Сын принес из института Лекция по философии Лектор рассказывает, кто такие гедонисты Потом спрашивает...

Есть у меня приятель один, Макс. Он вообще личность уникальная. Одно то,что один мой знакомый, сдавая Максу зачет, ухитрился отвечать с 10 утрадо 6-7 вечера вопрос про одну единственную функцию, чего стоит. Но сейчасне про это. История другая.Москва, вечер. Едем мы как-то с друзьями (ну и, разумеется, с Максом)после очередного празднования по домам. Время — к полуночи. Во всемавтобусе кроме нас — ни души. А автобус этот дурацкий едет так, чторазворачивается метров за 50 до того места, куда мы едем. Идти нам,разумеется, не хочется. Макс, осознавая это, ползет к водителю, стучитсяв окошко и, преодолевая качку и последствия выпитого, довольно трезвымголосом (он это может) просит водителя, мол, ему-то какая разница. Всеравно где разворачиваться, там через 100 метров еще разворот есть, абедные студенты умрут, если их не подвезти и заставить идти пешком... Вавтобусе все равно никого — никто против не будет, а Максу не жалководителю и пять рублей дать... По этому поводу не мог бы достопочтенныйи многоуважаемый водитель такого замечательного мощного и красивогоавтобуса проехать чуть дальше, высадить нас, где нам надо и развернутьсяна следующем развороте... Водитель выслушивает Максовы излияния, ссочуствием смотрит на всех нас, потом делает классическую театральнуюпаузу и с сожалением так говорит: "Ребята, все понял. Я бы рад вампомочь и деньги мне ваши не нужны. Вот только не могу я этого сделать.Я не автобус. Я ТРОЛЛЕЙБУС!"

Еще одна история из жизни ВГИКА, приключившаяся в начале 80-х.Работала там в администрации на какой-то должности такая вреднаяпартийная баба по фамилии Саперова (говорят, она послужилаЭ.Успенскому прототипом старухи Шапокляк). И выпало ей в одно извоскресений обеспечивать явку студентов на выборы в Советы народныхдепутатов (за оную явку с институтских парткомов тогда строгоспрашивали, тем более в "идеологическом вузе"). Ну вот, ходит онас утра пораньше по общаге, стучится громко во все двери и призываетвсех идти голосовать. И не уходит, пока ей не откроют и не скажутчто-нибудь типа: "Да, да, идем." И вот добралась она таким манеромдо комнаты, где жил Сеня — здоровенный парень, отличавшийсярешительностью и полным отсутствием чувства стыда. Стучится Саперовак нему в дверь — никакой реакции. Еще стучится — то же самое. Но вкомнате явно кто-то есть, ибо оттуда явственно доносятся звуки — делов том, что как раз в этот момент Сеня занимался сексом. Саперова неуспокаивается, колотит в дверь, кричит: "Открывайте, я слышу, что вы дома!"Из-за двери слышится ругательство, затем дверь распахивается, и передСаперовой предстает Сеня — в чем мать родила, с могучим членом в состояниимаксимальной эрекции, и спрашивает раздраженно: "Ну, чего надо?!"Опешившая Саперова машинально лепечет: "Сеня... Надо сходить проголосовать..."Сеня: "Сейчас, кончу — и проголосую!" И захлопывает дверь. Свидетели этойистории говорят, что Саперова несколько минут стояла перед дверью с открытымртом, затем повернулась и тихо ушла из общаги. К ее чести надо добавить,что никаких последствий для Сени эта история не имела.

Прочитал тут в "Лучших прошлых лет" историю про выигрышный лотерейныйбилет на "Волгу", вспомнил историю прочитанную в книге-альманахе нашегоинститутского юмора (Физтех — навсегда!). История вроде как правдивая.Произошла гдето посередине 60-х и 70-х годов, когда ректором институтабыл многоуважаемый ученый, академик Белоцерковский. Студенты его любили,за глаза звали Билл, был он справедлив и честен.. вот собственно параисторий про него, одна про Волгу, другая так, в нагрузку:)1. Один студент каким-то неведомым образом стал обладателем лотерейногобилета (вряд ли добровольно купил, все же про матожиданиестуденты-математики в курсе, может в профсоюзе дали) и выиграл по немуВолгу. Волга студенту-немосквичу, да и без прав, не нужна — взялденьгами. Напоил в хлам и дым всю свою группу. Приказ об отчислении занесоответствующее поведение лег на стол Биллу для подписи. Билл сказал:— если бы я в его ситуации не напоил бы группу, мне в глаза бынаплевали. Студента оставили в покое.2. В те милые добрые времена в институтской столовой всегда продавалипиво (Физтех был и, надеюсь, остается, элитным ВУЗом, и со снабжениемтам всегда все было в порядке). В ректорат стали поступать жалобы, чтостуденты напиваются и приходят на лекции пьяными. Билл выпустил приказдля институтских столовых: больше двух ящиков пива в одни руки неотпускать.

Слушал тут несколько защит кандидатских и докторских диссертаций.Занятие вообще-то достаточно скучное из-за обилия формальностей, несодержащих в себе ничего интересного, но все же иногда случаюсядостаточно забавные вещи:1. Защищается девочка на кандидатскую, роль ученого секретаря временноисполняет председатель совета, уважаемый такой убеленный сединамидядька. Вот он начинает зачитывать биографические данные диссертантки,читает:".. замужем, имеет дочь, .. <

Погружение в языковую среду.Дело было лет 7 назад, в мою университетскую бытность. Университет былнового веяния и гуманитарной направленности, и как следствие, все былиобязаны кроме английского, изучать также еще один иностранный язык навыбор. Я выбрал испанский и нимало не пожалел. Учитель у нас былсравнительно молодой, но спокойный, как удав (ходили слухи о его военномпрошлом и работе а-ля штандартен-фюрер на "острове свободы").Справедливо полагая, что для того, чтобы выучить разговорный язык,необходима полная, с головой погрузка в воды певучего castellano, преподпытался говорить со студентами исключительно на испанском. В одинпрекрасный день одна из студенток солидно опоздала на начало пары.Студентка — Рзрште войти!Препод(поправляет) — Permite entrar.. Por qué tardas (почемуопаздываешь)Студентка — ой, вы знаете, была у ректора, пыталась выбитьфинансирование на открытие (уж не помню чего)Препод — (почти сдавшись заставить говорить по-испански) ну и?Студентка — ректор запретил.Препод, монотонно — ректор — проебье.30-ти секундной тишине, наставшей после этого, позавидовал бы морг вполночь.Студентка, до сих пор не веря своим ушам, вдруг взвизгнула — Я НИЧЕГОТАКОГО НЕ ГОВОРИЛА!пару в тот день пришлось заканчивать рано. Из тех немногих испанскихслов, осевших в моей голове, я до сих пор лучше всего помню глаголзапретить — prohibir, особенно в прошедшем времени.