Для студентов, живущих в общежитии, еда занимает особое место в сердце, но, к сожалению, гораздо реже...
Для студентов, живущих в общежитии, еда занимает особое место в сердце,
но, к сожалению, гораздо реже в желудках. Поэтому разговор, шедший в то
утро, ничем не отличался от сотни других разговоров на тему еды:
— А вот хорошо бы сейчас чего-нибудь захавать, — мечтательно сказал он,
и потянулся, зевнув.
— Да, например курочки, запеченой в духовке, у меня мама ее готовит
фаршированной грибами и гречкой, — охотно подхватила я.
На мгновение мы задумались, и видение куриной тушки с поджаристой
корочкой, окруженной пропитавшейся ее соком гречкой, в которой
маслянисто поблескивали кусочки грибов, наполнило желудок урчанием, а
рот слюной.
— Даа, — протянул он неопределенно, — гречка — хорошая каша. Вкусная.
— Да ну, не люблю ее, могу есть только с мясом и подливкой мясной, -
сморщила нос я. Это было правдой, гречку с молоком, гречку саму по себе
я никогда не могла в себя запихнуть. Правда полгода на вынужденной диете
заставили меня не то чтобы пересмотреть свои взгляды, но более
благосклонно отнестись к любой пище, способной утолить мой голод и не
отправить в больницу.
— Ничего ты не понимаешь, — снисходительно поведали мне, — гречку просто
надо уметь правильно готовить. Гречку надо есть с медом. Кстати, у меня
есть мед!
Намек было практически невозможно проигнорировать, и во мне загорелось
желание показать себя хорошей хозяйкой. Где-то в голове билась мысль про
путь к сердцу мужчины и его желудок. Была всего лишь одна проблема.
Готовить я не умела.
Нет, не то чтобы совсем не умела. Я могла пожарить картошку с луком и
яичницу. К сожалению, в качестве соуса ни к одному из них мед особо не
подходил. Я тяжело вздохнула:
— Нет, я конечно могла бы сварить гречку, но у меня кастрюли нет...
На тот момент у меня было мало жизненного опыта: теперь я знаю — это не
то что не является отмазкой, но и каким-то волшебным образом необходимая
вещь отыскивается в три секунды. Кастрюля была отнята у соседа, которого
за это обещали покормить вкусным и полезным продуктом. Гречка была, воды
хоть завались, причин откладывать готовку не было.
Вообще я склонна относить себя к сообразительным девушкам, но в тот день
у меня отказали и логика и разум. Единственное, что я знала о варке каши
— это рассказ Носова "Мишкина каша", где двое ребятишек варили кашу, и
им постоянно не хватало воды. Вывод очевиден, решила я для себя, надо
налить побольше воды!
Дальнейший процесс казался мне легким и приятным. Я ставлю кашу на
огонь, прихожу пару раз помешиваю, вода выкипает, я приношу кастрюлю в
комнату, раскладываю кашу по тарелкам, в тарелки кладется мед, и мы все
дружно наслаждаемся кулинарным изыском, а потом я принимаю похвалы.
Первый этап прошел именно так как я себе и представляла — кастрюля была
водружена на плиту, я дождалась закипания, помешала и села ждать
готовности каши. Содержимое кастрюли булькало весело. Так прошло 30
минут — оно продолжало булькать. Я подошла помешать. На вид каша
казалась вполне готовой, но в ней было слишком много воды. Выкипит,
решила я, впитывать она больше не может — осталось только выкипеть.
Кастрюля продолжала булькать весьма задорно, как будто была со мной
полностью согласна, мол, выкиплю конечно, куда денусь. Я продолжила
нести свою вахту у плиты. Еще через полчаса булькание сменилось звуком,
который больше напоминал чавкание и причмокивание. Тут я уже слегка
заволновалась и решила ее помешать. Когда я вытащила ложку, на ней
налипло некоторое количество каши, и с огорчением, я вынуждена была
константировать, что на аккуратные ядрышки, которые получались у мамы,
мое творение не похоже. "Размазня!" — всплыло из уголков моей памяти
детсадовское слово. "Ну точно, и как же я сразу не догадалась, — мое
лицо просветлело и на душе стало легко, — у меня получается именно
размазня, тоже отличная каша, в детстве ели и ничего. Пусть только
покипит еще немного, а то воды много".
Подержав кастрюлю с кашей на огне еще полчаса, я решила в последний раз
помешать кашу и нести ее на стол. Тем более что у меня уже неоднократно
спрашивали об обещанном обеде. Мдаа.. Содержимое кастрюли уже не
чавкало, оно издавало громкие хлюпы, похожие на те, с какими болото
затягивает тяжелые предметы. Оно даже постанывало как-будто, честное
слово. С некоторой опаской я опустила ложку в сероватую субстанцию.
Мешать было тяжело, вытаскивать ложку тоже. "Один фиг ей же и
накладывать", — подумала я. Бывает, что с какого-то момента перестаешь
отдавать себе отчет в своих действиях. Ничем иным объяснить то, что я не
вылила массу в раковину, а понесла ее на стол, нельзя.
Вначале он просто молчал, задумчиво глядя в кастрюлю и пытаясь вытащить
ложку. Попытка удалась, и трясина, неохотно чавкнув, отпустила свою
жертву. Потом заговорил:
— Это что?
— К-каша, — я начала несколько заикаться, — но она немного переварилась,
но ведь с медом есть, какая разница..
Подозрительно осмотрев содержимое на ложке, он повернул ее вниз дном.
Моя кашка даже не шелохнулась. Тогда он высунул язык и кончиком
осторожно попробовал кашу на вкус, потом сморщился. По нему было видно,
что он не против сплюнуть, но пол только вчера мыли:
— Угу-у, — как-то неопределенно протянул он, — а почему несоленая?
— Так ведь с медом же, — уже тверже возразила я, — зачем сладкое солить.
— Ммммм, ты знаешь, я наверное пожалуй ее не очень хочу..
Попытки скормить кашу его вечно голодным соседям не увенчались успехом,
впрочем моим соседкам тоже. Собственно, ее вообще никому не удалось
скормить, потому что по мере остывания субстанция зацементировалась.
Вместе с ложкой. За ложку легко можно было поднять кастрюлю вместе с
содержимым. Отмывание кастрюли производилось при помощи долота для
выбивания кусков содержимого. По более позднему признанию моего будущего
мужа, по вкусу она напоминала тот же цемент, а строительная
промышленность потеряла в моем лице незаменимого сотрудника.