Приехал молодой лейтенант в часть. Вечером с другими лейтенантами пошел на танцы, а там все девки некрасивые. Даже потенцевать не с кем, не то что ночь провести. Вдруг появляется новая девушка. Ну так это ничего. Молодой лейтенант сразу к ней.
— Бесполезно, — предупреждают его другие лейтенанты. — У нее отец — наш полковник.
— Ерунда, — отмахивается новичок и бъет себя в грудь. — Я не только с ней потанцую, но и пересплю! Спорим?
Поспорили. Лейтенант пошел танцевать и предупреждает дочь полковника:
— Знаете, а я сегодня с вами пересплю.
— Нахал, — возмущается дочка, ухлдит домой и рассказывает отцу про недостойное поведение новичка.
— Не беспокойся, ложись спокойно спать, — успокаивает ее отец. Берет пистолет и прячется в шкаф.
Бъет 12 часов. Входит молодой лейтенант со вздодом автоматчиков и отдает команду:
— Так, двое к окну, двое к шкафу, двое к двери.
После чего делает обещенное и уходит.
Дочка, потягиваясь на кровати:
— Ах, какой мужчина!
Отец, вылезая из шкафа:
— Не знаю, какой он там мужчина, но как службу, подлец, организовал.

Прикинь, моя сестра чиканулась. Она переоделась мужчиной и пошла служить в армию.
— Но ведь ей придется ходить в баню с мужиками. Кто-нить
обязательно сдаст!
— Да кто сдаст-то?!?!?!?!

Командир взвода, проходя вдоль взвода и глядя солдат, молвит скептически:
— Да... Американские матери могут спать спокойно!

Призывник трепещи! Министерство обороны разрабатывает специальные ортопедические кирзовые сапоги для солдат с плоскостопием!

— Вася, друг! Так мы к нашим не дойдем. Брось! Брось!.. Да не меня, дурак, радиостанцию брось!

— Да что же Вы майор? Сегодня Вы одно, завтра другое. Нет уж, если начали водку, так давайте водкой и продолжать.

— Здравствуйте, я хочу вступить в ряды российской армии!
— Но сейчас лето, у нас нет призыва. Может, потерпите пару месяцев?
— Хорошо, тогда можно у вас труп спрятать?

Камуфляж был настолько хорош, что во время армейских учений корова по ошибке съела солдата.

НОЧНОЙ ЗВОНОК

«Не болтай…»
(Главное правило человека, умеющего говорить)

Скоро рассвет, в сотый раз за последние сутки натираю и без того сияющий казарменный пол – это хоть немного помогает в борьбе со сном.
Вдруг, как трамвай на перекрестке, мерзотно затарахтел телефон.
Дергаюсь, бросаю швабру, подскакиваю к тумбочке, хватаю трубку и сходу докладываю:
— Трам — тарарам, дневальный по роте слушает!

А сам думаю – хоть бы не тревога, а то сейчас слоны в оружейке натопчут, мне потом до вечера скоблить…
В ответ добродушный голос:
— Здорово боец! Не спишь? Молодец. Сколько у вас там времени в Батуми?
— А…? Почти четыре, товарищ...
— Ну да, ну да — четыре. Слушай, браток, а ты какого призыва?
— Я? Ноябрь — 85… а кто это говорит?
— Да, ты меня не застал, я в мае 85-го уже дембельнулся. Вот появилась возможность позвонить в родную роту, узнать, как вы там без меня.
Орлов все еще комбриг?
— Орлов? А что?
— Да, не ссы ты, не шпион я, из Киевского военного округа звоню, просто подвернулась возможность. Хрен с ним с Орловым, расскажи за жизнь. Баню достроили? Это мы ее, кстати, начинали.
— Достроили, но она опять успела сгореть.
— Вот вы уроды. Слушай, боец, а там у тебя рядом есть кто-нибудь из твоих дедов, они ведь еще должны меня помнить?
— Спят же все. Но если хочешь, могу разбудить, а кого конкретно и кто сказать звонит?
— Скажи — Дорошенко, Дороха. Только я уже и фамилии забыл, твои деды ведь салажата при мне были. Помню – Сигутин был такой, Бабич…

Я обрадовался, что не со шпионом разговариваю и радостно подтвердил:
— Да, есть такие! Кого разбудить, Сигутина или Бабича?

А у самого, аж мурашки по спине побежали от нахлынувшей волны приятной грусти и зависти к этому незнакомому пра-пра-пра…
Я почувствовал, что дембель и вправду неизбежен (даже мой) а может и я сам, когда-нибудь, вот так вот запросто, позвоню потомкам, напомню о себе…

А тем временем голос в трубке продолжал вспоминать:
— Еще Греков такой был или уже уволился?
— Нет, не уволился, но будить его мне что-то не охота, может Бабича?
— А что с Грековым не так?
— Да ну, разбудишь его, потом говна не оберешься: — «Зачем дедушку – сержанта советской армии без спроса разбудил!? Упал, отжался!», и все в таком же духе. Вообще, его даже свои недолюбливают, он все мечтает до дембеля в партию вступить, каждый день к особисту бегает. Грек, наверное, у вас по-салабонству летал больше всех, как хреновый веник, раз теперь успокоиться не может, властью упивается.
— Да, пришлось ему полетать, все летали и он летал, а как ты думал? Ну ладно, боец, меня тут уже прерывают. Всем дедкам привет, слушай, у меня, кстати, подарок для тебя есть. Ты сейчас на тумбочке стоишь?
— Ну да.
— Вот сойди и подковырни ее штыкножом со стороны каптерки, чуть приподними, там под ней я спрятал гуталиновую коробочку со значками на дембель, да так и забыл вытащить… Все пока счастли…

Я бросился на пол и стал поддевать старинную тумбу, при этом совсем позабыв, что под ней годами скапливалась вода, а сырость плюс старые телефонные провода производили ошеломляющий эффект.
Иногда даже через металлическую швабру шарашило, когда пол был мокрый. А уж в голые пальцы, сунутые в очаг поражения, так и подавно.
Долбануло меня так, что я ощутил во всем своем организме тысячи перегоревших кардиостимуляторов…

Через пару минут, когда уже почти очухался, с улицы в казарму неожиданно вошел Грек, легок на помине.
Он посмотрел на меня, как голодный волк на аппетитно чавкающего зайчика и сказал:
— Говна не оберешься, говоришь? Ну, ну. Тебя хоть нормально током долбануло?
— А…? Так точно, товарищ сержант, сильно.
— Тогда будем считать, что мы в расчете, но вот (Грек, вдруг, смачно сплюнул и показал пальцем на результат своего труда) за харчки на полу, ты опять сегодня заступаешь в наряд…

…Прошел год и наступила уже моя очередь звонить из продсклада в казарму, чтобы поговорить «по душам» с полусонным молоденьким дневальным.

К сожалению, узнал о себе много нового, неожиданного и честно говоря — малоприятного…

Днем Советской Армии и Военно-Морского Флота навеяло. Теперь он День защитника Отечества, но не суть важно.

Лет семь назад слышал я по русскому радио интервью с неким Лешей-Тарзаном, некогда владельцем знаменитого ночного клуба в Майами и вроде бы одним из боссов русской мафии во Флориде. Интервью он давал по телефону, если не ошибаюсь, из канадской тюрьмы, но опять же не суть важно. Сидел он за попытку продать советскую диверсионную подводную лодку класса «Пиранья» колумбийской наркомафии для доставки кокаина и героина в США. Работал Леша над этой операцией совместно с кубинцем Хуаном Альмейда. «Пиранья» приглянулась колумбийцам из-за маленьких размеров и отличной системы шлюзования водолазов. Лодка на самом деле впечатляет. На