Богатый одессит приходит к директору московского мехового
и просит организовать ему норковую шубу для жены. Выясняется, что шуб нет.
— тогда я покупаю две норковых шубы — одну своей жене,
другую — вашей.
Это сразу решает вопрос.
Потом он приходит к администратору большого театра и просит
билет на вечерний спектакль. Билетов нет.
— тогда я прошу десять билетов — один себе и девять вам! так
он попадает в театр.
Назавтра он отправляется в мавзолей. Но в этот день мавзолей
оказался закрыт. Он подходит к одному из неподвижно стоящих часовых и накалывает ему на штык сотню. Часовой спрашивает:
— внутрь пройдете или вам вынести?

Поляк не решается вложить триста злотых в государственный
банк:
— а если ваш банк обанкротится? — спрашивает он директора
банка.
— ваш вклад будет обеспечен всем достоянием польского
государства!
— а если государство обанкротится?
— наш гарант — весь социалистический лагерь во главе с
Советским Союзом!
— а если Советский Союз обанкротится?
— и вам жалко для этого триста злотых?

Инспекция ездит по совхозам, выясняя, чем там кормят кур.
"Отборным зерном", — отвечают в одном совхозе. "Разбазаривать на
кур отборное зерно?!" — следует страшный разнос. "Отбросами", отвечают в другом — предупрежденном — совхозе. "Советских кур отбросами?!" следует страшный разнос. Директор третьего совхоза
Рабинович говорит комиссии:
— сколько полагается в день на курицу? Две копейки? Вот мы
каждой курице и даем деньгами!

Тюремным заключением директора на 15 лет закончился в конкурс мокрых маечек...

похороны генерального директора "кока-колы" пройдут под девизом "загляни под крышку!"

Молодой директор спрашивает у пожилого:
— Что значит, если секретарша носит обручальное кольцо?
— Значит, она замужем.
— А если у секретарши обычное колечко?
— Это ничего не значит.
— А если секретарша носит обручальное кольцо и простое вместе?
— Это значит, что... она замужем, но... это ничего не значит.

Сельская учительница никак не могла решить, за кого же ей выйти замуж: за директора или за тракториста.
С одной стороны — быстрый карьерный рост, а другой — без хрен и до той доберешься...

Звонит мама, мол, сейчас к тебе в офис заеду. Забегал по кабинету, повесил куртку в шкаф, прибрал на столе, спрятал грязные кружки.
Юра, 31 год. Директор

К директору предприятия приходит работник и просит дать отпуск в связи с семейными обстоятельствами — похоронами бабушки.
— Что? Вы уже в четвертый раз хороните бабушку!
— Ничего не поделаешь, дедушка был железнодорожником, он все время был в разъездах...

Решила как-то жена директора на работу к мужу заглянуть. Заходит — муж на столе свою секретаршу пялит. Глянул директор на жену, кончил свои дела, и, застегивая штаны, говорит секретарше:
— Вот, Марья Ивановна, а в следующий раз я вас за это не только поимею, но и с работы уволю!

Молодого рабочего назначили директором одного предприятия. После первого рабочего дня он приходит домой и за ужином жена начинает расспрашивать о его впечатлениях:
— Ну как кабинет?
— Просто шикарно!
— А секретарша есть?
— А как же!
— А она молодая?
— Ну лет 18.
— А как она одевается?
— Быстро!

Золотая свадьба. Муж спрашивает жену:
— Дорогая! Ты мне изменяла?
— Три раза.
— Когда же в первый раз?
— Помнишь, тебе никто в банке не хотел давать ссуду. А потом сам директор банка подписал и личновручил тебе квитанцию!
— Спасибо, милая! А когда ж ты мне изменила во второй раз?
— Когда никто не хотел делать тебе операцию. А потом сам доктор Северский лично взял скальпель в руки!
— Спасибо, дорогая! Ты спасла мне жизнь! А с кем же ты изменила мне в третий раз?
— Помнишь, ты баллотировался в депутаты по нашему округу и тебе не хватало 49 голосов?..

— Говорят, что директор фирмы собирается провести большое сокращение штата.
— Нас это не касается. Он поругался с женой и пообещал уволить всех ее родственников.

Муж с женой, совершающие путешествие, решив остановиться в гостинице, обращаются к директору:
— Какой номер вы можете нам предложить?
— Могу предложить красивый, светлый номер с видом на море. Кстати, вы давно состоите в браке, извините?
— Уже более десяти лет.
— Понятно. Ну, хорошо, я постараюсь найти вам номер с телевизором.

— Синьор директор, дайте мне две недели за свой счет.
— Вы же только вчера вернулись из отпуска.
— Да, но я буду жениться.
— Поздравляю, но вы могли жениться во время отпуска, к тому же на Капри
— Чтобы испортить себе весь отпуск?

Многие, наверняка, сталкивались с последствиями прямого перевода с
буржуйских языков на русский. Мы тут тоже наблюдали... Приходит к нашему
шефу персонаж (русский), работающий в крупной западной конторе, которая
недавно открыла филиал у нас. Секретарша сказала, что минут 10 надобно
подождать. Ну стоим, треплемся. Тут он говорит: "Мужики, вы мою визитку
не видели". И показывает: "Вася Пупкин. Компания АВС. Директор Страны
(Россия)". Нас аж переклинило. Один челюсть подобрал и говорит:
— Да-а... А круче у кого-нибудь есть?
— Ты не поверишь! У одного нашего небожителя на визитке по-русски
написано: "Джон Смит. Компания АВС. Директор Мира".

Препреамбула.

В последнее время в этой рубрике публикуется немало историй,
связанных с охотой и рыбалкой. Мне лично приятно.
Вношу и свою скромную лепту, заранее извиняясь за многословность.

Преамбула.

Лет 30 назад работал я в одной из своих первых экспедиций на Ямале,в районе небезызвестного мыса Харасавэй. Вахтовиков там было раз в 10 больше, чем моих научных коллег. И уже тогда попасть на работу на ямальскую (читай — харасавэйскую) вахту было очень сложно. Конкурс — как сейчас в менеджеры Газпрома. Однако, и среди пробившихся в заполярные бригады буровиков, строителей и т.д., были очень колоритные фигуры. Одним из таких был мужчина по имени Генрих — крупной наружности с дедморозовской бородой и манерами директора пляжа. Естественно, про Генриха ходили по вахтовому посёлку как бы легенды на разные темы — например, сколько водки он может выпить не пьянея или сколько студенток перебывало в его нехитро обставленном балке и т.п. И одна из "легенд" мне запомнилась на всю жизнь.

Амбула.

В тех краях (на Ямале) и в те годы (в отличие от нынешних) в разных водоёмах — от самого Карского моря до втекающих в него речек и озёр, из которых эти речки вытекают, водилось много очень вкусной рыбы — омуль карский, чир (щёкур), муксун, ряпушка и ещё много ценных сортов. Естественно, об этом знали и вахтовики, многие из которых поработали в соседних арктических районах. Рыбки хотелось всем, кто пробовал тамошнюю ихтиофауну это поймёт. Ловить рыбу пытались по ночам вблизи посёлка — сетями прямо в море. Лучше всего рыбалка удавалась в сентябре-начале октября, особи были нагуляными, средний омуль достигал 1 кг. Но рыбы ловилось всё равно меньше, чем желающих её употребить. И был придуман способ увеличить улов — выездная рыбалка по "злобинскому методу" — от бригады, скажем из 10 человек выделялся 1 рыбак и отправлялся в наиболее рыбоуловные районы Ямала. А оставшиеся 9 друзей ямальского "Оушена" некоторое время работали "за себя и за того парня". Упомянутый выше Генрих чаще всех от своей бригады попадал в рыбаки. Из-за этого он несколько раз был засечён местным начальством за отсутствие на работе. Хуже было и то, что местная рыбинспекция вкупе с милицейскими чинами тоже знала о знатном рыбаке. Надо отметить, что рыбалка без разрешения на Ямале всегда была запрещена. За поимку с рыбой были объявлены просто драконовские штрафы — в зависимости от сорта рыбы — от 100 до 250 рублей за каждый "хвост" с конфискацией улова. О размере штрафа за обнаруженную икру говорить не буду — возможно он назначался после пересчёта икринок и простого умножения числа икринок на стоимость неродившихся особей.
Как-то ближе к зиме Генрих был отправлен бригадой на одно из самых рыбных озёр. Да не один, а в содружестве с одним из знакомых ненцев, тамошних ямальских аборигенов. Надо отметить, что зима в тех краях наступает всегда неожиданно, т.е. начиная с первой декады октября в любой день и сразу чётким морозом. Ловят значит Генрих с ненцем рыбку сетями, дело спорится, улов всё возрастает. Видимо в какой-то момент у наших рыбаков произошло "головокружение от успехов" и они не заметили как из-за ближайших холмиков к их месту промысла быстро присел вертолёт.
А вышел из вертолёта сам капитан Слива, местный районный участковый, зуб у которого на Генриха не просто вырос, но и временами мешал спать по ночам. Картина крупного преступления была перед Сливой настолько налицо, что он, наверное, уже собрался менять свои однополосочные погоны на двухполосочные, но зато с одной большой звездой. Поступает приказ — рыбу, икру и видимые орудия преступного лова вкупе с Генрихом и ненцем срочно загрузить в вертолёт. После оной погрузки вертолёт взмывает в небо и направляется в посёлок Яр-Сале, являющийся законным административным центром земель полуострова Ямал. По приземлении вещдоки погрузили на грузовичок, а Генриха с ненцем повели пешком в райотдел милиции. Отмечу два превходящих обстоятельства. Первое — У Сливы не могло быть никаких претензий к ненцу — в те годы, опять же в отличие от нынешних, коренным жителям разрешалось ловить рыбу по определению, т. е. без всяких разрешений. Так что ненец препровождался в райотдел только в качестве свидетеля. Второе — дорога от вертолётной площадки шла по улице посёлка. Было на тот момент на улице как-то малолюдно и навстречу подконвойным и Сливе попался только один из местных поселковых ненцев. Генриховский ненец при этой встрече произнес на местном наречии что-то вроде короткого приветствия, а встречный абориген и вовсе ограничился кивком головы.
Пришли в райотдел. Генриха — сразу в обезьянник. Ненец нехотя ответил на пару вопросов Сливы, подписал какую-то бумажку и был отпущен на волю.
Капитан Слива, которого от Генриха отделяла только решётка обезьянника, отдал распоряжение своему подчинённому сержанту начать подсчёт содержимого вещдоков, а сам внутренне сияя радужными перспективами своей карьеры, рассуждал вслух да так чтобы Генрих слышал.

— Ну, всё. Наконец, я тебя поймал. Теперь я тебя оформлю по полной и судя даже по предварительным оценкам штрафом, Генрих, ты не отделаешься. Тут тебе срок светит ввиду ущерба в особо крупных размерах.

Генрих, уставший от слишком успешной рыбалки, отмалчивался. Через некоторое время в караульную заглянул сержант и пожаловался, что быстро пересчитать содержимое вещдоков не получается.
Слива, почесав репу, принял решение не торопиться. Генрих никуда не денется. До утра времени много. Принял капитан решение поспать, а с утра уж с новыми силами взяться за преступление века.

Утром, а скорее даже ближе к обеду, сержант доложил результаты своего тектонического труда по подсчёту содержимого вещдоков. Как и предполагал Слива, цифры были крайне убедительными.
На основе полученных данных с особым старанием капитан взялся за оформление протокола задержания.
Тут надо сделать ещё одно отступление. Прошедшей ночью на Ямале похолодало сразу и серьёзно.
Мороз выдался крепкий. Лужи в округе успели промёрзнуть до дна.

Капитан Слива, с усердием заполняя протокол, вслух и громко (опять же чтобы позлить невозмутимого Генриха) рассуждал о карах и нарах для ненавистного подследственного.
Ближе к концу многостраничного протокола Слива выдал такую тираду:

— Я даже и не думал как много в протоколе окажется весомых аргументов для суда над тобой, Генрих. Сидеть тебе до пенсии.

И вдруг Генрих впервые с момента их встречи подал голос, спокойный и уверенный:
— Так вместе будем сидеть, капитан.

Шариковая ручка буквально застыла в руке капитана. Слива, ядовито улыбнувшись, вопросил:
— С чего бы вдруг?

Генрих, глядя прямо в глаза Сливе, спросил:
— Сколько там у тебя в протоколе записано изъятых при задержании рыбацких сетей?

Капитан: — 9 штук.

Генрих: А сколько их нами было в то озеро поставлено7

Этот вопрос поставил капитана в тупик. Он вспомнил, что не особо приглядывался к местности при задержании. Не хотелось передерживать дорогостоящий вертолёт да и так картина была ясна.

Генрих, не дожидаясь реакции Сливы произнёс:
— Сетей было не меньше двадцати. А мороз сегодня ночью был неслабый. Вы, капитан, вморозили в лёд оставшиеся сети и теперь рыба в озере вымрет вся. Так что ущерб, нанесённый природе, от Вашей невнимательности куда больше моего будет.

Наступила не просто мхатовская пауза. Было слышно, как под фундаментом райотдела переворачивался с боку на бок укладывающийся в своей норке на всю долгую зиму спать нагулявшийся за лето лемминг.

Капитан так долго был в ступоре от осознания происшедшего, что и Генрих собрался было прикорнуть на нары, но был остановлен напрашивающимся вопросом:
— А что же теперь делать?

Генрих, демонстративно потягиваясь, ответствовал:
— Рвёшь протокол, немедленно меня отпускаешь, а я сразу еду на озеро, вырубаю изо льда все оставшиеся сети и мы квиты.

Ещё одна мхатовская пауза. Затем звук рвущейся бумаги, звякание ключей и вот уже Генрих на крыльце райотдела и без охраны.
Капитан не видел, что бывший подследственный быстро вышел на край посёлка и первым же попутным вездеходом уехал. Не знал капитан и того, что Генрих со всей возможной быстротой направился не к озеру, а к месту своей вахтовой работы.

Эпилог.

Утомлённый читатель, спасибо, что дочитал до этого места.
Не осуждай, пожалуйста, Генриха за невыполненное обещание.
К моменту его отъезда в озере уже не было ни одной оставленной сети.
Помните, что была встреча двух ненцев на улице?
Это были два брата и слова были не приветствием, а местным названием того озера, на котором рыбачил Генрих. И ещё до наступления темноты все сети были извлечены, озеро было спасено.

Работал у нас на шахте один горный мастер — Виталик. Рас3,14здяй еще
тот. Только однажды разболелся у него зуб, не по-детски так разболелся,
хоть на стенку лезь. А дело приключилось аккурат перед Днем Шахтера,
т. е. никакой помощи в пределах родной области до вторника ждать не
приходится, аптеки, и то в те годы по праздникам не работали. Анальгин
перестал помогать еще в субботу, к утру воскресенья он еще и закончился.
Остался Виталик с зубной болью один на один. Все бы ничего, если бы не
дежурство в шахте — залил бы оковитой себя под завязку, глядишь, до
вторника и дотянул бы, но выпало бедолаге выходить в праздник на работу
во вторую смену. Факт сам по себе неприятный, в этот день праздновать
нужно, а не добро шахтное сторожить, а тут еще и боль описюнительная.
И ведь больничный не дают!
Кароч, поехал Витаха в шахту, кляня начальника за западлистский график,
минздравовское начальство за отсутствие милосердия к людям с острой
зубной болью, улыбавшуюся соседку (а фули она лыбится?), треклятый зуб,
и ХЗ, что он там еще костерил по чем зря...
В шахте он пригрелся на затяжке, благо день выходной, дежурство
сводилось лишь к присутствию на рабочем месте, и наконец-то задремал,
измученный и вымотанный. Надо заметить, что у нас в те дни приключилось
на шахте смена руководства, и новый дирехтУр, дирехтУрствовавший всего
пару дней, решил осмотреть новое хозяйство, тем более, случай
представился осмотреть его, т. с. в первозданном виде, пока там пусто в
честь всеобщего выходного. Вот, значится, идут они по шахте такой себе
делегацией: директор, замдиректора по ТБ, какой-то Икс их объединения и
еще одна мелкая сошка местного масштаба, идут себе идут, и БАЦ! Вопиющий
факт нарушения ТД!!!! Работник спит на рабочем месте! Замдир Смирнов был
командирован на переговоры. Растолкал он бедного Виталика и речет ему:
"Я — грит — замдиректора Смирнов, вот директор Иванов, вот
замГенеральногоПоКакойТоФигнеФигЕгоЗнаетКто, вот начальник участка
Ногузадерищенко. А ты, кто такой, что нагло спишь на рабочем месте?".
Виталя огляделся, только-только притихший зуб начал отбойным молотком
стучать в башке, тут парубок и выдал: "Ну если вы все должности
расхватали, то пусть я буду главный экономист".
Вы не поверите, но он у нас на шахте после того еще лет пять проработал.

История первая. Глубокий застой. На заводе в среднерусской глубинке внедряют техпроцесс по производству пластиковых фигулин ахренеть какой оборонной важности. Процент брака зашкаливает. Военпред бьет копытом. Директор завода винит во всем разработчиков пластмассы. Вызывают спеца из Москвы. Ей сразу видно, что техпроцесс не соблюдается, но доказывать бесполезно — директор своих не сдаст. Доктор наук встает к станку (литьевой машине) и отрабатывает полные 8 часов. Все детали отправляются в ОТК на полный контроль. Процент брака — ноль. Акт из ОТК молча на стол директору, другой в зубы военпреду, третий в сумочку к себе. Чемодан-такси-вокзал-поезд на Москву. Сцена совокупления директора с военпредом её не интересовала.

История вторая. Начало перестройки. Неудачный пуск ракеты. Отказали датчики в кислородном баке. Ракета новая — опять во всем винят конструкторов. Военпред настаивает на вскрытии бака. Достают датчики. Перед установкой их полагается промывать от заводской смазки (понятное дело) спиртом. Но спирт употребили с пользой для здоровья. Майор вытирает датчики своим носовым платком. Платок подшивается к рапорту. Комиссия едет раздавать люля на сборочное производство...

Таких историй могу рассказать с десяток.

А сейчас я смотрю новости. То мост размыло, то ракета упала. Возможно — чиновники спёрли, возможно — проектанты накосячили... А как вам такой простой вариант, что у нашего пролетариата — руки завсегда из жопы, а посему — ничего нормально сделать просто нельзя?

— Жесть!
— Что?
— Да вот, на работу сегодня устраивался, стою у отдела кадров, вдруг мужик мимо проходит, угарный такой, и у него как раз телефон звонит, а на звонке мелодия из "Масяни" стоит, ну помнишь, типа "Алло, директор, да пошел ты на х.й, директор..."
— Ага... Ха-ха-ха, попадёт ему однажды, когда при директоре фирмы зазвонит...
— В том-то и дело... Оказалось, что это и был директор!!!