктор, сколько будет пять плюс четыре?".Виктор. "Пять плюс четыре будет... десять".П. "Десять? Нет, Виктор, неправильно".В. "Почему?".П. "Пять плюс четыре будет девять".В. "Конечно. Девять".2.Профессор. "Алло. Слушаю Вас".Мужчина. "Это Накамура-сан?"П. "Что? Нет".М. "Вы Накамура-сан?".П. "Нет! Я не господин Накамура. Я профессор Мяккинен. Я не Накамура. Яговорю по-фински. Я не говорю по-японски".М. Ох! Извините.П. "Ничего. "Накамура!". Я профессор Мяккинен. Я не японец. Я финн".3.Ристо. "Это часы?".Пиа. "Это не часы".Р. "Что это?".П. "Это телефон".Думаю, что эффект усилится, если эти диалоги воспроизвести с финскимакцентом.

Институтские времена самые весёлые в жизни.Спросили мы нашего препода по сопромату какой случай списывания он запомнил больше всех?Он рассказал.Пришёл студент на пересдачу, троечник, в аудитории кроме него нет никого. Вытянул билет, готовится. Сижу жду, вижу боковым зрением — списывает! Взгляд поднимаю — нет ничего! Убрал взгляд — ну списывает же! Взгляд поднимаю — нет ничего!Вроде рассказал он билет, сказал ему расскажет как списал поставлю три.Объяснил! Этот орёл в рукаве пропустил резинку тонкую и к ней шпоры привязал! Вытащит незаметно в ладонь, чуть палево, отпустил и шпора в рукав улетела! Гений блин!

Дело происходило в 76-м году. Мы тогда жили на Украине, где на рынке мясоможно было купить всякое рубля по 4, а в обычном гастрономе продавалосьвареной колбасы не меньше 4-х видов от 2.10 до 3.80. Кровяная колбаса,кажется, еще дешевле. Ее для собак, в основном, покупали. Масло, сыр,молоко, сметана. Родственники, приезжавшие к нам из Горького, ошалевалиот такого изобилия.Не знаю, как в 76-м, но в 83-м году видел своими глазами в Горькомпродуктовые комиссионки. Так и называлось: продуктовый комиссионныймагазин. Народ ездил в Москву за колбасой колбасными поездами(Буревестник, билет 6 рублей, студентам скидки), а чтобы окупить дорогучасть привезенного сдавал в комиссионки. Я здесь в Днепре до хрипотыспорил, что есть там такие магазины, и находились идиоты, готовыеспорить под 100 рублей, что таких нет и быть не может, что это полныйбред и ахинея. При этом шмоточные комиссионки, в которых рваныйсекондхенд продавался за 2-3 месячные зарплаты, почему-то никого несмущали.Вот в 76-м году гостили мы у материной одноклассницы во Владимире.Поехали на дачу. Дорогих гостей решили угостить шашлыками. Где взятьмясо? Вопрос совершенно идиотский. Мясо, естественно, взять негде,потому что его просто не существует в природе. Никакого. И никогда несуществовало. Мы идем к коммунизму семимильными шагами, и скотина занами не поспевает. Баранину со всего Союза, например, свозили вУзбекистан, потому что узбек не поймет, а куда же девался плов.Но оказалось, что у хозяина принимающей стороны тоже есть одноклассник,и работает этот одноклассник в ресторане. За две недели до нашего визитаему было заказано 2 кг свинины, и свинина была раздобыта.Далее на даче примерно такой диалог между хозяином, торжественноизвлекшим из сумки мясо с ресторанными штампами (если кто помнит, вресторанах на мясо (а так же на водку) ставили штампы с указаниемкатегории).Отец:— Слушай, Вовка, так это не свинина. Кто же шашлыки из говядины делает?— Как это не свинина? Свинина.— Да не свинина, говорю тебе.— Ну как не свинина, если свинина. Я ему свинину заказывал.— Ну а ты сам-то не видишь, что не свинина?Пауза.— А ты что, свинину от говядины отличаешь?Теперь уже у отца пауза.— А ты что, не отличаешь?— А как я ее отличать могу? Я никогда в жизни ни того, ни другого невидел.kmatros

О врачах...Профессор — студентам:— Мой внутренний телефон: 32-08. Запомнить очень просто: 32 зуба и 8пальцев.

Помните эту дурацкую фразу — "В СССР секса нет"? Высказывание стало"знаменитым" после того, как какая-то дама на телемосте с Америкой (назаре перестройки) выдала это на весь мир. Поверить в то, что секса тогдане было могут, пожалуй, только клинические дураки. История моянепосредственного отношения к этому предмету почти не имеет, но весьмапоказательна...В далеком уже, 77 году прошлого века, учился я на втором курсе технаря.Сие учебное заведение было Техникумом электронных приборов и готовилоспецов в областях, непосредственно связанных с эксплуатацией иизготовлением всяческих электронных компонентов. Были специальностипосложнее и попроще — в смысле тяжести изучаемого материала. Кто знает,что такое сопромат, тот меня поймет. Соответственно были группы, гдеучились представители только сильного пола, и были группы, состоявшиепреимущественно из девушек (ребят раз-два и обчелся). Вот в такойдевичьей группе я и учился. Всего ребят, включая меня, было шестеро, адевушек же аж 24 штуки. В таком "малиннике" мы и проучились 4 года. Ибыло тогда в "традиции", осенью, в начале учебного года (иногда этозатягивалось вплоть до ноября месяца), посылать бедолаг-студентов — нас,то есть — в колхоз на уборку картошки, свеклы и т. д.Это была преамбула, а сейчас будет амбула.Дело было в конце октября — уже успели пролиться многочисленные дожди иизрядно похолодало. Привезли нас в колхоз и высадили возле того болота,в которое превратилось поле после дождей. Только пожухлая ботва сахарнойсвеклы говорила, что это все же поле, где чего-то там растят, а неместо, куда не ступала нога человека. Унылые, начинающие замерзать, мыстояли кучкой на дороге и дожидались пока кто-нибудь не скажет нам, чтонадо делать. И дождались. Пришла женщина — знаете, такая настоящаярусская женщина — крепкая, красивая... Про таких еще говорят — кровь смолоком. Она нам показала наш участок и мы потянулись на поле, дергатьсвеклу из земли и сваливать ее в кучи. Тем и занимались до обеда — намего привезли прямо на поле. Расположившись всем скопом на куче свеклы,мы это дело уговорили и тут снова появилась наша "работодательница".Теперь она дала нам новое задание — нужно было обрезать у свеклы ботву.Достали мы припасенные (всех предупредили накануне) ножички и принялисьза работу. Но, естественно, от холода, неумения и нежелания делали мыэто "обрезание" спустя рукава: тюкнешь тесаком, ботва отвалилась — иладно. Заметив такое наплевательское отношение, таженщина-надзирательница взяла нож и начала нам показывать, как надоотрезать ботву, чтобы было чисто. Очистив одну свеклу, она показала еенам и говорит:— Вот, вот так надо резать — лишнее отрезали, а конец не повредили. Ведьсамая сладость — она в конце!Секундная пауза — и все тридцать человек зашлись в гомерическом хохоте!Больше всех старались наши девушки — кто-то согнулся пополам, кто-то ужевалялся на куче. До той женщины смысл ее фразы дошел секунд черездесять, после чего она присоединилась к нам, хохоча так, что мы толькоудивлялись — сколько же в ней энергии!А вы говорите — секса не было...ЗЫ Не смеялся только один человек — наша классная руководительница...nohius