Один из корифеев отечественной строительной механики, Василий Захарович Власов, был типично народным...

Семинары по высшей математике у нас преподавал достаточно странныйпаренек. Был он абсолютным альбиносом вплоть до какого то медицинскогозаболевания, которое в частности выражалось в очень слабом зрении.Слабом настолько, что читал он с огромной лупой-линзой и при этомчитаемый листок подносил на расстояние 2-3 см к глазам. Правдакомпенсировалось это очень тонким слухом. Любовь к высшей математике унего носила тоже экзальтированный характер и когда он брал какую либостуденческую работу, подносил ее в упор к глазам, рассматривал черезсвою невероятную линзу и восторженно бормотал:"ах, какое интересноерешения"-от смеха не мог удержаться никто из присутствующих.Но смех-смехом, а требования к студентам у него были достаточножесткие-полное знание материала и категорически не дозволялосьсписывать. Контрольные у него мало кто мог написать наудовлетворительную оценку, а сессия все ближе и того и гляди недопустят. Списать или подсмотреть формулу было очень сложно, так какхотя он почти ничего не видел, но во время контрольной ходил поаудитории настороже и на малейшее шуршание бумажки налетал как коршун,отбирал шпаргалку или учебник и ставил двойку.Справились мы с ним просто-сговорившись начинали шуршать заранееприпасенными безобидными бумажками в разных концах аудитории, а пока онколбасой носился по рядам, остальные списывали.

Иду я как-то утром на учёбу, спокойно иду, не опаздываю.И тут вдруг понимаю, что рядом одеяло, кошка, подушка, будильник: я на кровати!

Сдавал я экзамен по военной кафедре... Или на военной кафедре — ну да нетак уж это и важно...Антураж вполне типичен и понятен для всех — волнующиеся (надо сказать,без всякой причины) студенты, важные подполковники, еще более важные(из-за звания и должности, видимо) полковники.Я весь семестр ничего на ВК не делал, только приходил, брал паяльник иуходил ремонтировать старые телефонные аппараты и коммутаторы, ибо имеюк тому некоторые предпосылки. А на самих занятиях мне попросту скучно...Так вот, наш преподаватель — подполковник, дабы не тащить меня наэкзамен, где присутствуют начальник цикла (тоже подполковник) иначальник учебной части (уже полковник), отправляет меня на другой этаж,сидеть в преподавательской и печатать такие бумажки, которые потом нужнобудет наклеить на распределительные щитки, дабы понять — где какойрубильник, что включает и что выключает. Смысл: чтобы я не позорился. Всмысле, чтоб не начал рассказывать при начальнике (чего бы там ни было),что студенты занимаются тем, чем должны заниматься преподаватели. Мне -лишь бы экзамен не сдавать...А теперь — история...Сижу, печатаю. Закончил. Заходит ведущий преподаватель — подполковник,что меня озадачил. Берет наклейку, смотрит и выдает:— "Свет в коридоре" неправильно написал.Я:— Как так — "неправильно"?— "Коридор" пишется с удвоенной "Р" в первом случае.Я тихо сползаю под стол и не понимаю, что все это значит.Приходит начальник цикла — подполковник. И говорит то же самое. Яначинаю путаться и забывать, как слово пишется на самом деле. В шоковомсостоянии захожу в аудиторию, где мои товарищи готовятся к экзамену.Рассказываю. Они — все! — в панике. Звоним, кто кому может. Все в одинголос утверждают, что пишется с одной "Р" в первом случае! Иду кподполковникам.Собирается консилиум — два подполковника (неучи), два майора, одинполковник (начальник кафедры). Совместными усилиями доказываем, какправильно пишется слово "Коридор". Они соглашаются.Я сижу, что-то подправляю в табличках, остались два подполковника,беседуют:— Странно, всю жизнь с двумя "Р" писал...— Да ладно, я тоже...— Это мы просто где-то визуально увидели, запомнили с ошибкой...Вмешиваюсь я:— Ага, точно! На военной кафедре, на пятом этаже!..Экзамен в тот день я не сдал...Light Angel

Петербуржская старушка-профессорша зарубила студента на экзамене по русской литературе.

Было это в середине 90-х. Поехал я на свою первую международнуюстуденческую конференцию. Начало было в Берлине, а продолжение — вкрохотном чешском городке Гораждевице, в 30 км от немецкой границы. Нашагруппа — человек 20 студентов со всей Европы плюс директор курсов,судетский немец по фамилии Кински. Что, собственно, и было причиной, чтомы оказались в Гораждевицах — род графов Кинских был из этих мест, и, вожидании возможного возвращения бывших хозяев, жители городка ходилиперед нашим директором по струнке.Короче, приехали, заселились в гостиницу, спустились в бар, взяли попиву — нормальными берлинскими порциями по 0,3. Подходит директор,делает страшное лицо и шепчет: "Чтоб я вас в городе с пивом не видел!"Мы в непонятках. У них в Чехии что, сухой закон? "С такими маленькимистаканами... не позорьтесь!" И действительно, местные пиво пили не менеечем по поллитра.Для Гораждевиц приезд нашей группы было событием номер один. Еще бы,ЕВРОПЕЙЦЫ приехали! Это сейчас чехи себя считают вполне себеевропейцами, а тогда, за 10 лет до вступления в ЕС... На приеме в мэриибургомистр готовился сказать речь по-английски, но от волнения забылслова и заговорил по-чешски. А потом предложил пойти попить пива.Вечером того же дня решили пойти в настоящее чешское "пивнице", т. е. впивнюк. Пивнюк оказался весьма уютным, пиво свежим. Аборигены спокойносидят, трындят о своем о чешском. Вдруг от одного столика отделиласьличность габаритами с платяной шкаф и подошла к нам. Мы пятой точкойпочувствовали, что нас, возможно, будут бить. "Это вы европейцы?" — нажуткой смеси английского и чешского спросила личность. "Мы!" — гордоответили мы, стараясь казаться маленькими и незаметными. Рожашкафообразного господина просияла. "Здорово, мужики!" — обрадовался он."Я — Мирко. Для меня большая честь приветствовать в МОеМ городе! Короче,мужики, если че надо — травки там или девочек, так давайте ко мне, всебудет по высшему разряду, вы же гости! А если кто пристанет, гопотакакая — скажите, вы в гости к Мирко. Враз завянут!" Чокнувшись с намилитровой кружкой пива, "правильный пацан" города Гораждевице Мирко отбылк сопровождающим его лицам.Финалом нашего пребывания в Гораждевицах стало известие, что репортеррайонной газетки, специально ради нас собиравшийся приехать из райцентраСтраконице, на радостях от будущей встречи с европейскими гостяминажрался у себя в Страконицах сливянки и никуда поехать не смог.