ДЕВУШКА ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА Игорюша, выручай, помоги им пообщаться, послышался в трубке почти забытый...
ДЕВУШКА ИЗ ВЫСШЕГО ОБЩЕСТВА
— Игорюша, выручай, помоги им пообщаться, — послышался в трубке почти
забытый голос бывшего босса. — А кроме того... — голос споткнулся, — мне
нужен свой человек в этом гнезде разврата... Выручи, а?
Дело было вот в чем. К боссу приехали финские партнеры. А найти толмача
на вечер не удалось. Тот, что обещал, сделал фальстарт и уже сошел с
дистанции в запое. Запланированный заранее торжественный ужин должен был
спасти я.
Было еще одно затруднение. Босс пообещал дочке взять ее с собой в
ресторан. Ей было девятнадцать, и она училась в университете. В ее годы
многие прошли уже огонь, воду и медные трубы. Но только не она.
Насколько я понимал, личная жизнь студентки заканчивалась входной дверью
квартиры. По слухам, ее даже на вечеринки к друзьям сопровождал
кто-нибудь из родителей. Одним словом — маменькина дочка. Мечта всех
мальчиков от восемнадцати до восьмидесяти. Типичная "зайка".
Надо думать, обещанный поход в ресторан был для нее большим призом. Но
обстоятельства переменились. Папе срочно понадобилось лететь в Москву. В
кабак должны были отправиться его замы. Замы по бизнесу, но не по
отцовским чувствам... Между тем накануне Зайка с мамой полдня пробегали
по магазинам, выбирая прикид. Отказать дочери босс уже не мог, пускать
жену в ресторан не хотел. Поэтому роль гувернера также отводилась мне.
Поняв это, я содрогнулся от нехорошего предчувствия. Но размер
предложенного вознаграждения сделал отказ неуместным. "Обойдется", -
подумал я. Ближайшие часы показали, как ошибочно было это предположение.
Ровно в половине десятого на присланной за мной машине я заехал по
нужному адресу. Жена босса встретила меня как родного и чуть ли не под
расписку выдала мне Зайку — в строгом дорогом костюмчике, норковой шубке
и с квадратными от возбуждения глазами. Я дал твердую гарантию вернуть
чадо домой не позже двух ночи в целости и сохранности. В остальном мне
были даны самые широкие полномочия. Я имел полное право танцевать с
Зайкой, воспитывать ее и строжить, как сочту нужным.
— Игорюша, доверяю вам, как самой себе, — заверила меня мама на
прощание.
Ох, не радовало меня это доверие. Слишком велик был шанс не оправдать
его. Непросто соревноваться в чадолюбии с родителями.
— Уважаю я твою мать, — больше для поддержания собственной храбрости
сказал я Зайке возле лифта.
— Твою мать! — как эхо, подхватила Зайка, подняв на меня преданные глаза
цвета гнилой вишни.
На крыльце она зябко поежилась. В обычные дни в этот час ей, наверное,
полагалось уже тихо посапывать в своей девичьей кроватке. Но сегодня все
было по-другому. Морозный воздух будоражил. Мы сели в машину, и Зайка
доверчиво прижалась ко мне своим костлявым бочком. Ее бил легкий озноб -
то ли от холода, то ли от предвкушения приключений. Последние не
заставили себя ждать.
Все началось сразу после прибытия в ресторан. Остальные приехали раньше
и ждали нас.
— Даме водки или вина? — пошутил (для Зайки специально взяли бутылку
шампанского) боссов зам, разливающий по первой. Шутка, как выяснилось,
оказалась неудачной.
— Ой, даже не знаю, — неожиданно выдала Зайка. — Что то спиртное, что
это. Но в шампанском, там эти пузырьки... Я от них пьянею. Так что лучше
водки...
Ошарашенный такой логикой боссов зам капнул ей граммов тридцать
"Абсолюта", и мы провозгласили тост за дружбу. Моя подопечная тяпнула
рюмку довольно ловко, и глаза ее тут же заблестели. Потом стали выбирать
меню.
Мне надо было переводить, и я на мгновение отвлекся. Этого оказалось
достаточно. Зайка, которую повело уж как-то очень быстро даже для
непьющего человека, быстро опрокинула в бокал для шампанского добрый
стакан огненной воды и в два присеста осушила его...
Дальше все пошло, как в дурном сне. Я не без труда выдрал бутылку с
водкой из цепких девичьих рук, чтобы отставить как можно дальше. Зайка
тем временем попыталась открыть шампанское. (Вино подали
нераспечатанным, поскольку не знали, когда мы приедем.) Она уперлась
голой коленкой в стол и, держа бутылку обеими руками, старалась зубами
сорвать пробку вместе с фольгой и проволокой.
— А, так все-таки шампанского? — попытался я сгладить конфуз. — Дай мне,
помогу.
Я открыл вино, налил в чистый бокал и обнаружил, что девицы за столом
уже нет. Обвел глазами зал и обомлел. Зайка сидела на коленках у
здоровенного полупьяного детины в двух столах от нашего.
— Он хороший, — сообщила она мне, когда я подошел к месту трагедии. А
затем, распялив влажный ротик, смачно чмокнула мужика в лоб.
— Зайка! — взревел я учительским голосом, перекрывая звуки оркестра. — А
ну-ка марш на место! Я все маме расскажу!
На миг ее глаза приобрели осмысленность. В них блеснуло послушание. Но
хмель все же взял свое. Взгляд Зайки вновь затуманился, а сама она,
обхватив мужика за бычью шею, дурным голосом затянула частушку с весьма
двусмысленным содержанием:
— Инсталлировал милок в мою "мышку" драйверок...
Когда я представил, что будет, если ее девичьи фантазии реализуются
прямо сегодня ночью и при моем прямом попустительстве, мне стало
нехорошо. Мужик только довольно ухмыльнулся и по-хозяйски похлопал Зайку
по худенькой спинке.
Позвать охрану? Да нас и самих, без финнов, было четверо. Плюс три
шофера в машинах... С дядькой мы бы справились. Но Зайка обвилась вокруг
его шеи, как неоперабельная опухоль. Не заручившись согласием мужика,
вернуть ее в лоно морали без косметического ущерба было практически
невозможно. Поэтому я начал переговоры.
— Мне бы девушку... — попросил я ласково.
— Братан, не переживай, — осклабился детина. — Все путем. Я снимаю ее на
всю ночь.
Он протянул мне несколько купюр. Я пустился в долгие объяснения насчет
того, что родители выдали мне ее до двух ноль-ноль в свеженьком белье и
ненадеванной юбочке. И что меня не поймут, если я приду и скажу ее маме,
что сдал дочку на всю ночь какому-то мужику в ресторане. Подождите, мол,
маменька, до утра, а пока вот вам деньги за нее — ваша доля...
— Братан, — сказал мужик (он был весьма нетрезв, но держался достойно), -
я понимаю весь прикол. (Думаю, он не вполне понимал. Ну да бог с ним. -
И. Я.) Но и ты пойми меня. Где я сейчас возьму здесь бабу? Не даешь
эту – ищи замену...
— Ты только никуда не уходи, — выдал я и затравленно оглянулся по
сторонам.
Обычно в этом ресторане полно девиц соответствующего поведения. Но в тот
вечер, как назло, я не увидел ни одной. Оркестр смолк. Семейные пары
чинно скрежетали ножами по тарелкам. Зал напоминал пасхальную трапезу
мормонов. Единственным светлым пятном, буйством красок и эмоций в
рембрандтовском стиле был мужик с вверенной мне Зайкой на коленях.
Я бросился вниз и заметался по холлу.
— Туалет там, — показали охранники.
— Э, ребята, мне бы... как бы... девочки у вас где? — завопил я.
— Эко, братан, тебя прихватило, — посочувствовал один из парней.
— Он сейчас возьмет ее тело, а ее мамаша — мою душу, — застонал я. –
Телефон, дайте мне телефон!
Я набрал номер приятеля. Он держал клуб знакомств — так, кажется, это
сейчас называется. Хороший семьянин, как многие сутенеры — он уже спал.
Я впопыхах объяснил ему ситуацию и попросил распорядиться. Получив
адрес, выскочил на улицу, шмыгнул в нашу машину и сказал водителю, куда
ехать.
— Так там же это, как бы сказать... — удивился шофер.
— Вот это "Как-Бы-Сказать" мне и нужно! — огрызнулся я. — Ты ехай, Леня,
ехай!
"Мамка" после звонка шефа встретила меня с радушием. Я выбрал трех
девиц: беленькую, черненькую и — на всякий случай, о вкусах, как
известно, не спорят — самую противную и погнал их к выходу.
— Заводной, — услышал я за своей спиной чей-то одобрительный шепот.
Да, наверное, обо мне в этом борделе потом ходили легенды.
Представляете, среди ночи вваливается мужик, галстук на одном плече,
язык на другом, торопливо хватает сразу трех девчонок и увозит.
— Господи, только бы он не ушел! — молил я всю дорогу.
Мне повезло. Детина с моей подопечной был на месте. Увидев гостинец, он
сдержал слово.
— А ну, пошла! — рявкнул он, скинув вконец размякшую Зайку с колен.
Не помня себя от радости, я схватил ее поперек муравьиной талии, вытащил
на улицу и, крепко держа за шкирку, несколько раз с размаху ткнул лицом
в пушистый сугроб. Честно сказать, это было самое приятное ощущение за
весь вечер. Зайке сразу полегчало.
— Братан, а теперь в морду с разворота. Чтобы знала, — посоветовали
дежурившие возле ресторана извозчики.
— Ой, не искушайте, мужики, не искушайте, — застонал я.
Мы успели ровно к двум пополуночи. По дороге домой я опустил в машине
стекло, и Зайка почти пришла в себя. Я сдал ее матушке из рук в руки.
Дверь захлопнулась.
Я устало опустился на ступеньку. Уф... Ну вот, кажется, и все.
Нет. Стоп. Забыл про мораль. Морали во всей этой истории, значит, аж две
штуки. Первая. Отныне я хожу на деловые ужины только со взрослыми
опытными женщинами. Матерая дама может выпить без закуски бутылку водки
и даже не крякнет. В этом ее очарование. Я бы даже сказал — шарм.
И вторая. Если я когда-нибудь буду участвовать в телешоу и ведущий
спросит меня, какой профессией я бы не стал заниматься ни за что на
свете, я отвечу:
– Я никогда, слышите — никогда, не пойду служить в полицию нравов!
Игорь Ягупов.