Охотничьи истории – особый вид народного творчества. В них так плотно
переплелись истинная правда и неуемная фантазия, что выяснить,
действительно ли у оленя выросло между рогов вишневое деревце, чаще
всего не представляется возможным. Но тому, что я сейчас расскажу, -
верить! Правда истинная!
В далекие 70-е купил мужик, предположим, Иван, новое ружье. Понятное
дело, надо его пристрелять. А обычно это – целая церемония:
сговариваются и собираются охотники села, идут на берег реки,
расставляют традиционные для таких стрельбищ мишени – бутылки, банки,
прочую тару... Все это под шутки-разговорчики, с костерком, за бутылочкой...
Культурное мероприятие в общем!
Вот и в этот раз... Мужики не просто сговорились, а с умыслом. То ли не
веселились давно, то ли посвящение в охотники Ивану решили устроить, но
патроны зарядили по-особому: засыпали порох, забили пыжи... И все! Без
дроби! А нет дроби (для непосвященных) — нечему лететь в цель, холостой
выстрел получается.
Пришли на место. Не торопясь, разложились, расставили все, на бане углем
глухаря нарисовали (стрелки ворошиловские!), налили – все чин чином.
Вышли на позицию. Первый выстрел, ясно, за хозяином нового ружья.
Прицелился, ба-бах... Только дымок закурился из ствола и эхо по макушкам
деревьев прокатилось... Бутылки-банки даже не дрогнули — все на месте.
Иван не расстроился (первый выстрел — с кем не бывает), стреляет еще
раз. То же! Тут уж мужики "на помощь" пришли: кто подбадривает, кто
советует, а кто за ружье взялся – все ведь охотники бывалые, опытные!
Один стреляет – "мажет", второй – "мимо"... А Иван с каждым выстрелом все
темнее: ружье, видно, дрянь попалось!
Давай по глухарю нарисованному стрелять. Выстрел, другой, третий... Мужики
смехом давятся, но молчат: марку держат. Ясно ведь: бане такая стрельба,
что слону – дробина, даже меньше. Всем ясно, кроме Ивана. А он, скорбный
и потухший, подошел к срубу, молча осмотрел нетронутые дробью бревна,
для верности рукой провел...
— Крупнее бани зверя нет! – изрек бедолага и сплеча — ружьем об баню!..

Приклад – в щепки... Ружье – в реку... И тишина кругом...

Три охотника, Русский, Украинец и Грузин, разговаривают. Русский:
— Иду я, а навстречу мне огромный медведь. Я за ружьё, пальнул — убил сразу! Вот это охота!
Украинец:
— Хожу я по лесу, а прям на меня ахромный такой харный кабан. Я его ножом! Вот это охота!
Грузин:
— Иду я па парку вечером, а навстречу мнэ дэвушка. Мне ахота, и ей тоже ахота. Вот эта ахота!!!

Эта потрясающая история сложилась для меня из разрозненных рассказов
нескольких жителей города Арсеньева, включая тихого пенсионера, некогда
руководителя не менее тихого завода «Прогресс», оглушительно знаменитого
в весьма узких кругах российских и зарубежных оборонщиков. К сожалению,
я не записывал по свежим следам. Постараюсь честно рассказать то, что
отложилось в голове спустя многие годы.
Если что напутал, простите и напишите лучше.

Около 110 лет назад в глухом таёжном углу уссурийской тайги осела
небольшая компания охотников. Компания эта жила, выражаясь современным
языком, в гармонии с природой – проще говоря, серьёзной дичи, рыбы,
грибов и ягод было хоть завались. Всё давал великолепный лес.
К этой компании не раз забредал замечательный писатель и офицер
Арсеньев. Охотники обзавелись постепенно семьями, а семьи в те годы были
очень большие. Вдобавок переселенцы всё прибывали, и однажды дичь и все
остальные дары природы вокруг села порядком поредели.
Его обитателям пришлось переквалифицироваться в лесорубы.
Теперь они вырубали на продажу тот самый лес, который некогда делал их
жизнь счастливой. Образовавшееся село было наречено Семёновкой.

Так бы всё и шло, но наступила советская власть. У неё была масса
недостатков, но самые умные парни из глухих таёжных углов смогли вдруг
бесплатно получить блестящее техническое образование в столичных вузах.
Почти никто из них не вернулся обратно в свои сёла. Но были и
исключения. Один парень из села Семёновка вернулся с планом, как сделать
из этого села большой цветущий высокотехнологичный город. Идея была
проста. В те годы символом мужского достоинства для любого молодого
здорового парня был значок ДОСААФ. Для его получения необходимо было
энное количество раз сигануть вниз с парашютом. Миллионы парней жаждали
получить этот значок, а вот самолётов в дикой крестьянской стране было
гораздо меньше. К ним на трос сажали цепочки деревянных планеров, с
которых и прыгали отчаянные парни.

Дерево в селе Семёновка было пока в избытке, имелась также раскулаченная
лесопилка – всё, что было нужно, так это парень, который научил бы это
дерево летать. И вот такой парень в селе появился, и сумел убедить
остальных. Эти ребята успели напилить до войны несколько тысяч планеров,
разлетевшихся по всей стране. Потрясённое их успехами на голом месте,
правительство в конце 30-х выстроило для села нормальный завод, в
котором началось производство лёгких учебных самолётов – то же самое,
что и планер, но уже с маленьким моторчиком, как у Карлсона. Первым
директором завода назначили героического красного комбрига, которого
впрочем вскоре расстреляли.

Когда началась Великая Отечественная, тысячи оборонных предприятий из
европейской части России двинулись вглубь страны, часто из-под носа у
немецких танков. Каждое из этих предприятий требовалось послать в
какое-нибудь конкретное место. По возможности посылали туда, где уже
имелась хоть какая-то зачаточная промышленная база по профилю
предприятия. Когда очередь дошла до одного украинского завода по
производству боевых кукурузников, посылать его было уже некогда –
все сибирские полустанки были к тому времени забиты гораздо более
высокотехнологичными эвакуированными производствами. И вот тут один
обезумевший от недосыпа московский дядя вспомнил о маленьком уссурийском
селе, за которым значилось производство планеров и даже самолётов.
Боевой кукурузник УТ-2 тоже состоял целиком из дерева.
Судя по карте, дерева вокруг села было достаточно. Завод переехал и
получился – за годы войны там было изготовлено около 3 тысяч
кукурузников. Несмотря на тихоходность, немцы их боялись – кукурузники
подлетали по ночам бесшумно и бомбы роняли в упор.

Но война кончилась, а завод продолжать гнать план. Это снова пришлось
кстати – у государства дошли наконец руки до малой гражданской авиации.
Вместо кукурузников завод перевели на цельнометаллический ЯК-18, и
оставшийся лес вокруг села наконец оставили в покое. Разросшееся село
было переименовано в город Арсеньев.

Там бы и штамповал завод свою малую гражданскую авиацию, но в конце 50-х
одно европейское КБ разработало противокорабельную ракету, на пару
десятилетий опередившую в этой области самые развитые страны. Ракета эта
была настолько хороша, что её производство надо было где-то хорошенько
спрятать. Городок в режимном крае на отшибе уссурийской тайги, да ещё
производящий малую гражданскую авиацию, был идеальным прикрытием. Со
сложнейшей технической задачей он быстро справился.
О каждом потопленном арсеньевской ракетой израильском миноносце или
сбитом самолёте руководство завода сообщало коллективу. Этот успех как
магнитом потянул в город другие новейшие разработки, включая знаменитый
боевой вертолёт «Чёрная акула».

Город рос, но его жители не спешили перебираться в хрущевки-многоэтажки,
да и строила их власть скупо. Почти каждый предпочитал строить себе дом
сам, в свободное от сборки ракет время, на просторном земельном участке.
Жители упорно продолжали сажать картошку, клубнику и смородину,
разводить домашнюю живность, на мотоциклах объезжать далёкую округу в
поисках дичи, рыбы, грибов и ягод – ничего этого на прилавках магазинов
не было. Может, это и спасло город в начале девяностых, когда вдруг
исчезли заказы и на малую гражданскую авиацию, и на суперсекретную
военную технику. Как жители прожили последние два десятилетия – я
стараюсь не думать. Но кажется, что-то понял, перечитав недавно книгу
Даниэля Дефо «Робинзон Крузо».

Сейчас всё меняется – Арсеньев стал популярным местом лыжного отдыха у
владивостокчан, и вроде бы возобновлено производство вертолётов «Чёрная
акула». Не знаю, прав ли был тот парень, который однажды придумал
сделать своё село городом посредством лесопилки и пары чертежей, но из
многих дел, которые мне удалось успеть сделать в своей жизни, я особенно
горжусь тем, что однажды строил плотину для этого замечательного города.
А ещё мне пишет девушка из Израиля, родившаяся и выросшая в городе
Арсеньеве — она до сих пор с любовью и тоской вспоминает свой маленький
город, ракетами из которого когда-то столь успешно фигачили по её новой
родине...

Рассказал мой тесть, дальше от первого лица.
В прошлом году, уже в конце сентября, решил прогуляться по лесу с ружьём
— может, рябчика или глухаря подстрелить, Барсику дать побегать на воле.
(Барсик — старый охотничий пёс, лайка). Сел в машину, уехал за навины и
прошёлся по перелеску. Дичи не попалось, Барсик лаял белку и носился за
ней. Решив, что охота не удалась, решил побрать брусники на бору. Ружьё
положил в машину, сам отошёл в сторонку и присел у красивого кустика.
Ну, значит, собираю бруснику и слышу — Барсик уже не белку облаивает, а
непрерывно и как то зло, с остервенением, просто заливается лаем. И лает
всё ближе и ближе, где-то со спины приближается. Думаю — кого же он там
поднял-то? Решил посмотреть, а ноги-то подзатекли сидеть на корточках -
не молодой уже ведь. Встаю потихоньку, выпрямляюсь, а Барсик уже совсем
рядом лает, поворачиваюсь и... В пяти-шести метрах от меня медведь -
трёхлеток!!! Барсик его видимо из малинника погнал и как и положено — к
хозяину, на охотника дичь гонит! А ружьё-то — в машине!!! Встал спиной к
дереву и стою не шелохнусь. Медведь так в пяти метрах от меня и прошёл,
мимо — прочь от лающего пса. Ну, повезло в общем, думаю. А Барсик лаять
перестал, подходит ко мне и так, наклонив голову заглядывает мне в глаза
и будто говорит: "Ты чего, хозяин?! Я же тебе вон какую дичь пригнал! Чё
ж ты её не подстрелил-то?!"
Кстати, Барсика на медведя не натаскивали — это он так, самоучкой что
ли. Просто учуял и погнал. Говорят — только одна из тысячи собак без
подготовки одна погонит медведя. Большинство сами убегут поджав хвост.

Пришел как-то парень к отцу — бывшему охотнику, потерявшему ноги.
— Научи, батя, на медведя охотиться.
— Ну не знаю как научить, тут показывать надо.
— Пошли тогда вместе.
Согласился отец, залез в рюкзак, сын его на плечи и пошли.
Отец говорит:
— Видишь берлога, бери рогатину и начинай шурудить.
Взял рогатину, начал шурудить, встает медведь, парень достает ружье,
стреляет, осечка, быстро перезаряжает, опять осечка. Бросает ружье,
скидывает рюкзак и сваливает.
Еле уносит ноги, забегает домой, говорит:
— Все, мам, пи@дец, задрал медведь нашего батю.
Мать отвечает:
— Вас, сынок, х@й поймешь — то батя заскакивает, сына говорит
медведь задрал, теперь вот ты, что его задрали.

Георазведка. Партия может быть большой, когда идут уже с бурением, а чисто разведка идёт малой партией. Эта как раз была именно таковой — 5 человек.

Высадили геологов около посёлка. Здесь же выгрузили снаряжение, продукты и прочий немудрящий скарб. По маршруту идти пешком и всё тащить на себе, так что много не берут. В крайнем случае вертолёт может кое-что подбросить уже на маршруте. Здесь же в посёлке наняли проводника-рабочего. Обычная практика, когда в проводники берут местного охотника, который выполняет и функции рабочего. Удобно всем. Для местных охотников это реальный заработок на летний период, когда они устраиваются кем ни кем на межсезонье. Охотника звали Тимофей. Эта партия состояла из людей, о каждом из которых можно многое рассказать, но это уже другая тема.
Вечер-ночь на отдых, обсудили кое-что и в путь. Шли пятые сутки. Маршрут пролегал параллельно берегу речушки. Это была последняя стоянка и разведка в цивильных условиях — зимовье, баня, печь.

— Андреич, мы насколько здесь?
— Дней на пять-семь. Отсюда сделаем несколько выходов на маршрут, а потом вглубь пойдём.
— Может рыбкой запасёмся? Потом на одни консервы сядем...
— Поговори с Тимофеем. Рыбки бы засолить неплохо.

Семён, 30-летний геолог, неуёмный и умудряющийся отыскать на свою голову приключения там, где их быть не может, пошёл к проводнику.
Тимофей что-то делал во дворе, готовясь к дальней дороге.

— Тимофей! А как ты относишься к рыбалке?
— Я охотник! Рыбалка это так, попутно. Таёжник должен уметь всё!
— Не, я не о том. Может наловим рыбки, не на уху, а впрок.
— А чё её ловить? Сейчас нерест. Рыба стеной идёт. Вон река.
— Так, не руками ж.
— Сейчас и руками можно. Погоди, через час освобожусь. Ты разожги костёр пожарче, чтоб угли были. У баньки я пруток железный видел. Принесёшь, я тебе острогу спроворю. Сподручней рыбу ловить.

Часа через два Тимофей отковал из прутка острогу с зубцом, насадил на палку, оглядел.
— Пойдёт! Сеня, дойдёшь до реки и метров 200-250 влево. Там будет перекатик, место мелкое, сподручней рыбу острожить будет. На выбор! Мелкую и особо крупную не бери, среднюю выбирай. Мы ещё и икорки красной засолим. Не увлекайся, дело азартное. Возьмёшь столько, чтоб за раз унести.
Семён положил в рюкзак большой полиэтиленовый мешок, надел резиновые сапоги, взял острогу и скрылся в тайге.

Прошло уже часа два.
— Тимофей, что-то Семёна не видно давно, не заплутал бы...
— Да где плутать? Сейчас схожу, посмотрю...

Не успел Тимофей договорить, как влетел мокрый с ног до головы, задыхающийся Семён. Глаза, как блюдца, и срывающимся голосом через хрип начал из себя выдавливать:
— Вим... вимдь... мивдеть...

Сначала никто ничего не понял. Сеня махнул рукой и схватился за висевший на стене зимовья карабин, судорожно пытаясь дослать патрон.
— Мивдеть... там...

Тут до всех дошло. Сначала посмотрели в ту сторону. Откуда прибежал Семён. Тайга здесь была довольно редкой и всё отлично просматривалось. Полная тишина. Дальше раздался дружный хохот.
Тем временем Семён немного успокоился, руки перестали трястись и он, не выпуская из рук карабин, поведал, что произошло.

Добрался он до реки, а она аж ходуном ходит, настолько забита рыбой. Семён прошёл влево, нашёл перекат, зашёл по колено в воду и первый раз ударил куда-то в гущу рыбы. Поднял. На остроге висела крупная рыбина. Семён пошёл на берег и положил её в мешок. Затем вторую... Но ходить, да носить по одной рыбине было неудобно, несколько раз он чуть не упал, а посему решил просто кидать её на берег. Бросок через спину, сочный шлепок. Семён оглянулся. Рыба лежала метрах в двух от воды на песке. Второй бросок и тоже удачно. Дальше он уже увлёкся рыбалкой. Шумела река, щебетали какие-то птахи... Насадив на острогу очередную рыбину и кидая через себя, Семён ухом удовлетворённо отмечал звук падения рыбы на берег. Каждый раз про себя говорил: "Ну, вот ещё одну и на базу!"

В какой-то момент ему показалось, что он не услышал привычного звука. Заострожив очередную добычу, он сделал виртуозный бросок через спину и оглянулся...
Внутри всё оборвалось, а ноги налились свинцовой тяжестью и предательски задрожали. Буквально в 3-4 метрах от него сидел медведь. Ловко поймав прямо в воздухе Сёмину рыбину он тут же принялся её есть.

В тот момент, когда Семён оглянулся, их глаза встретились. Медведь потянул носом и негромко, коротко рявкнул.
Семён в ответ издал какой-то нечленораздельный рык и, бросив острогу, бросился к противоположному берегу. Куда-то бежал, потом где-то перешёл реку назад, но вышел прямо к зимовью.

Желание рыбачить у Семёна пропало напрочь. Как он поведал, рыбу он никогда не любил, а на икру у него что-то типа аллергии.

На следующий день Тимофей сходил на реку сам, наловил рыбы. Соорудил прямо в земле из подручных материалов коптильню и часть рыбы закоптил, часть засолил, засолил и икры. Потом всё это Семён уплетал с удовольствием и нахваливал, не брезгуя и икоркой.

МУЛЬТИКИ

А ну-ка, признавайтесь... Кто маленьким не был, кто мультики не любил?
Правильно, все любили. Некоторые — продолжают любить всю жизнь. Только
вот детство у всех было разное... Кто-то вырос на "Ну, погоди! " и
"Крошке еноте", а кто-то на монстрах и покемонах. Казалось бы, какая
разница? Но, может быть, поэтому и совсем разные взрослые потом
получаются...
В начале девяностых через границы к нам мутной рекой хлынула поп-, масс-
и прочая "культура" в виде провезенных под полой видеокассет. Начали
появляться первые коммерческие телеканалы. Для неподготовленного
советского зрителя это был полный... как бы это помягче... Шок.
Комментарии в прессе были однозначны — пропаганда американского образа
жизни... ужас... насилие... порнография... В принципе, может они были и
правы... Ну нельзя же так резко — из развитого социализма прямо в болото
гниющего капитализма...
А "кто первый начал"? Правильно, "видеозалы". Все помнят темную душную
комнату с советским ламповым телевизором на высокой тумбочке, рядами
расшатанных стульев и гнусавым голосом переводчика? Для взрослых,
пожалуйста — убийства, каратэ, подпольные бои без правил, эротика про
теток, а для детей — детский сеанс! Мультики!
Другие цвета, другая графика, свежие для нас сюжеты сорокалетней
давности и — на каждом шагу неприкрытое насилие под видом смешных
ситуаций (кто знал, что такое "ГЭГ", или как его там...) Каждые десять
секунд кто-то обязательно падал, разбивая морду, или глотал кий, или
кого-то били по голове всевозможными предметами... (Бедный Томкэт!) Куда
там нашему Колобку или вечноулыбающемуся олимпийскому Мишке! Вот это да!
Вот это смешно! Народ приучали к веселью при виде чужих страданий...
Волк и Заяц были начисто забыты. В моду вошли новые герои — Том и
Джерри, Микки Маус, Утенок Дональд, Матрос, как его там, Папай,
рекламирующий шпинат, Кролик Баггс Банни, издевающийся над охотниками,
Очень быстро бегающая птичка, бибикающая при обгоне, еще медведь,
воюющий со скунсом и все такое... О, еще пес Гуфи с длинными ушами и
заплетающимися ногами...
Детишки вырастали вместе с этими новыми героями, вместе заканчивали
школу, вместе уходили в армию. Первый год, было, конечно не до
мультиков, а вот под дембель, после отбоя, если добрый дежурный по
дивизиону разрешит... А дежурный и сам — не такой уж старый любитель
соблюдения распорядка дня. Он только недавно выпустился из училища, и
мысли его, в основном, весьма далеки от несения службы...

Наш ПВОшный дивизион мирно нес службу на холмистых восточно-украинских
равнинах. Снабжение всеми видами довольствия постепенно ухудшалось,
вплоть до полного отсутствия некоторых элементов. Внезапно выяснилось,
что билетов "по Союзу" уже не выписывают. Только до границы.
"Солдатского" мыла никто не выпускает — невыгодно. За 15 копеек,
положенные солдату на баню, никто его в эту баню не пустит. Трешку
давай! С одной стороны Устав запрещает стирку чего бы то ни было в
казарме, с другой — стираться-то надо... И вот, чтобы зря не пропадало
летнее тепло, командир приказал старшине склепать хоть какой-нибудь
летний душ, полностью заменивший положенную баню. Его так и стали
называть — "наша баня". Там и мылись, и стирались, голышом перебегая в
казарму, благо, женского полу в казарме случалось редко...
Это сооружение было устроено из четырех бревен, поставленных на дыбы,
десятка разномастных досок, пары обрывков рубероида и нескольких
резиновых ковриков. Дверь отсутсвовала из принципиальных соображений -
никто не захотел морочить с ней голову, да и зачем она, действительно,
нужна? Наверху красовался здоровенный алюминиевый топливный бак с
какого-то списанного тягача. Простота и надежность конструкции вызывала
здоровую зависть всех гостей дивизиона, особенно старшин соседних
подразделений...

... В тот вечер дежурным по дивизиону заступил лейтенант Ш-дяк, а
ответственным — начальник штаба майор С-ко, живущий тут же в городке.
Покрутившись после отбоя полчасика в казарме, наш майор, практически с
чистой совестью убыл домой, проинструктировав лейтенанта: если что -
буди. Но что-то не спалось майору в тот вечер. Такой душный летний
вечер...
Выставив молодого на шухере, дедушки наглым образом потребовали от
нашего юного дежурного хлеба и зрелищ. Молодой повар, высаженный через
окно, уже чистил на кухне картошку, самый смелый "черпак" уже летел в
сторону поселка за самогоном, а в ленинской комнате заработал телевизор.
Дедушки расселись перед экраном в ожидании ночного пиршества.
Коммерческий канал "Тонис" крутил мультики. Матрос Папай жрал свой
шпинат, попутно спасая свою тощую невесту от всевозможных бед, Бульдог
Киллер рвал на части бедного кота, Гуфи опять висел на своих ушах...
— Дежурный по роте — на выход!!! — как гром с ясного неба прозвучала
команда дневального... Дежурный сержант, поправляя штык-нож, ломанул в
коридор. Навстречу ему из полумрака сонной казармы уже шел начальник
штаба... Ни говоря ни слова, майор зашел в ленкомнату. Немая сцена.
Бойцы во главе с лейтенантом смотрят мультики...
— Та-а-ак... Чем занимаемся, лейтенант? Боевой подготовкой? Повторяем
распорядок дня? Мультики смотрим? Том и Джерри? А где Баггс Банни? А? Я
вас спрашиваю, лейтенант!
— Дык, товарищ майор, его не было сегодня...
— Что??? Не было? Я его лично сегодня видел, при приеме вашего
дежурства, блин...
— Вы? Его видели? Где?
— В Караганде, блин! Но его штатном месте!
— В казарме?
— НА УЛИЦЕ, БЛИН! Вы тут что, совсем с головой не дружите?
— Дык, я не знал, что у него здесь есть штатное место...
— БАК должен стоять НА БАНЕ!! А у вас БАК С БАНИ спи8дили!

В окно постучал беспечный посыльный, демонстрируя из темноты
трехлитровую банку самогона...
Занавес...

взято с bigler.ru автор did mazaj

Охотники 7 часов шли по следу косолапого лесника, думая, что это медведь.