Бежит стадо кабанов по лесу Вдруг из кустов выходит заяц пьянючий и говорит: Сало, стоять Кабаны в шоке...

Наша кошка очень пушистая и, как многие кошки, иногда откашливает вылизанную шерстюгу. Убираю эти неаппетитные колбаски за нею я. Мои домашние сильно брезгуют, а мне это дело привычное — и ребятёнков растила, и в больнице подрабатывала.История...Крашу ноготочки на кухне, пью кофе. В коридоре кошка громко кашляет с недвусмысленными намерениями.Муж, жалея мои непросохшие ногти, вызвался убрать за Фенькой.Вдруг слышу из коридора булькающие звуки, и явно исходящие от животного, которое гораздо больше кошки... Убирая за Фенькой, любимый сам захлёбывался.Картина маслом — муж склонился над унитазом. Любопытная Фенька сидит с ним рядом и наблюдает за процессом...В перерывах между рвотными позывами муж поучает её:— Смотри, скотина, куда рыгать надо!

Бежал Лось по лесу. Зацепился яйцами за куст и оторвал.Бредет он дальше грустный-грустный.Встречает Зайца:— Привет. Я — Заяц Длинныйчлен. А ты кто?— А я Лось. Просто Лось...

Встречаются слон и ежик. Слон:— Я в посудную лавку устроился на работу. Продавцом-консультантом.— А я на предприятие по производству презервативов. Упаковки с резиновыми изделиями на спине переношу.

Супруга уехала на три дня к крестной, а я остался на хозяйстве с двумя детьми, двумя котами и одним холодильником. Хозяйство хоть и небольшое, но весьма шумное и разнообразное в своих поступках. То детишки что-нибудь отмочат нестандартное, отчего из моего лексикона пропадают все приличные глаголы, то котэ начинает из совершенно необнаруживаемого места лопотать и бурчать загробными голосами молитвы, вызывая у меня приступы неукротимой паранойи.…Только я закрыл за супругой дверь, как Лисень (кошка моя), ненавязчиво так постучала мохнатым лбом в ногу.— Пойдем, да? – загадочно молвило животное глядя на меня загадочным взглядом.— Куда, четырехногое? Я бы на диван пошел, а ты ковыляй по своим, кошачьим делам.— Не, ты не понял – мявкнула Лисень, – Пойдем, что покажу.Не могу отказать, когда меня просят женщины и кошки. Пришлось идти.Лисень шла впереди и периодически оглядывалась, не потерялся ли по дороге глупый человек. Человек был на месте.— Здесь! – квакнула Лиса и пошаркала лапой в углу кладовки.— Что – «здесь»? – не врубился я в ее намек.Котэ аж застонала от моей непроходимой тупости – «Здесь», это значит тут! Котится сейчас буду.Обанэ, ехарная кукуруза! Ведь буквально недавно супруга, трогая Лисино брюхо предположила беременность, а я все убеждал, что кошка просто кушает хорошо. Но на всякий случай пошерстил инет на предмет внешних признаков. Одним из них значилось – «Перед родами кошка скребет лапой в месте, где будет рожать». Вот Лисень и поскребла в углу. Углускр хренов!— ДООООЧЬ! – затрубным голосом заорал я дитю, – Неси тряпки! Лисень, услышав мой рев присела и с испугом посмотрела на меня.«Успокаивайте кошку ласковыми словами» – вспомнил я следующий пункт инструкции юного акушера.Лисень, ты эта…, – Забубнил я, как мне кажется, ласково, – Ты, главное, не ссы керосином! В смысле не бзди нафталином, все будет нормуль. Блябуду! – нетвердо пообещал я кошке.— Ты сам не ссы! – тактично отозвалась котэ и сделала на полу маленькую лужицу. Понюхав и поудивлявшись внезапному казусу, Лиса забралась на постеленную тряпку и, глядя на меня грустно сказала – Мяв!И тут я понял, что срочно необходимо перевоплощаться в акушера. Я был спокоен, по крайней мере, старался показать это Лисе. «Не показывайте кошке, что вы волнуетесь, иначе волнение передастся ей» вспомнил я еще один пункт. Пришлось сделать морду кирпичом и доверительно сообщить Лисе, что кошкины роды, это мое хобби и вообще, бояться нечего, тем более, что у горного инженера, коим я являюсь, и акушера, есть много общего.— Мяв! – опять обратила на себя внимание Лисень. Я, поскольку уже почти акушер, с умным видом, двумя пальцами приподнял Лисин хвост и пристально посмотрел туда. Там ничего особенного или внештатного не наблюдалось. Все было как обычно – волосатая жопа и две ноги.— Ну чо там увидел, человече? – Издевательски буркнула котэ.— Да пока все пучком. Задница как задница. Шерстяная.— Мяв! – квакнула кошка. И издевательски спросила – А сейчас?Я опять глянул в котовий секрет и с ужасом увидел мелкую, темную, шевелящуюся кучку. Лисень, заметив мой ошарашенный взгляд, буркнула традиционное успокаивающее «Не ссы» и принялась вылизывать первенца.— Мяв! – опять мяукнула животная и рядом с первым зашевелился второй котенок.Глядя на кошкины роды, я почувствовал, что внутри у меня начал образоваться какой-то неудобоваримый пиздец в результате чего акушер махнул крыльями и резко покинул мой организм уступив место гражданскому трусу. Лиса заметив мое бледное, как новорожденный блин лицо, оторвалась от котенка и сообщила, чтобы я особо там не расслаблялся, ибо в ее кошкином организме имеется на подходе еще одно маленькое животное.Чтобы не расслабиться прямо тут, в кладовке, пришлось сесть на маленькую, детскую табуреточку расписанную под хохлому.— Слышь, ты это… Котенка видишь? – муркнула Лиска – Там я пуповину не догрызла. Улавливаешь?Я как представил себя, догрызающего пупок котенка, так сразу почувствовал, что в кладовку-родильню кто-то зашел. Даже не оборачиваясь я понял, это друг Кондрат и сейчас он полезет ко мне обниматься.— ДООООЧЬ! – прогудел я последним криком парохода, – Неси ножницы. Только простерилизуй их.Через пол минуты я держал в одной руке острые ножницы, а в другой котенка вверх животом, из которого десятисантиметровой веревочкой свешивалась пуповина. Котенок пыхтел что то недовольное, показывал мне лапками пошлые ругательства и, кажется, немного матерился на меня. Из угла мудро и ободрительно смотрела Лиса, вспоминая родильный кодекс котэ – «Не показывайте человеку, что вы волнуетесь, иначе волнение передастся ему».Отодвинув задние лапки я аккуратно примерился и щелкнул инструментом. «Поздравляю с рождением акушера» – Хихикнула из угла Лисень. Я, титаническими усилиями запихивая в себя активно рвущийся наружу пиздец, осторожно положил будущего огромного, Сибирского котэ к Лиске.— Все? – Лисень посмотрела на меня, – Ну, тогда – Мяв! И тут же около нее зашевелился третий комок. Я тихо опустил свой организм на пол, сравнявшись расцветкой лица с табуреточкой.… Все прошло хорошо. За исключением папы Севы. Когда Лиска мне намекнула, что собирается окотиться, я Севку запер в комнату. Как он ломился оттуда, как ломился! Трещала дверь, басом матерился Кот, кидая свое тело в закрытый дверной проем. Потом раздались ТАКИЕ удары и я понял, что Сева взял подмышку детскую кровать и долбит ей как тараном.Позвонил знающему человеку. Человек посмеявшись, разрешил выпустить Севу, что я и сделал.— БЛИААА!!! – ворвался Кот в кладовку. Хвост вверх, уши торчком, весь такой боевой и доминантный, – Чо тут происходит без меня!!! Потом подошел к Лисе, заметил попискивающих котят, понюхал их и тут…У свирепого, сильного, мужественного и геройского Кота мгновенно опал на пол хвост, задорно торчащие уши поникли как ромашки под навозом и мохнатая, котовья туша резко опустилась вниз, будто сломались все четыре домкрата разом. Вот таким макаром, на своих подрубленных домкратах, покачивающийся Сева и вышел из родильного отделения. И еще два дня после этого котэ восстанавливал разногласие между своей психикой и возникшими реалиями.Потом хвост опят задрался вверх, домкраты выпрямились и теперь он гордо заходит к Лисиной лёжке, трется щеками о котят и иногда помогает ей их вылизывать. Теперь по утрам я захожу к котам, смотрю на них ласково и с нежностью говорю – «Доброе утро, семья котов, блиать!»

Летят два пингвина. Один другому:— Как это у тебя летать получается? Толстый. Жирный. Крылья махонькие...— На себя посмотри, урод!