Знакомая пару историй рассказала Все от ее лица Пришел к нам на работу студент стажироваться Парень...

Вы согласны со мной, что друзей детства не выбирают? Тогда вы меняпоймете. Моя соседка Алка всем была хороша, но имела маленькую слабость:была влюбчива, как мартовская кошка. Она любила врачей, пожарных,студентов и официантов ресторана. Все, что требовалось от объектов еепредпочтения – это быть высокими, плечистыми, и иметь усы.В тот период, который я вспоминаю, Алка крутила бурный роман с майором–ракетчиком. И хотя было известно, что у славного защитника родины естьжена, подруга уверяла меня, что их встреча была, по меньшей мере,предначертана свыше. Я недоверчиво хмыкала, потому как трезвым этогорокового Мишку видеть мне сроду не приходилось.Особо же я в Алкины дела не лезла: женщина она была пылкая, амурныекрушения переживала болезненно, впадала в депрессию, рыдала, а однаждыотравилась, да так, что еле откачали в реанимации.Потому я не очень удивилась, когда однажды вечером заплаканная подругапоявилась у меня дома. Выяснилось, что подлец Мишка не появляется уженеделю, и теперь она была намерена порвать с ним навсегда. Покастрадалица вытирала горькие слезы, я вышла на кухню за стаканом воды, азаодно проверила запасы валерьянки.В этот момент позвонил сам виновник несчастья и сообщил, что ждетлюбимую внизу. И тут-то все и началось. Алка вцепилась в меня мертвойхваткой: ты должна пойти со мной! А если не пойдешь, не поможешь мнепрогнать его, то повешусь, зарежусь, утоплюсь! Так мы и появились передудивленным майором – зареванная подруга и я, в шортах и шлепанцах.Хитрый и многоопытный Мишка тут же усадил нас – меня и упиравшуюся и неотпускавшую мою руку подругу в «газик»: ну, не устраивать же разборки увсего дома на глазах! Выворачивая руль одной рукой, ловелас заобнимал,зарокотал что-то Алке на ухо, а та гневно вскрикивала, заводилась ещебольше. Закончилось наше путешествие где-то за городом, возле воинскойчасти, Алка жалась ко мне, но послушно семенила за Мишкой, пока мы неоказались в огромной комнате с несколькими кроватями и столомпосередине.Тут уж наш офицер и вовсе проявил чудеса расторопности: зазвенелибутылки, стаканы, на столе появились чистая простыня, хлеб, нарезаннаяколбаса. Но это было не все. Подмигнув мне, Мишка на минуту исчез ивскоре появился в обществе высокого, здоровенного капитана! Явопросительно глянула на подругу, но она, завороженная бывалымсердцеедом, похоже, кроме него вообще никого не видела. Приходилосьполагаться только на себя. И я положилась. Тянула себе потихонькуминералку, от водки вежливо отказывалась, кивала головой, а под столомнещадно топтала подруге ногу: домой, мол, пора!Было уже около 10 ночи. Капитан Саша безостановочно пил, но когда пошелпроводить меня до туалета, то по пути не сильно, но настойчиво приобнял.С ним было все ясно. Мои вытертые домашние шорты в его глазах явнотянули на определенного типа спецодежду. Когда же я, полная решимостивсе это прекратить вернулась в комнату, там уже никого не было:влюбленная парочка удалилась домириваться. А я осталась. Одна. Ночью. Впустой солдатской казарме.Ну, не то чтобы я совсем была святой невинностью, но делить постель ссовершенно незнакомым человеком, понятно, желанием не горела. Капитан жеСаша был молчалив, но деятелен. Как пушинку он поднял меня на руки иположил на кровать, и тут из кармана его рубашки выпал листок. Ямашинально взяла его и прочла: «Home is the sailor, home from the sea,and the hunter home from the hill”.«Реквием» Стивенсона»— сказала я изумленно: »Откуда это у тебя? »Капитан медленно поднял голову: »Ты что, английский знаешь?! » «Underthe wide and starry sky, dig the grave and let me lie. Glad did I liveand gladly die, and I laid me down with will…”— ответила я ему. «This bethe verse you grave for me: here he lies where he longed to be... ” –прдолжил он, И мы в один голос прочли: «Home is the sailor, home fromthe sea, and the hunter home from the hill”.Это было как пароль. Саша даже китель надел и волосы пригладил.О чем только мы с ним не говорила этой ночью! Читали стихи, пели песни,просто болтали. Смотрели в окно на звезды, я ему пересказала свой дипломпо Гарсиа Лорке и он решил учить испанский.Утром счастливая Алка виновато поглядывала на меня: бросила же ночьюодну, с незнакомым мужиком. А у меня не было сил на нее сердиться,классный же парень оказался, родственная душа!Мишка дисциплинированно позвонил в назначенный час и долго что-торассказывал. Подруга делала большие глаза, хихикала и наконец невыдержала: «Сашка сказал, что ты в постели львица просто, вот уж неожидала от тебя! »Бум! Нет, вот так БУ-УМ! Если вы читали «Алые паруса» и помните в моментвстречи Ассоль и капитана Грэя о «... счастье, сидевшем в ней пушистымкотенком... », так вот, этот пакостный мелкий хищник пинком вылетел снасиженного было в моей душе места!К вечернему свиданию я совершенно заледенела. Но поговорить нам в тотдень была не судьба: моего пьяного героя просто выволокли из машины, самидти он не мог. Не в лучшем состоянии он был и на следующий день.Заговорщицки улыбающийся Мишка отбивался у Алки каждый день с точностьюкремлевских курантов и пару раз на заднем сиденье газика я виделакапитанову закинутую голову с закаченными глазами.Потом их часть куда-то перевели. Так и закончился этот странный роман,даже не начавшись.Правда где-то через полгода бравый офицер прислал мне письмо. Что-то просложности выживания в мужском социуме.С тех пор прошли годы, я уехала далеко. Алка моя соседка изредка мнепозванивает. Недавно она, смеясь, сообщила: «Помнишь Сашку майора?Заходил на днях, спрашивал про тебя. Напились они с моим Мишкой, и онвсе плакал и завещание твое какое-то вспоминал! »«Реквием», Алла, «Реквием» Стивенсона:Под небом просторным, в подлунном краюМеня положите в могилу мою.С улыбкою жил — и в последний приютС улыбкой сойти я готов.Камень могильный покройте строкой:"Вот он покоен, искавший покой -Моряк возвратился с моря домой,И охотник вернулся с холмов".( Пер. Д.Коваленин )

Выпускной вечер в экономическом университете. Размякшие и подпитыестуденты — отпрыски новорусской аристократии пристают к своему любимомупрофессору:— Профессор, в натуре, хотите, на прощание, мы сбросимся группой и купимвам, чиста, компьютер?— Нет, не хочу.— Профессор, в натуре, хотите, мы сбросимся потоком и купим вам, чиста,машину?— Нет, не хочу.— Профессор, в натуре, хотите, мы сбросимся факультетом и купим вам,чиста, виллу?— Нет, не хочу.— Профессор, шо за базар, вам шо, западло сказать, шо вы хотите?— Нет, что вы, господа. Есть у меня одно заветное желание. Если можно,никогда и ни кому не говорите, что вы у меня учились.(С) Робинзон ОдЕсский

Случай из жизни военой кафедры МГУЛ.Отправил я дневального (студента) купить мне бутылку вина и коробкуконфет (был нужен подарок в бухгалтерию). Сижу жду.И что бы, вы думали, он мне приносит??? Пузырь водки и торт!!!Я спрашиваю:— Это что?— Ну, я думал, вы офицер, вам покрепче надо.— Ладно, с водкой понятно, ну а торт-то зачем???— Да понимаете, товарищ старший лейтенант, я торты очень люблю, а этотОЧЕНЬ ВКУСНЫЙ.Вот такие суровые будни.

По всякому дурью маялись. Однажды летом, в соответствии с народноймудростью готовили лыжи к зимнему периоду несения службы. Подогнать, тампросмолить, потом показать старшине, что все нормально и в наличии. Ну аконовязь рядом. Не уверен, что именно мне пришла мысль в головувзгромоздиться на лошадь и потом лыжи пристегнуть, но в итоге обутый влыжи и верхом оказался я. Получилось пикантно и свежо на фонеоднообразных пограничных будней. Послали Марика за фотоаппаратом,предвкушая интересный кадр в дембельский альбом.Радж мой к этому перфомансу отнесся, прямо скажем, не с восторгом, науровне головы маячили концы лыж, на спине наездник не вполнезафиксированный сидит без седла, ноги по понятным причинам не встременах. Я тем временем тихонько шагом прохаживаюсь, поджидая покапленка заряжается, ну и занесло меня на спортплощадку. Я подъехал подперекладину, поднял руки, взялся, подтянулся. Понял, что лыжник летомвисящий на турнике, пожалуй тоже неплохо. Тем временем бедное животное,не поняв, куда делась ноша со спины, сделало пару шагов вперед и встало.Я висю. Нахожусь над крупом. Спрыгнуть — чревато отбить о корму коняпростату и упасть спиной в опилки под турником. Думаю, отгоню Раджавперед чуть. Поднял ноги (читай лыжи), и похлопал легонько коня побокам. Тот сделал движение нетипичное для лошадей, повернул почти на180` голову и посмотрел наверх, подняв морду, приподняв брови отудивления. Руки висеть уже начали уставать, и я просто пнул его,матюкнувшись, чтоб отошел подальше. Не признавая в висящем лыжникехозяина (что не удивительно), Радж взбрыкнул и обоими копытами заднихног со всей дури попал мне точно и симметрично по обеим ногам повышеколен. Я исполнил солнышко спиной вперед. Руки разжались в апогее, и поинерции я перелетел этот долбанный турник, упал на коня спиной кверхулыжами, был мгновенно сброшен, при этом обе лыжи сломались аж пополам.Думаю, Ткачев и Делчев, сидя в жюри, посыпали бы головы пеплом и завязалисо спортом, да и Гундесван бы обзавидовался. Кости оказались целы.Фотосессия сорвалась, свободных лошадей больше не было, а Раджа я не могпоймать потом до вечера, не подпускал.Вместо фотографий получились черного цвета и копытообразной формысиняки на ногах, да походка изменилась на несколько дней. Наслушалсятакже немало теплых слов от старшины, когда сдавал обломки и объяснялпричины. Да куда ему понять гимнаста-лыжника из кавалерии.Аллюр.P.S. Думаю, если этот трюк был бы зафиксирован на пленку, то сгодилсядля Гиннеса, а в трагическом финале для Дарвиновской премии.

Студент — это единственный в мире человек, который способен вспомнить на экзамене то, чего сроду не знал.