Открылся долгожданный осенне-зимний сезон охоты на дичь. Начали выдавать лицензии на отстрел дичи. Ближайшая охотинспекция находится в соседнем городке и работает в будни только по полдня. У мужа, заядлого охотника, времени сорваться с работы вообще нет, и он попросил жену: мол, съезди, дорогая, получи, вот тебе все документы, там только охотоведу их покажешь, и он выпишет лицензию.
Приехала, отстояла громадную очередь, одна единственная женщина среди бородатых мужиков в хаки, подходит к охотоведу, протягивает ему документы. Тот вдруг задаёт вполне логичный вопрос:
— Вам лицензию на кого?
Ну, жена, недолго думая, отвечает:
— На мужа...

Идет охотник, смотрит, гусь жирный сидит. Подкрался мужик к гусю, наставил ружьишко, затворчиком щелкнул.. Гусь голову поворачивает, приложил палец и показывает ш ш-ш-ш-ш... Охотник офигел и спрашивает: "Что-о?"
Гусь: "Кара-а-ась!!!"
Охотник: "Что, клюет"???
Гусь: "Нет, сосет"!!!!!!

— МНЕ?!?!?!?!?!?!?!? – именно этот душераздирающий крик в половине
четвертого утра, разбудил группу туристов. В этом крике слилось все -
и боль разочарования, и злоба непонимания.
Но начнем сначала. В одном из санаториев, для двухдневного похода в горы
с ночевкой, сформировалась группа туристов. По сути, плевое дело –
прогулялись, провели ночь у костра и вернулись обратно. Но как всегда,
оказались неправы метеорологи. Ночью пошел дождь, на который никто не
рассчитывал. В экстренной ситуации, в восьмиместную палатку, набились
все двадцать человек группы, среди которых была и пара молодоженов,
решивших походом увековечить свой медовый месяц. Отметим, что Коля, как молодой муж, ревностно опекал свою любимую супругу, даже от недвусмысленных взглядов. Но сон, как говорится, не тетка. Особенно, если он после тяжелого перехода в горах. А что такое сон в палатке, где
количество людей втрое превышает койко-места, объяснять я думаю не надо. Уже через три часа, молодая супруга поняла, что спать в таких условиях
просто невозможно. Ничего лучшего, как пошутить над все еще спящим мужем, она не придумала. Поэтому, откинув, несколько наваленных на нее
рук и ног, она подобралась поближе к его уху, ткнула в бок рукой и прошептала:
— Коля, а тебе понравилось, какой я тебе сейчас минет сделала?

Приехали мы на охоту и после инструкции, начали подкалывать егерей, что
чего ноги по лесу сбивать. Пошли в соседний лесок и лосика там грохнем.
Зная заранее какой будет ответ, т. к. сами егеря были уж очень ярыми
противниками браконьерства (что не часто среди их брата встречается).
Поприкалывались, пошли и отохотились по всем правилам с единственным
нарушением, за обедом не обошлось без спиртного. Сфотографировались на
память и разьехались по домам. Дома, печатая фотографии, мне пришла
идея. Нашел в инете фото охотников снятых на фоне убитого лося и
стоящего за ними вездехода. В графическом редакторе заменил головы этих
охотников на головы наших егерей (причем физиономии у всех были очень
довольные). Вездеход забросал скопированными елями. Но возникла
проблема, на фото один из охотников был в унтах, а наши в таких не
ходят. Пришлось вырезать с другого фато сабаку егеря и ею закрывать
унты. Распечатал фото 10х15 и вышло очень реалистично. На следующий день
приехал к нам в город директор охотхозяйства. Я ему это фото и отдал со
словами, что как говорил Жванецкий, что охраняем то и имеем. Тот обещал
разобраться. Теперь со слов егеря. Сижу дома. Влетает отец (бывший
егерь, теперь на пенсии) и мне фото в нос тычет. Смотрю и ничего не
понимаю. На фото я и друзья-колеги егеря, но одежда чужая на нас и самое
главное, что в ногах лось убитый валяется. Я бате, что не я это, а
кто-то на меня похожий, нет у меня такой одежды. А Батя как даст мне
затрещину и говорит: себя не признаешь? Дружков своих не признаешь?
Пусть не ты, пусть все эти морды сильно похожи на твоих дружков тоже не
они, но свою собаку я из тысячи других узнаю!!! Разворачивается и
уходит. Я его догоняю и пытаюсь успокоить, а он мне и отвечает. Я не так
растроился, что ты лося убил, что потом как идиот с ним
сфотографировался, а что убил и С ОТЦОМ МЯСОМ НЕ ПОДЕЛИЛСЯ!!!

Та же семья, муж заядлый охотник, купил новое супер-пупер ружье. Сезон
не охотничьий, ружо испытать не где. Застолье, сидит поглаживает свое
приобретение. Уж испытать невтерпеж, стрельнуть хочется. Все
отговаривают: мало ли что шальная пуля. Помните, частный сектор,
удобства на улице, Созрела гениальная идея: испытать ружо в туалете! Кто
не знает, деревенский сортир-это такая будка, заходишь, там небольшой
постамент с дырой по середине(куда нужно садиться или становиться в
случае нужды)еще есть маленькая дырка на полу(если пописаешь мимо, чтоб
все стекало вниз). Я не инженер-сантехник, объясняю плохо. Короче, этот
любитель охоты закрыл большую дырку листом фанеры, в маленькую вставил
ствол ружья и выстрелил. Догадываетесь, что было дальше? Правильно,
фонтан дерьма выбил лист фанеры! Результат: Сортир весь в дерьме,
охотник с новым ружом покрыт равномерным слоем выше указанной
субстанцией.

Охотничьи истории – особый вид народного творчества. В них так плотно
переплелись истинная правда и неуемная фантазия, что выяснить,
действительно ли у оленя выросло между рогов вишневое деревце, чаще
всего не представляется возможным. Но тому, что я сейчас расскажу, -
верить! Правда истинная!
В далекие 70-е купил мужик, предположим, Иван, новое ружье. Понятное
дело, надо его пристрелять. А обычно это – целая церемония:
сговариваются и собираются охотники села, идут на берег реки,
расставляют традиционные для таких стрельбищ мишени – бутылки, банки,
прочую тару... Все это под шутки-разговорчики, с костерком, за бутылочкой...
Культурное мероприятие в общем!
Вот и в этот раз... Мужики не просто сговорились, а с умыслом. То ли не
веселились давно, то ли посвящение в охотники Ивану решили устроить, но
патроны зарядили по-особому: засыпали порох, забили пыжи... И все! Без
дроби! А нет дроби (для непосвященных) — нечему лететь в цель, холостой
выстрел получается.
Пришли на место. Не торопясь, разложились, расставили все, на бане углем
глухаря нарисовали (стрелки ворошиловские!), налили – все чин чином.
Вышли на позицию. Первый выстрел, ясно, за хозяином нового ружья.
Прицелился, ба-бах... Только дымок закурился из ствола и эхо по макушкам
деревьев прокатилось... Бутылки-банки даже не дрогнули — все на месте.
Иван не расстроился (первый выстрел — с кем не бывает), стреляет еще
раз. То же! Тут уж мужики "на помощь" пришли: кто подбадривает, кто
советует, а кто за ружье взялся – все ведь охотники бывалые, опытные!
Один стреляет – "мажет", второй – "мимо"... А Иван с каждым выстрелом все
темнее: ружье, видно, дрянь попалось!
Давай по глухарю нарисованному стрелять. Выстрел, другой, третий... Мужики
смехом давятся, но молчат: марку держат. Ясно ведь: бане такая стрельба,
что слону – дробина, даже меньше. Всем ясно, кроме Ивана. А он, скорбный
и потухший, подошел к срубу, молча осмотрел нетронутые дробью бревна,
для верности рукой провел...
— Крупнее бани зверя нет! – изрек бедолага и сплеча — ружьем об баню!..

Приклад – в щепки... Ружье – в реку... И тишина кругом...

Три охотника, Русский, Украинец и Грузин, разговаривают. Русский:
— Иду я, а навстречу мне огромный медведь. Я за ружьё, пальнул — убил сразу! Вот это охота!
Украинец:
— Хожу я по лесу, а прям на меня ахромный такой харный кабан. Я его ножом! Вот это охота!
Грузин:
— Иду я па парку вечером, а навстречу мнэ дэвушка. Мне ахота, и ей тоже ахота. Вот эта ахота!!!

Эта потрясающая история сложилась для меня из разрозненных рассказов
нескольких жителей города Арсеньева, включая тихого пенсионера, некогда
руководителя не менее тихого завода «Прогресс», оглушительно знаменитого
в весьма узких кругах российских и зарубежных оборонщиков. К сожалению,
я не записывал по свежим следам. Постараюсь честно рассказать то, что
отложилось в голове спустя многие годы.
Если что напутал, простите и напишите лучше.

Около 110 лет назад в глухом таёжном углу уссурийской тайги осела
небольшая компания охотников. Компания эта жила, выражаясь современным
языком, в гармонии с природой – проще говоря, серьёзной дичи, рыбы,
грибов и ягод было хоть завались. Всё давал великолепный лес.
К этой компании не раз забредал замечательный писатель и офицер
Арсеньев. Охотники обзавелись постепенно семьями, а семьи в те годы были
очень большие. Вдобавок переселенцы всё прибывали, и однажды дичь и все
остальные дары природы вокруг села порядком поредели.
Его обитателям пришлось переквалифицироваться в лесорубы.
Теперь они вырубали на продажу тот самый лес, который некогда делал их
жизнь счастливой. Образовавшееся село было наречено Семёновкой.

Так бы всё и шло, но наступила советская власть. У неё была масса
недостатков, но самые умные парни из глухих таёжных углов смогли вдруг
бесплатно получить блестящее техническое образование в столичных вузах.
Почти никто из них не вернулся обратно в свои сёла. Но были и
исключения. Один парень из села Семёновка вернулся с планом, как сделать
из этого села большой цветущий высокотехнологичный город. Идея была
проста. В те годы символом мужского достоинства для любого молодого
здорового парня был значок ДОСААФ. Для его получения необходимо было
энное количество раз сигануть вниз с парашютом. Миллионы парней жаждали
получить этот значок, а вот самолётов в дикой крестьянской стране было
гораздо меньше. К ним на трос сажали цепочки деревянных планеров, с
которых и прыгали отчаянные парни.

Дерево в селе Семёновка было пока в избытке, имелась также раскулаченная
лесопилка – всё, что было нужно, так это парень, который научил бы это
дерево летать. И вот такой парень в селе появился, и сумел убедить
остальных. Эти ребята успели напилить до войны несколько тысяч планеров,
разлетевшихся по всей стране. Потрясённое их успехами на голом месте,
правительство в конце 30-х выстроило для села нормальный завод, в
котором началось производство лёгких учебных самолётов – то же самое,
что и планер, но уже с маленьким моторчиком, как у Карлсона. Первым
директором завода назначили героического красного комбрига, которого
впрочем вскоре расстреляли.

Когда началась Великая Отечественная, тысячи оборонных предприятий из
европейской части России двинулись вглубь страны, часто из-под носа у
немецких танков. Каждое из этих предприятий требовалось послать в
какое-нибудь конкретное место. По возможности посылали туда, где уже
имелась хоть какая-то зачаточная промышленная база по профилю
предприятия. Когда очередь дошла до одного украинского завода по
производству боевых кукурузников, посылать его было уже некогда –
все сибирские полустанки были к тому времени забиты гораздо более
высокотехнологичными эвакуированными производствами. И вот тут один
обезумевший от недосыпа московский дядя вспомнил о маленьком уссурийском
селе, за которым значилось производство планеров и даже самолётов.
Боевой кукурузник УТ-2 тоже состоял целиком из дерева.
Судя по карте, дерева вокруг села было достаточно. Завод переехал и
получился – за годы войны там было изготовлено около 3 тысяч
кукурузников. Несмотря на тихоходность, немцы их боялись – кукурузники
подлетали по ночам бесшумно и бомбы роняли в упор.

Но война кончилась, а завод продолжать гнать план. Это снова пришлось
кстати – у государства дошли наконец руки до малой гражданской авиации.
Вместо кукурузников завод перевели на цельнометаллический ЯК-18, и
оставшийся лес вокруг села наконец оставили в покое. Разросшееся село
было переименовано в город Арсеньев.

Там бы и штамповал завод свою малую гражданскую авиацию, но в конце 50-х
одно европейское КБ разработало противокорабельную ракету, на пару
десятилетий опередившую в этой области самые развитые страны. Ракета эта
была настолько хороша, что её производство надо было где-то хорошенько
спрятать. Городок в режимном крае на отшибе уссурийской тайги, да ещё
производящий малую гражданскую авиацию, был идеальным прикрытием. Со
сложнейшей технической задачей он быстро справился.
О каждом потопленном арсеньевской ракетой израильском миноносце или
сбитом самолёте руководство завода сообщало коллективу. Этот успех как
магнитом потянул в город другие новейшие разработки, включая знаменитый
боевой вертолёт «Чёрная акула».

Город рос, но его жители не спешили перебираться в хрущевки-многоэтажки,
да и строила их власть скупо. Почти каждый предпочитал строить себе дом
сам, в свободное от сборки ракет время, на просторном земельном участке.
Жители упорно продолжали сажать картошку, клубнику и смородину,
разводить домашнюю живность, на мотоциклах объезжать далёкую округу в
поисках дичи, рыбы, грибов и ягод – ничего этого на прилавках магазинов
не было. Может, это и спасло город в начале девяностых, когда вдруг
исчезли заказы и на малую гражданскую авиацию, и на суперсекретную
военную технику. Как жители прожили последние два десятилетия – я
стараюсь не думать. Но кажется, что-то понял, перечитав недавно книгу
Даниэля Дефо «Робинзон Крузо».

Сейчас всё меняется – Арсеньев стал популярным местом лыжного отдыха у
владивостокчан, и вроде бы возобновлено производство вертолётов «Чёрная
акула». Не знаю, прав ли был тот парень, который однажды придумал
сделать своё село городом посредством лесопилки и пары чертежей, но из
многих дел, которые мне удалось успеть сделать в своей жизни, я особенно
горжусь тем, что однажды строил плотину для этого замечательного города.
А ещё мне пишет девушка из Израиля, родившаяся и выросшая в городе
Арсеньеве — она до сих пор с любовью и тоской вспоминает свой маленький
город, ракетами из которого когда-то столь успешно фигачили по её новой
родине...

Рассказал мой тесть, дальше от первого лица.
В прошлом году, уже в конце сентября, решил прогуляться по лесу с ружьём
— может, рябчика или глухаря подстрелить, Барсику дать побегать на воле.
(Барсик — старый охотничий пёс, лайка). Сел в машину, уехал за навины и
прошёлся по перелеску. Дичи не попалось, Барсик лаял белку и носился за
ней. Решив, что охота не удалась, решил побрать брусники на бору. Ружьё
положил в машину, сам отошёл в сторонку и присел у красивого кустика.
Ну, значит, собираю бруснику и слышу — Барсик уже не белку облаивает, а
непрерывно и как то зло, с остервенением, просто заливается лаем. И лает
всё ближе и ближе, где-то со спины приближается. Думаю — кого же он там
поднял-то? Решил посмотреть, а ноги-то подзатекли сидеть на корточках -
не молодой уже ведь. Встаю потихоньку, выпрямляюсь, а Барсик уже совсем
рядом лает, поворачиваюсь и... В пяти-шести метрах от меня медведь -
трёхлеток!!! Барсик его видимо из малинника погнал и как и положено — к
хозяину, на охотника дичь гонит! А ружьё-то — в машине!!! Встал спиной к
дереву и стою не шелохнусь. Медведь так в пяти метрах от меня и прошёл,
мимо — прочь от лающего пса. Ну, повезло в общем, думаю. А Барсик лаять
перестал, подходит ко мне и так, наклонив голову заглядывает мне в глаза
и будто говорит: "Ты чего, хозяин?! Я же тебе вон какую дичь пригнал! Чё
ж ты её не подстрелил-то?!"
Кстати, Барсика на медведя не натаскивали — это он так, самоучкой что
ли. Просто учуял и погнал. Говорят — только одна из тысячи собак без
подготовки одна погонит медведя. Большинство сами убегут поджав хвост.

Пришел как-то парень к отцу — бывшему охотнику, потерявшему ноги.
— Научи, батя, на медведя охотиться.
— Ну не знаю как научить, тут показывать надо.
— Пошли тогда вместе.
Согласился отец, залез в рюкзак, сын его на плечи и пошли.
Отец говорит:
— Видишь берлога, бери рогатину и начинай шурудить.
Взял рогатину, начал шурудить, встает медведь, парень достает ружье,
стреляет, осечка, быстро перезаряжает, опять осечка. Бросает ружье,
скидывает рюкзак и сваливает.
Еле уносит ноги, забегает домой, говорит:
— Все, мам, пи@дец, задрал медведь нашего батю.
Мать отвечает:
— Вас, сынок, х@й поймешь — то батя заскакивает, сына говорит
медведь задрал, теперь вот ты, что его задрали.