Эх, навеяло историями про 2-ую мировую, Наполеона и студентов гуляют по Берлину ученики российской школы...

Навеяло студенческими рассказами.Было это в году этак в 1982. Урок военки. Скука страшная, на улицепоганая погода — дождь, холод. На душе тоскливо. И от нечего делатьвперился я глазами в стенд, на котором был показан принцип работыавтоматического анализатора воздуха (на присутсвие боевых отравляющихвеществ). При помощи нехитрой схемы и реле был создан эффект бегущейлампочци (путь воздуха, которых засасывался в аппарат). Вся этаэлектроника находилась под стендом и ничем прикрыта не была.Это так сказать преамбула.А теперь сама история. Внутренний голос приказал быстро вывернуть диодиз схемы. Не то что он мне нужен был — дома было полно диодов и прочихэл. деталей. Не то чтобы хотелось досадить военной кафедре. А вот простотак. Бывает же такое.Ну выкрутил диод из гнезда и положил в карман рубашки. И благополучно онем забыл. Лекций через 2-3 препод в страшной лихорадке прибегает исообщает о том, что из Тбилиси (где находился штаб ЗакВО) приезжаетпроверочная комиссия. Кто хоть немного знаком с армейскими порядкаминаверняка знает, что происходит до проверки. Благо до покраски зеленойкраской травы у плаца дело не дошло, но проверить работу всех стендовпрепод. состав все-таки надумал. И тут включает майор тумблер у стенда,(с которого я снял диод) и понятное дело — лампочки не горят.Тут пошла ругань в адрес дашнаков, мусаватистов, врагов Родины итд. Норугань руганью, а стенд-то не работает! И тут препод обращается ко мне(как к единственному химику, разбирающегося в электронике) и просит -"срочно надо починить! Даю один отгул!" Что такое один отгул обьяснятьстудентам не надо.Отвечаю — "надо домой поехать, посмотреть детальку"Майор — "быстро, и чтоб до конца дня лампы горели!".Иду вразвалочку домой, сытно кушаю, возращаюсь на военную кафедру (надругом конце города, ставлю диод на свое место и демонстрирую работустенда... Похвалы итд. Вся группа (которой я рассказал как обстоит дело)в осадке...О том что зачет в тот семестр я получил мгновенно и без всяких вопросовупомянуть стоит.Мораль — иногда надо прислушиваться к внутреннему голосу.

Лекция в мединституте.Лектор:— Вы видите заспиртованные образцы легких двух разных людей — курящего и некурящего. Как думаете, какой из этих образцов принадлежит здоровому человеку?Голос из аудитории:— Ни один не принадлежит, легкие здорового человека однозначно находятся у него внутри!

Случилось это в году эдак 89-90. Все приехавшие в Чикаго обязательно шли учитьанглийский в Трумен колледж. Находится он в паскудном черном районе, где полициякурсирует днем и ночью и одному ходить опасно.Но давали там всем малоимущим стипендию, по-моему $200 в семестр, так что народвалом пер. А уж всякие там бабушки и дедушки готовы были там сидеть день и ночь.Вечерние классы начинались в 7 и кончались в 10.99% студентов в вечерних классах русскоговорящие, на перерывах в коридорах шум,гам, как на большом празднике. Все друг друга знают, болтают, в общем все какобычно. Американские преподаватели ходили с вытаращенными глазами и отвисшейчелюстью — их студенты ведут себя иначе. Списывание и подсказки, к их ужасу, былоcовершенно обычным делом, что просто невозможно в американском классе. Дошлодо того, что колледж открыл русский оффис, чтобы помочь бабулькамзарегистрироваться. Жалкие вкрапления китайцев и мексиканцев робко жалисьпо углам, были явно не в своей тарелке и сваливали после пары недель занятий.Так вот, учил нас как-то английскому почасовик. Мужичок он был нервный, все времядергался и энергично бил себя рукой по локтю, делая интернациональный жест,так что рука просто подскакивала. Принялось это сначала со смехом, но потомкак-то все привыкли и перестали обращать внимание. За исключением одного случая.Учили мы какую-то картинку, где была нарисивана девушка, корзинка с ягодами,и надо было заполнить пропущенные слова. А преп, повторяю, нервный очень,все пытается вызвать нас на разговор. Какое там! Все после работы, обсуждаютсвои дела и в классе стоит несмолкающий тихий гул.Преп повышает голос:— Мери хочет ...,— И делает энергичный отруб локтя!Послышался первый смешок. Преп закипает.— Что хочет Мери?? (Жест!)Народ начинает ржать.— Вы не можете ответить на такой простой вопрос? Что любит Мери? (Жест! Жест!)Хохот повальный.— Ну что в этом смешного? Ну почему во всех классах смеются?Стоны и всхлипы.— Я не понимаю. Вы что, не видите, что хочет Мери? (Жест! Жест! Жест!)Рев! Абзац! Все ползают под партами!— Это непостижимо! Эти русские очень странные! Не могут по картинке сказать,что любит Мери! (Жест! Жест!)Все! Нет больше сил смеятся! Слышны только судорожные всхлипы!Преп в отчаяньи садится за стол и обхватывает голову руками. Самая рассудительнаяженщина встает и, вытирая слезы, говорит:— Да ладно вам, хватит! — и уже учителю: — Я буду отвечать.Преп вскакивает и начинает возбужденно метаться вдоль доски:— О! Наконец-то! Сейчас нам Тоня ответит, что хочет Мери! (Жест!) Я думаю, чтои Тоня от этого бы не отказалась! (Жест! Жест!)ВСЕ! КА-РА-УЛ! МА-МОЧ-КА! РОДИ МЕНЯ ОБРАТНО!Урока больше нет! Народ в панике валит из класса на карачках! Тоня бьетсяв судоргах!На перерыве к нам подходят из других классов: — Что, сегодня и вы Мери проходили?А учитель этот вскоре свалил из колледжа — не выдержал такой нервной работы.

Да, кто не пожил в свое время в общаге, тот много потерял...Такая вот зарисовка. Комната на четверых человек — две двуспальные кровати("мамонты"), собранные из четырех односпальных. Собирался такой "мамонт" самимистудентами и потому, ввиду множества недоделок, ужасно скрипел.Так вот, лежу я, значит, на верхнем ярусе, пытаюсь уснуть. Двое сокамерников(на другом "мамонте") уже спят, а третьего все нет. Вдруг дверь открывается,и появляется мой "сосед по кровати". Хорошая новость — он почти трезв, плохая -с ним девушка... Идут они прямиком на его законное место и без лишних предисловийначинают э-э-э общаться. Никакого интереса к происходящему я не проявляюи продолжаю свои попытки уснуть, но это стало намного сложнее: проклятый "мамонт"скрипит и шатается, а энергия участников действа не убывает.Однако спустя некоторое время усталость побеждает все невзгоды, и я окунаюсьв блаженное забытье. Однако длилось оно недолго. Просыпаюсь от грубого толчкав бок. Первая мысль — "Убью!" Однако изможденное лицо "соседа по кровати" былоеще более возмущенным. Без доли иронии он изрек: "Ты или перестань храпетьили ТРАХАЙ ЕЕ САМ!!!"Вот такие они, трудности общажной жизни.

Еще одна история про обычное российское распиздяйство. Я бы ее озаглавил"взаимовыручка" или "сам пропадай, а товарисча выручай".Работал у нас водителем в автохозяйстве при институте Франц. Это не имя,а кличка. Мудак мудаком, но сын какого-то высокого начальника. О егоподвигах можно рассказывать достаточно долго, но одна история простовъелась мне в память.В институте, в котором я учился и работал, была такая кафедра:"строительство аэродромов". И вот, как-то раз начальство решилооблагодетельствовать студентов и показать территорию аэропортаШереметьево.Надо сказать, что в те времена автобусы, на которых мы ездили, были неавтобусами, а просто тачками с движком, или просто гробами на колесах.Если автобус был новый, то еще был шанс покататься пару лет без особыхпроблем. Но если старый, то не дай бог!Работало не все и не всегда: если были тормоза, то не работал ручник,если крутился руль, то шины были полное говно, если включалась вторая ичетвертая передачи (из пяти), то на автобусе уже можно было ездить.Включение задней передачи расценивалось как подарок судьбы. Дворникисрабатывали только через несколько минут после включения (да и то приусловии, если автобус подпрыгивал на кочке). Двери открывались не всегда(слава богу, хитрые студенты всегда использовали аварийное открываниедверей), двигатель жрал 95-й бензин литров по 90 (все-таки от военноймашины Урал!), а приборная доска (торпедо) была просто давно и безнадежномертва. С самого рождения.А на ней, между прочим, помимо всяких ненужных датчиков температуры(и так можно почувствовать, если вода закипела (клянусь, именно так я иопределял температуру!)), спидометров (так кто ж на них смотрит, на этоесть гаишники, если превысил — остановят), амперметров (по вопросудэвушки-диспетчера, закончившей родной институт: — что, амперметр потек???— можно понять, что он совсем и не нужен, потекший-то) и указателейдавления масла (хороший стук сам наружу вылезет!), был один, на мойвзгляд, все-таки иногда нужный прибор: указатель топлива, который, увы,не работал никогда и ни у кого.Мы с Францем загрузили ничего не подозревающих студентов в два автобуса(ЛАЗ 695, если кто еще не понял или не имел счастья кататся на таком"комфортабельном туристическом автобусе") и поехали на экскурсию. Послепары часов езды по всевозможным объектам аэропорта кому-то в голову, аможет, так и было запланированно, пришла "замечательная идея": прокатитьстудентов на автобусах по взлетной полосе. Причем, чтобы мы не создавалипомех взлетающим и садящимся самолетам, нам выдали машину сопровождения"следуйте за мной".Кто еще может похвастаться тем, что ездил на автобусе с людьми повзлетной полосе? Вряд ли найдется десяток-другой водителей. Вот и меняохватила эйфория. Что было мочи я жму на газ, пытаясь, если и невзлететь, то хотя бы подпрыгнуть и зависнуть в воздухе. Полный кайф!Студенты в восторге! Вспоминая фильм о Фантомасе, который удирал откомиссара Жюва и выпускал крылья из своего авто, кричат: — Давай,полный газ, штурвал на себя! Да и сзади Франц, видимо от восторга (какмне показалось), моргает ближним светом.Ну, да ладно. Все хорошее кончается, мы сворачиваем с полосы, на которуючерез секунд 30-40 садится очередная "тушка", и останавливаемся передворотами со шлагбаумом.Из автобуса спокойно вываливается Франц, подходит ко мне и говорит: — Яже тебе моргал, ты почему не остановился?Я совершенно охуеваю (нас предупреждали, что мы, вообще-то, будем ехатьпо взлетной полосе) и спрашиваю, а зачем, собственно?— Да у меня бензин кончился. Хотел у тебя слить...Вот так, совершенно случайно, я спас 100 студентов и 200 пассажировсамолета. К званию Героя Советского Союза меня, почему-то, непредставили до сих пор.P.S. Если понравится, расскажу еще парочку историй про Франца.