Гаишник спросил у Елены Малышевой наличие аптечки и уже через пять часов пожалел, что оставил дома табельный пистолет

Купил джип — все скажут, что у тебя маленький член, купил Ладу Калину, скажут, что член не маленький, а с головой проблемы большие...

Памяти Димы ГорчеваО животворящем словеВот все сейчас ругают милицию. Спохватились бля.А я наоборот стал относиться к ней не то чтобы с любовью, но, во всякомслучае её наверное уже понимаю. Они бы и рады в ангелы, да копыта кудаспрячешь?Вот у меня был случай года два назад. Ну да, маленькому мальчику тогдаещё и года не было.Купил я жетонов на станции метро удельная, а сам очень задумчивый. Непомню уже после вчерашнего или просто так. Бросаю жетон в щель — красныйсвет. Ещё раз бросаю — опять красный. Сломался, думаю, аппарат, иду кдругому турникету — опять красный. Тут соображаю, что вместо жетоновбросаю двухрублёвые монеты, но уже поздно: "Пройдёмте", — говорят.Ну пройдёмте, куда ж денешься.В линейном отделении милиции пахнет застарелой бедой и люди мрачные.Играют в подкидного дурака. "Документы", — говорят.А фокус в том, что я как раз ехал за своим паспортом, где мне должныбыли продлить регистрацию ещё на три месяца за три тыщи рублей. "Нету, -говорю, — документов".Но они ж зоркие. "А вот паспорт у вас в кармане", — говорят. А я поэтому паспорту матери моего ребёнка собирался по пути заплатить закредит на стиральную машину. Небольшой кредит — тысяч восемь, что ли."Ага! — сказала милиция. — Значит вас зовут Екатерина Александровна.Кредиты берёте судя по этой бумажке. Интересно-интересно. ПлательщикДмитрий Анатольевич Горчев, гражданин Казахстана. Это ещё интереснее!Это вы видимо?" "Ну я" — говорю неохотно. "А Екатерина Александровна вамкем приходится, позвольте поинтересоваться?" "Женой" — отвечаю угрюмо."Однако же в паспорте Екатерины Алексанровны написано, что мужем еёявляется гражданин Мартынов". "Они разведены давно, — говорю. — Штамптолько не успели поставить". "Это понятно, — кивает головой милиция. -Не успели. Поднимите-ка ручки".Обшарили карманы. Извлекли из них семь тысяч рублей, телефон ифотоаппарат (у меня тогда ещё была мыльница)."Это мы приобщаем к делу как вещественные доказательства, — сообщиламилиция, распихивая добычу по карманам. — Сумочку позвольте посмотреть?"И достали из моей сумки Пакет Белого Порошка. Грамм двести, то есть, летна десять-пятнадцать. "Ууу, бля", — сказала милиция и посмотрела на меняс большим сочувствием. "Это не мой пакет, это вы мне подкинули! Требуюзанести мои слова в протокол!" — истерически сказал я. Милицияпосмотрела на меня почти что с нежностью: "Занесём-занесём. А ну-казакатайте рукавчик. Ага. Всё понятно". "Я кровь сдавал, когда студентомбыл" — сказал я из совсем уже бездонных пучин отчаяния. Я действительносдавал кровь. За деньги, вот такая сволочь, потому что жрать былонечего. "Донор" — юмористически кивнула головой милиция.И тут я очнулся. "Господи! — сказал я с очень большим чувством, — ИисусеХристе, сыне Божий, помилуй мя грешного!" И медленно и торжественноперекрестился.Милиция вздрогнула и заморгала. Тот милиционер, который держал в рукахПакет с Белым Порошком, раскрыл его, макнул туда палец и осторожнолизнул. "Соль! — сказал он с изумлением. — Вы всегда носите с собойсоль?" Я задумался, вспомнил: "А, да это мы летом ещё ездили понабоковским местам, в Рождествено, помидоры ели".Тот, который читал паспорт, долистал до страницы с детьми: "ГорчевДмитрий Дмитриевич, 2006 года рождения — это ваш?" "Мой". "А на жизньчем зарабатываете?" "Писатель я", — ответил я дерзко. "Про что пишете?"Стандартный вопрос, стандартный ответ: "Про вас".Два милиционера, не говоря ни слова, вышли. Видимо в книжный магазин,что при станции. "Вы курите, Дмитрий Анатольевич, сказал оставшийсямилиционер, подвигая мне пачку парламента. "Да у меня есть", — ответил яи закурил свою оптиму.Минут через пятнадцать вернулись ушедшие милиционеры. Утвердительно очём-то кивнули. Неохотно достали из карманов вещественныедоказательства. "Вы уж поосторожнее с порошками, Дмитрий Анатольевич, -сказал сидевший за столом милиционер. — А вот это вашему сыну. Купитеему что-нибудь", — и протянул мне ещё тысячу рублей.И тут я действительно охуел. Чтобы милиция вернула отобранное — это ячисто теоретически могу себе представить. С трудом, но могу. Мало личудес бывает в этом мире. Тем более, что это только что на моих глазахслучилось. Но чтобы отдала СВОЁ — нет, это невозможно вообще и впринципе. "Ну и нам на пиво дайте сколько не жалко"— продолжилмилиционер. Не жалко мне было пятьсот рублей, каковые я отдал с большойрадостью.Я вышел из отделения и не стал дёргать судьбу за уши: никуда не поехал,а пошёл домой и по дороге всё пытался совместить невозможный факт среальностью. И на полпути меня осенило: бля! у меня же в совсем заднемкармане была заначка на самый крайний случай. Вот её-то мне милиция иподарила.

марта едем по трассе с товарищем (он юрист), на посту останавливаетГАИшник смотрит документы и спрашивает примерно следующие:— Почему копия доверенности на автомобиль а не оригинал?— А разве действующим законодательством запрещено нотариально заверенныекопии?— А че вы так сразу грубо! Взяли столько слов непонятных сказали, япросто спросил.Когда закрыли окно мы еще очень долго ржали!

Мужик подваливает к милиционеру:— Эй ты! Козел! Мент поганый!— Что?!Через 5 минут мужик оказывается в обезьяннике, получает по соплям, потом, попадает на нары, и, наконец, удовлетворенно бормочет:— Ну, вот и порядочек!— Ты чего это такой довольный? — удивляется сокамерник.— У меня примета. Когда я попадаю в ментовку, "Спартак" у "Динамо" всегда выигрывает!

Иностранец рассказывает другому иностранцу:— Представляешь, в России такие плохие дороги и такие небезопасные автомобили, что каждого автовладельца заставляют приобретать каску!