Вечером, в конце рабочего дня, набираю номер служебного телефона и слышу голос автоответчика: "Вы звоните...

Сентябрь, допсесия, чувак в пятый раз пересдает вышку.Препод: Кошмар! Вы ничего не знаете! Вы хотя бы можете сами себе задать вопрос и правильно на него ответить?Студент: Могу.Препод: Задавайте.Студент: Ряд Фурье...Препод: Хорошо, рассказывайте.Студент, подумав: Блин, а можно другой вопрос? (

Захожу недавно в подземку и слегка офигеваю (вместе с остальнымиприсутствующими). В очереди к автоматам, продающим билеты, стоитздоровенный мужичина в кожаном плаще. Клянусь, я таких огромных людей вжизни не видел… Обувь, одежду и мебель ему однозначно на заказ делают.Все рядом стоящие сразу карликами показались. Колоссального роста, и недлинный и худой, а здоровый, как бык. Явно не местный — не совсем,чтобы чистокровный негр, но черный достаточно. Подошла его очередь, онкупил себе билетик, который и не видно было почти в его огромной руке.Я (да и не только я) волей-неволей посматривал на него, идя внизпараллельным курсом. Очень уж здоров, да и видно его за версту, какутес в море. Теперь маленькое отступление — сейчас в Праге проходитсессия МВФ и МБ. А поскольку сюда съехалось около 10 000 протестующиханархистов со всего мира, которые протестуют против глобализации вообщеи действий МВФ в частности, то в этой связи меры безопасности весьмаусилены. Патрули по всему городу, вертолеты полицейские постоянноболтаются над головой, и т.д. В том числе и в метро в обязательномпорядке двое полицейских находятся. И у них есть строгое предписание -у всех подозрительных личностей проверять документы, и вообще, нетерять бдительности. И вот видят полицейские, стоящие на платформеметро, данного мужчинку. Сначала у них отвисают челюсти, а потом онивсе же решаются проверить у него документы, так как случись что — незаметить ТАКОГО типа они не могли бы, а значит, не отмажутся. Подошли,смотрят на него, задрав головы. Он на них. Потом один из маленькихпредставителей власти интересуется целями пребывания в Праги и такдалее. Тот молчит и качает головой — не понимает, видимо. Тогда второйкарликовый полицейский то же самое произносит по-английски. Молчит. Тоже самое по-немецки. Никакой реакции, только олимпийское спокойствие ипокачивание головой. На этом лингвистические познания у полицейскихзакончились. Помолчав немного, один из них говорит коллеге: «Да бог сним, видно же, что не анархист». После чего оба удаляются, оставивгориллообразного в покое. Отсюда мораль — не учите языки, не напрягайтеголову. Просто хорошо и правильно питайтесь и занимайтесь физкультурой!

Общага, конец сессии. Ясное дело, затяжной загул.Просыпается, значит, среди ночи один студент — сушняк, голова трещит.Смотрит, на тумбочке рядом стакан с водой стоит.Не долго думая — ХЛОП! — выпил. Полегчало...Наутро его сосед (из трезвенников) не смог найти свои контактные линзы,оставленные на ночь в стакане с физраствором...

История эта приключилась где-то в конце 70-х годов на вступительномэкзамене по французскому языку. Тогда в нашем небольшом городке вУдмуртии почему-то было много студентом (и мечтающих стать таковыми)из Средней Азии и околокавказских мест.В силу ряда причин французский язык в Союзе по распространенностизначительно уступал и английскому и немецкому, а потому она не так ужневероятна.И вот что произошло на приемных экзаменах в один из ВУЗовИжевска, на факультет иностранных языков. Согласно неписаным (а можетбыть писаным) правилам в приемную комиссию набирают толькопреподавателей не менее чем с пятилетним стажем, что подразумеваетвысокое владение языком.И вот настал день и пришел сдавать экзамен ребенок (читай: человекминимум 17 лет, с ярко выраженными территориальными признаками).Как полагается, взяла билет, энное время готовилась, затем призвали еек ответу.Ребенок вышел, представился и открыл рот. В этот момент заходитпредседатель комиссии (зубр с Бог знает каким стажем и опытом),извиняется за опоздание и говорит:— Представьтесь, пожалуйста еще раз и начинайте.Ребенок начинает что-то бодро говорить (на улице жара под 35, всеразморенные, думается медленно), комиссии слушает и начивает медленноотъезжать: вроде все язык знают, вроде по произношению что-то похоже нафранцузский, но никто ни одного слова не понимает.Председатель (который даже в те застойные времена по заграницам ездилчастенько и уж в чем — в чем, а в разговорной речи толк знал) начистейшем французском языке просит автобиографию рассказать на сдаваемомязыке. Реакция была мгновенна и комиссия получила ответ, от которой вполном составе сначала потеряла дар речи, а затем стала медленносплывать под стол:— Извините, я на удмуртском языке не говорю, только на ЭН-ском (поместу жительства) и на французском.После чего совершенно спокойно продолжает отвечать, а комиссия, всостоянии "тихо шифером шурша, едет крыша не спеша", продолжает сидеть,поддерживая ладонями отвалившиеся челюсти.Как утверждает человек, рассказавший историю, комиссия была в такомсостоянии не менее десяти минут(!).Затем ответ прервали и вежливо так поинтересовались, на каком языкевообще-то идет монолог.(Разумеется, в число студентов ребенок не попал)P.S. После экзамена зареваный ребенок сказал, что в их поселке многиеговорят на таком французском, а учит этому языку "учитель французскогоязыка" в местной школе. Но она первая, кто решил поступить нафранцузское отделение ВУЗа, и по такому делу (как первопроходцу)колхоз дал ей направление и суетился в поездкой, финансами и прочимирасходами, кторые в таких случаях возникают.Все это было рассказано сквозь слезы и проклятья (не на французском), и,как утверждали те, кто понимал этот язык (из присутствовавших на томже экзамене), сказанного было настолько выразительно, что лексиконпьяного электрика, падающего со столба, был бы невинен, как шутки впередаче "Спокойной ночи, малыши".О том, что сделал с тем учителем председать колхоза, если у него былахотя бы половина темперамента этой девушки, даже думать не хочется: -)).Человек, который ее рассказал, клянется, что это чистой воды правда.

Чикаго, Декабрь 1997. Захожу в метро на Огайо стрит. Сажусь. Заходятдве девчушки лет по 17. Смотрю "БА!!" На портфелях написано "WorldHeritage" — ну думаю, "Студентки по обмену. Интересно, откуда?!"Слушаю. "БА Дважды! Русские!" Думаю, без прикола и знакомства необойтись. Только вот как прикол сделать, че сказать? И вдруг онисами нарываются. Сидели они как раз напротив меня. И та, котораясправа, вдруг на меня посмотрит, потом отведет глаза и в пустотуговорит (как бы разговаривая с подругой) "Мальчик, а вы мне нравитесь."Вторая ржет, как лошадь. Первая: "Мальчик, а как вас зовут?" У меняна лице ноль эмоций. Прикидываюсь (хотя это очень трудно) тупымамериканцем, смотрю по сторонам. "Мальчик, а вы мальчик или девочка?"Думаю: "Да-а-а." "Мальчик, а можно с вами познакомиться?" "Мальчик,а сколько сейчас времени?" Ну думаю "ХВАТИТ!" Смотрю на часы, и отвечаю:"Пол пятого." Та, что все время ржала, смотрит на меня, потом на подругу,потом опять на меня. Та, что задавала тупые вопросы, покраснелаи наивным голосом спрашивает: "Ты че, русский? А че ты все это времямолчал?" Короче, познакомились мы, потом еще погуляли пару дней. Я имнаконец-то вдолбил, что в Чикаго навалом русских, и что надо бытьпоосторожнее.