Маленький мальчик в Инете копался,
Над дядями с тетями он издевался,
Быстро пароль подбирает програмка,
Ох попадут же папка и мамка...

В школу для вундеркиндов привели своего сына наши приятели. И специально обученная тетя попросила шестилетнего Андрюшу рассказать ей, чем автобус отличается от троллейбуса.
Андрюша ничего скрывать от тети не стал и честно ей сообщил, что автобус работает на двигателе внутреннего сгорания,а троллейбус — на силе переменного тока.

Оказалось — ничего подобного!
Просто троллейбус с рогами, а автобус — без. И не надо морочить тете голову!

Прошу прощения за размер…но из песни слов не выкинешь!
Ну поехали…

Московская нирвана.

Гонщик «Синие Писалки» откурил дури и, распугав ворон диким рыком
мотора, лихо вырулил из двора на своей тюнингованной затонированной в
ноль двенадцатой модели. Тонировано было все, боковое, лобовое и заднее
стекла, фонари и даже зеркала заднего вида. Крутизна тюнинга ясно не
ограничивалась нестандартными бамперами, двумя антикрыльями и
увеличенными порогами. Как положено была привинчена защита картера и
поднята задница, что придало этому транспортному средству безусловно
стремительный вид, особенно в глазах владельца. Вершиной доработки
«беременной антилопы Гну» была наклейка «СПАРКО» и полированный из
красного дерева набалдашник рычага переключения передач. Он воткнул
музон и под дребезжащее уханье саба, резво двинул вперед с целью
поснимать одурманенных «Хучами» и «Отвертками» девчонок.

Дедушка «Гнилые Дрова» возвращался домой после трудного дня, проклиная
неожиданный снегопад и переживая, что сегодня неудачно отбомбился. Он
ехал крайне осторожно, размышляя, что неплохо бы переварить пороги на
«Манечке», как он нежно называл свой старый Москвич. С каждым днем
извозное бабло давалось все труднее, подорожал бензин, «Манечка»
разваливалась то здесь то там, словно тришкин кафтан. Да еще эти
зажравшиеся молодые, которые все реже хотели ехать на его изделии АЗЛК
цвета «мокрого асфальт», которым он так гордился. Коробка гудела. В
салоне воняло бензином и старьем. Из штатной магнитолы доносились
исковерканные звуки радиостанции «Маяк».

Тетенька «Лупоглазые Фары» возвращалась с работы. Она была менеджером
среднего звена в коммерческом банке и занималась чем-то юридическим. Ей
было трудно переходить дорогу из-за своего зрения «–12» и поэтому она
купила машину, новенький желтенький Ниссанчик Микра, права и новые очки,
специально для автомобилистов. Чем отличались очки для автомобилистов от
обычных очков она так и не поняла, но девушка в «Интероптике» так
уверенно втирала про их несомненные достоинства. что она их таки купила,
недешево надо сказать. Ее личная жизнь не складывалась. На работе всю
работу свалили на нее, так как она была не блатная и потому что кроме
работы ей все равно нечего делать, и все это понимали, ей не нужны были
бесконечные перекуры для потрепаться с мужиками, ей не с кем было
болтать по телефону. Настроение у нее было плохое. Она устала и хотела
писать.

Моложавый мужчина лет сорока уверенно вел свой «11ти летний Фольксваген»
по забитым улицам города. Он так и не сделал головокружительной карьеры,
но на жизнь хватало. Возможность купить новую иномарку или хотя бы не
столь подержанную была, но желания не было. Его самодостаточность
постепенно стала принимать гипертрофированные формы, он нашел
своеобразные пределы необходимого для себя в быту и на работе. Его
психическое состояние было крайне спокойно, а мысли ясны и думал он о
завтрашнем вечере, обещающим хорошее пиво в приятной компании. Полулежа
в просторном салоне Пассата, одной рукой он расслабленно рулил, а другой
постукивал по баранке в такт релаксационной музыке, конкретно это был
диск «Малоизвестные треки Йена Гиллана». Тихо шелестел вентилятором
климат-контроль. С обогреваемых зеркал стекал растаявший мокрый снег.
Московская нирвана.

Гонщик «Синие Писалки» был вне себя. Его реально взбесило, что старый
ободранный сарай ушел со светофора быстрее его. Как же это может быть!
Ведь у его тюнинговой двенадцатой к глушителю приварена супер-пердячая
хромированная банка! А мощный инжекторный движок! Нет, это какая-то
ошибка! На следующем светофоре он обязательно должен показать этому
Пассату, кто в доме хозяин. Зря он что ли потратил столько зелени на
спойлеры и прочие улучшения.

Дедушка «Гнилые Дрова» увидел желтый и решил притормозить, абы чего не
вышло, но потом он решил, что проскочит, ибо тормозить в такую погоду
стремно, и он добавил газу, но потом обосрался своей смелости и стал
судорожно тормозить. Почувствовав неясное поведение древнего Москвича,
перекрестный поток не рискнул начать движение, разумно решив пропустить
деда. Дед, завидев нерешительность перекрестного потока, мысленно
перекрестился и что было дури дал газу, а уж прыти его движку хватало,
как он сам считал, и соответствующий красный шильдик «1,7» также был
предметом его гордости. Вообщем, пронесло. Пронесло деда со свистом мимо
коварного перекрестка.

Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный
свет не включался долго. Гаишник, матерясь про себя, пропускал Каширку,
потому что по рации ему сообщили. что по Каширке едет очередная машина с
мигалками и он должен обеспечить ей зеленую улицу. У тетеньки устала
левая нога. Она так и не научилась плавно выжимать сцепление и глохла в
самых неподходящих местах. И еще она очень хотела писать.

Моложавый мужчина лет сорока уверенно остановил свой «11ти летний
Фольксваген» перед светофором. Плавно подьезжая к линии, он успел
поуссываться над водителем Москвича и подумал, что неплохо бы держаться
от него подальше. О том, что стоящий слева от него гонщик «Синие
Писалки» брызжет слюной, и только и ждет, когда зажжется зеленый, чтобы
наконец то сделать его старенький Пассат, моложавый мужчина лет сорока
даже не догадывался. Он также не слышал бурчащих подгазовок двенадцатой,
потому что релаксационная музыка в исполнении Йена Гиллана целиком
захватила его ощущения. Настоящая московская нирвана.

Гонщик «Синие Писалки» едва дождался зеленого и втопил газ. Визжащее
проскальзывание шин. Странно, отчего проскальзывания. Ведь по тестам
журнала «За рулем» его шины одни из лучших. Несколько нечетких
переключений коробкой и вот он уже мчится вперед. Но что такое! Упрямый
Пассат не отстает! Вот зараза! И не похоже, чтобы он особо напрягался.
Гонщик «Синие Писалки» просто не знает, что Хаккапелиита лучше
выдавливает снежную кашу, чем его офигенные шины. Гонщик «Синие Писалки»
просто не может себе представить, что на этом старом Пассате далекого
93го года выпуска стоит антипробуксовочная система, которая появится на
его машине лет через пятьдесят. Гонщик «Синие Писалки» даже не знает,
что АКПП бывают с зимним режимом. Он вообще недалек.

Дедушка «Гнилые Дрова», не торопясь катил к следующему светофору. Надо
бы переключить передачу. С трудом справившись с упрямой палкой,
похрустев шестеренками, он все таки воткнул следующую передачу. Хорошо
бы все таки как-нибудь перебрать коробку! Вот поднакопим слегка.

Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный
свет не включался долго. Гаишник, матерясь про себя, пропускал Каширку,
потому что по рации ему сообщили. что по Каширке едет очередная машина с
мигалками и он должен обеспечить ей зеленую улицу. У тетеньки устала
левая нога. Она так и не научилась плавно выжимать сцепление и глохла в
самых неподходящих местах. И еще она очень хотела писать. (типа
Дежа-Вю).

Моложавый мужчина лет сорока уверенно надавил на педаль акселератора и
без какой-либо пробуксовки его «11ти летний Фольксваген» стал плавно
набирать скорость. Только теперь водитель Пассата заметил, что слева от
него какой-то смешной гонщик на рычащих жигулях пытается его сделать. В
такую погоду! Вот придурок! Надо отпустить чудака на букву «М», пусть
себе едет дальше, ищет приключения. И водитель старого ВАГовского сарая
приотпустил «вожжи». Кто понял жизнь, тот не торопится. Нирвана не
приемлет суеты.

Гонщик «Синие Писалки» ликовал. Он таки сделал этого козла на Пассате!
Пусть знает! Хорошо бы еще подрезать для полного кайфа! Посмотрел бы он,
как этот Пассат задергается! И он сделал агрессивное движение рулем
вправо, как бы припугивая, но тут же обратно. Ага! Притормозил! Так
тебе! Вот и торчи за мной! Понагоняли в Россию всякого старого хлама!
Поэтому и цены на ВАЗ такие высокие. Ну ничего! Вот еще пошлины вам
повысят, посмотрим как вы на своих любимых иномарках покатаетесь! Небось
припрет и пересядете себе спокойненько на наши машины. Поддержи
отечественного производителя! Ему вдруг очень понравился этот лозунг и
он заржал.

Дедушка «Гнилые Дрова», не торопясь катил к следующему светофору (ну
бываю повторения). В среднем ряду. Но вот он заметил, что в левом ряду
тесного потока, стоящего у светофора машин меньше. Он посмотрел в
маленькое неудобное грязное левое зеркальце, увидел. что там никого нет
и стал потихоньку смещаться влево. Ему же все равно через пять
километров поворачивать налево. Так лучше перестроиться сейчас, пока
свободно. Потом точно не дадут. Особенно эти хамы на иномарках! Носятся
как угорелые! Ну и что, если он будет тошнить в левом ряду. Не до МКАДа
же. Кому надо – объедут!

Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный
свет не включался долго. Гаишник, матерясь про себя, пропускал Каширку,
потому что по рации ему сообщили. что по Каширке едет очередная машина с
мигалками и он должен обеспечить ей зеленую улицу. У тетеньки устала
левая нога. Она так и не научилась плавно выжимать сцепление и глохла в
самых неподходящих местах. И еще она очень хотела писать. (уж почти
клиника).

Моложавый мужчина лет сорока заметил, что едущий впереди дедуля на
Москвиче вдруг без особой необходимости решил перестроиться прям под
летящего смешного гонщика на ВАЗе. Он про себя пожурил водителя Москвича
за то, что тот не включил поворотник. Правда, у Москвича левый задний
габарит вообще не горел и моложавый мужчина лет сорока логично подумал.
что поворотник наверняка просто не работает. Он про себя пожурил
водителя Москвича за то, что тот ни с того ни с сего стал
перестраиваться в такую погоду под быстро едущую машину. Он решил на
всякий случай слегка притормозить свой «11ти летний Фольксваген», чтобы
дать смешному гонщику на ВАЗе возможность маневра. Чел, находящийся в
состоянии московской нирваны, должен быть добрее к людям.

Гонщик «Синие Писалки» с ужасом для себя заметил, что ехавший впереди
справа Москвич стал смещаться в его ряд. Зачем! Он что там, слепой! Не
видит мои синие габариты! Специально для таких придурков делал! Ну
ладно, вот тебе ближний свет! Куда ты лезешь! Кыш на место! Но тупой
водитель Москвича и не собирался обратно. Тогда гонщик нажал на
бибикалку. Москвичу по фигу. Придется тормозить, решил гонщик. Ну блин,
ща будем разбираться с водилой Москвича, в репу он точно получит!

Дедушка «Гнилые Дрова» вдруг увидел в зеркале заднего вида быстро
приближающиеся огни фар. Откуда они взялись то! Сзади истошно загудели.
Чего гудишь то, чего гудишь то! Не видишь что ли, перестраивается
машина! Сначала он было подумал вернуться обратно в свой ряд. Но там уже
была стоящая машина, и он побоялся, что не успеет затормозить. Но его
Москвич был уже почти целиком на левой полосе. Нет, подумал он, надо уж
перестроиться до конца. И тут он наконец то включил поворотник.

Тетенька «Лупоглазые Фары» нервничала, ожидая зеленого. Долгожданный
свет не включался долго. Гаишник, обозленный на начальство, на уже
гудящих ему водителей, на снег, на ветер, решил остановить бортовую
Газель и проверить документы, короче нашел себе занятие. Светофор скучал
без дела. Левая нога тетеньки занемела. И как же она хотела писать!

Моложавый мужчина лет сорока понял, почему Москвич сместился. У этого
чудика на ВАЗе не горел ближний. На освещенном участке проспекта это не
было заметно, а как только ВАЗ въехал в темноту, так как будто сразу
исчез. Москвич просто его не видит. Вполне возможно, что и смешной
гонщик не видит единственный бледный габарит Москвича. И тогда, вопреки
своему принципу не лезть в чужие дела, водитель «11ти летнего
Фольксвагена» решил предупредительно побибикать ВАЗу. Но тот видно и без
него увидел, так как двенадцатая уже зарыскала при торможении. Никакие
волнения не тронули душу моложавого мужчины лет сорока. Все это фигня по
сравнению с мировой революцией! И тем более с московской нирваной.

Гонщик «Синие Писалки» с ужасом для себя понял, что его замечательный
ГудьИр производства Варшавского Шинного Завода, звезда рекламных роликов
и победитель тестов «За рулем» почти не тормозит на снежной каше. Хорошо
еще, что он так быстро уехал от этого Пассата, теперь можно хотя бы уйти
вправо. И он повернул руль. Колеса его ВАЗа поехали право. Но сам ВАЗ
почему то поехал прямо. Говорят на иномарках ставят какой-то АБС, но это
все не для настоящих пацанов. До Москвича оставались считанные метры. Он
преодолел их конечно медленнее, чем мог бы дедуля на своих стершихся
всесезонных покрышках «Таганка», но все же быстрее, чем надо было.
Громадные задние спойлеры безусловно притормозили машину за счет
большого трения о них падающего снега. Но … Тук! Еще недавно это было
двумя бамперами.

Дедушка «Гнилые Дрова» понял, что его «Манечке» засадили в попу. Он
вышел из машины и осмотрел повреждения. Кроме бампера в хлам, еще
разбился левый фонарь. Больше ничего. Расстроившийся по началу дедуля,
смекнул, что все не так уж плохо. Водитель ВАЗа попал на новый
москвичовский бампер, а старый все равно был треснутый и с одной стороны
держался на веревке. Надо кстати тихонько оторвать эту веревку. Фонарь
тоже новый поставим. Он стал прикидывать, сколько же он сэкономит, если
купит все это б/ушное в Южном порту, а скажет, что поставил новое. Его
седые усы прорезала злорадная усмешка.

Тетенька «Лупоглазые Фары» услышала характерный звук удара и чуть не
описалась. Она отстегнула ремень безопасности и даже вышла из машины.
Ой! Чуть не забыла сумочку. Она столько слышала про барсеточников и про
подставы на дорогах. Надо быть аккуратнее! Она заглушила машину и вынула
ключи. Да! Надо включить аварийку! Ветер с мокрым снегом мгновенно
залепил очки. Что с ее новой машиной ничего не случилось, она поняла
минут через пять. С какой же радостью она вернулась в тепло Ниссана. Она
погладила руль. Не волнуйся, милый, это не нас подбили. Все в порядке.
Ах, если бы еще так не хотелось писать!

Моложавый мужчина лет сорока спокойно накатил к этой группе целующихся и
лишний раз мысленно похвалил себя за сдержанность, за
предусмотрительность, а немецких производителей за свой «11ти летний
Фольксваген». Что он думал про водителя Москвича и про смешного гонщика,
это вообщем то неважно, потому что думал он о них не долго. В состоянии
московской нирваны невозможно долго думать о бренных вещах.

Гонщик «Синие Писалки» в сердцах ударил по рулю. Ну сейчас он задаст
этому придурку на Москвиче! Правда отвечать за его задницу по-любому
придется. Вот блин! Это ж надо так попасть! Он накинул куртку и вышел из
машины. Когда дедуля встретил его словами, что ж Вы мол, молодой
человек, так неаккуратно ездите, он еле сдержался. Но все-таки обозвал
его старым козлом. Хорошо еще, что спиртное не пил сегодня. Накуренный
гонщик вообще не любил спиртное. Спиртное не заводит.

Дедушка «Гнилые Дрова» быстро понял, что бабло еще надо получить, а вот
получить прямо сейчас в хлебальник крайне реально. Он стал растерянно
озираться вокруг в поисках какой-либо помощи. Но откуда она здесь
возьмется! Кому нужны его проблемы! Все сидели в своих машинах за
закрытыми окнами и не спешили выйти на непогоду, ему помочь. И тут он
заметил метрах в ста на другой стороне Каширки гаишника. Теперь он был
готов расцеловать этого служителя государства, которое обирает его,
везде где можно, повышает плату за жилье, цены на товары и недоплачивает
пенсию. Тут еще, к пущей радости деда, гаишник стал смотреть в их
сторону, видно услышав звук удара. Дед гордо вскинул голову и произнес,
что вот гаишник сейчас подойдет и во всем разберется.

Тетенька «Лупоглазые Фары» наконец-то увидела, что гаишник обратил
внимание на их поток и пошел переключать свет. Ура! Действительно скоро
зажегся зеленый. Заждавшиеся машины рванули с места. Тетенька воткнула
передачу и нежно приподнимая педаль сцепления стала трогаться с места.
Но наверное очень медленно, потому что машины в других рядах уходили все
быстрее и быстрее. Так она может не успеть на этот зеленый и тогда точно
описается. Надо прибавить. И она сильнее нажала на педаль газа и
одновременно отпустила сцепление. А противные конкуренты из соседних
рядов, уезжали и уезжали все дальше. Скоро пора переключать передачу!
Нет, еще рано. Надо чтобы стрелочка на левом приборчике поднялась
повыше. И она еще немного прибавила газку.

Моложавый мужчина лет сорока спокойно выждал пока машина перед ним уйдет
на достаточное расстояние и потихоньку тронулся вперед. Он не торопился.
Он знал столько случаев, когда резкий старт со светофора заканчивался
проблемами. Да он и сам когда-то в молодости так весело один раз
стартовал на Субару, что догнал едущую впереди Харизму и наподдал ей не
по детски. Каждый раз он вспоминал это с улыбкой. Кроме того, впереди
справа от него на светофоре стоял Мерседес и он боялся. что тот может
вильнуть задом и задеть его «11ти летний Фольксваген». Он не боялся
аварии, но стоять в такую погоду в ожидании гаишника не было никакого
желания. И еще эта тетенька на желтом Ниссане слева, она как-то тоже
задергалась. Чего они все делают в левом ряду! Эта тетя! Этот дедуля!
Почему его Пассат не едет в левом ряду! Да потому что его машине нечего
там делать. Надо четко знать свое место под солнцем. Только так можно
достичь московской нирваны.

Гонщик «Синие Писалки» осмотрел свой раскрошившийся тюнинговый передний
бампер, треснувшую фару и расстроился.
Дедушка «Гнилые Дрова» представил себе, что гаишник сейчас переключит
обратно на долгий красный и пойдет разбираться с его аварией, и
обрадовался. К тому же районное отделение ГАИ находится отсюда недалеко
и должны по идее быстро приехать. Никуда этот молодец теперь не денется!

Тетенька «Лупоглазые Фары» не поняла, что она включила заднюю передачу
даже тогда, когда снова услышала звук удара. Но почувствовала удар что
называется своей задницей. Все еще не веря в ужасное, она остановилась и
снова вышла из машины, не забыв взять ключи и сумочку. И снова очки
мгновенно забросало мокрым снегом. Спустя какое-то время она поняла, что
со всей дури въехала задним ходом в стоящий Москвич. Хорошо еще хоть в
Москвич. Ей даже писать расхотелось.

Моложавый мужчина лет сорока от неожиданности даже немного притормозил
свой «11ти летний Фольксваген». Такую картину он видел впервые!
Разбежавшись метров с двух, желтенький Ниссан задним ходом так дал своей
некрасивой жопой Москвичу, что у того отвалился и передний бампер. И
смех и грех. Как они теперь будут разбираться, интересно! Но, тут же
забыв об этом инциденте, моложавый мужчина лет сорока спокойно поехал
дальше. Разумная скорость. Дистанция и еще раз дистанция. Полный
самоконтроль при абсолютной расслабленности мышц. Чистые и рассеянные
мысли. Добродушное состояние души. Московская нирвана.

Петр

Молодожены. Муж взял отпуск, целыми днями делает ремонт. Вечером приходит молодая жена, садится в туалете. Потом обнаруживается, что сиденье было покрашено, и отклеиться она не может. Крики, слезы. Муж отвинчивает стульчак. Жена с очком на заднице плюхается животом на диван с криком: "Зови скорей врача, идиот!".
Приходит врач, муж показывает ему на лежащую с голой попой жену:
— Вот, видите, что у нас...
Врач:
— Прелестно! Бесподобно! Но рамку я бы заменил...

Приходит женщина с ребенком к врачу. Врач осмотрел дитя и спрашивает:
— Он на грудном вскармливании или на искуственном?
— На грудном! — отвечает баба.
Доктор:
— Раздевайтесь.....Снимите лифчик....!
Врач долго мнет сиськи и выдает:
— Хм.... так у вас молока нет! Неудивительно, что ребенок голоден!
Баба:
— Вообще-то я его тетя, но я так рада, что зашла...!!

К педиатру приходит тётка с грудным ребёнком:
— Посмотрите, ребёнок плохо ест, плачет.
Врач смотрел-смотрел и спрашивает:
— А на каком вскармливании ребёнок, искусственном или естественном?
— Естественном.
— Ну, тогда раздевайтесь.
Она раздевается, доктор смотрел-смотрел её грудь, мял-мял...
— Ну конечно, у вас же молока нет!
— Вообще-то я его тётя, но я рада, что к вам зашла...

Я вхожу в ординаторскую, сажусь в кресло, вытягиваю ноги, прикрывыю глаза.
— Первый год?
— Что? — я вздрагиваю, привстаю. В ординаторской был полумрак, я не заметил, что здесь есть кто-то ещё.
— Первый год работаете? — тучный мужчина располагается на диване в дальнем углу комнаты. — Просто я вижу, зашёл молодой врач, усталый и слишком взволнованный одновременно.
— Извините, но посторонним здесь находится нельзя.
— Прошу прощения. Но я не совсем посторонний. Я работал здесь почти 30 лет. Хирургом. Детским. Два года на пенсии. Зашёл навестить коллегу, Павла Александровича. Вы его должны знать, он тут главврач.
Мужчина подходит ко мне.
— Василий Игоревич.
— СергейСергей Владимирович, — обмениваемся рукопожатием. Пальцы у него тонкие, но рука твёрдая.
— Я уже шёл на выход, но проходя мимо "родной" ординаторской не удержался и заглянул. Этому дивану лет 10 точно! Сколько ночей на нём провёл на дежурствах. Только присел, а тут вы. Дышит тяжеловато, на кресло прямо свалился. Ну, думаю, — новичок!
— Я третью неделю здесь, после ординатуры. Детская больница скорой помощи — самый отчаянный выбор. Знаете, все эти травмы у детей... кажется никогда не привыкну. Хотя коллеги, уверяют, что уже через пару месяцев не буду реагировать на крики и плач, "обрасту чешуей". Но если не получится, попрошусь во "взрослую" клинику.
Василий Игоревич слегка улыбается, смотрит в глаза.
— Я надеюсь, что не обрастёте и останетесь здесь. Ни разу в своей жизни я не пожалел, что стал именно детским хирургом. Наша профессия позволяет познать человека как никакая другая. Могу с уверенностью сказать, что всё самое настоящее встречается именно в детях. Страх, боль, отчаяние, смелость, мужество и любовь.
Василий Игоревич молчит несколько секунд, хмурится, рассказывает:

Лет 15 назад, ночью забегает сюда в ординаторскую сестра из приёмного покоя.
— Автодорожка! Пациент тяжелый во второй операционной!
Прибежал, бригада уже собралась, на столе девочка лет шести. Пока одевался и стерилизовался, узнал подробности. В машине была семья из четырех человек. Отец, мать и двое детей: близнецы мальчик и девочка. Больше всех пострадала девочка: удар пришёлся в область правой задней дверцы, там где находился ребёнок. Мать, отец и её брат почти не пострадали — царапины и гематомы. Им помощь оказали на месте.
У девочки переломы, тупые травмы, рваные раны и большая потеря крови.
Через пару минут приходит анализ крови, и вмести с ним известие, что именно третьей положительной у нас сейчас нет. Вопрос критический — девочка "тяжелая", счет на минуты. Срочно сделали анализ крови родителей. У отца — вторая, у матери — четвёртая. Вспомнили про брата-близнеца, у него, конечно, третья.
Они сидели на скамейке в приёмном покое. Мать — вся в слезах, отец бледный, мальчик — с отчаянием в глазах. Его одежда была вся перепачкана кровью сестры. Я подошёл к нему, присел так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Твоя сестричка сильно пострадала, — сказал я.
— Да, я знаю, — мальчик всхлипывал и потирал глаза кулачком. — Когда мы врезались, она сильно ударилась. Я держал её на коленях, она плакала, потом перестала и уснула.
— Ты хочешь её спасти? Тогда мы должны взять у тебя кровь для неё.
Он перестал плакать, посмотрел вокруг, размышляя, тяжело задышал и кивнул. Я подозвал жестом медсестру.
— Это тетя Света. Она отведёт тебя в процедурный кабинет и возьмет кровь. Тетя Света очень хорошо умеет это делать, будет совсем не больно.
— Хорошо. — мальчик глубоко вздохнул и потянулся к матери. — Я люблю тебя, мам! Ты самая лучшая! — Затем, к отцу — И тебя папа, люблю. Спасибо за велосипед.
Света увела его в процедурную, а я побежал во вторую операционную.
После операции, когда девочку уже перевели в реанимацию, возвращался в ординаторскую. Заметил, что наш маленький герой лежит на кушетке в процедурной под одеялом. Света оставила его отдохнуть после забора крови. Я подошёл к нему.
— Где Катя? — спросил мальчик.
— Она спит. С ней всё будет хорошо. Ты спас её.
— А когда я умру?
— Ну... очень не скоро, когда будешь совсем старенький.

Василий Игоревич произносит последнюю фразу с дрожью в голосе. Молчит минуту.
— Вижу, Сергей Владимирович, вы не очень поняли что особенного тогда произошло. Я тоже осознал не сразу. Несколько часов мучили сомнения, и потом осенило. Много лет прошло, а у меня до сих пор мурашки каждый раз, как я вспоминаю этот день. Мальчик думал, что умрет после того как у него "возьмут кровь". Поэтому он прощался с родителями. Скажете, детская наивность? Ну и что? Он на все сто был уверен в том, что погибнет. Он реально жертвовал жизнью ради сестры. Понимаете, какой подвиг он совершил? Самый настоящий. И никто не заметил. Оставайтесь здесь работать, Сергей Владимирович. Временами будет тяжело, но вы никогда не пожалеете.

Лучше – не болеть! Клянусь, честное слово!
Да я и не болею, в общем-то. Я решил заняться здоровьем и обновить себе зубы. Какие-то подлечить, какие-то вставить новые. Пока суть да дело, что-то удалил. Что-то подлечил. Осталось два имплантата в челюстю мою вкрутить – и можно снова браться за мясо, сало со шкуркой и грызть орехи.
Договорился в клинике на операцию, выписали мне направление на кучу анализов. Я, как положено, все кабинеты прошел, последний — в четверг, зарулил по пути в доврачебный кабинет, мол, всю неделю сдавал анализы, как бы их на руки получить?
— А не получите, только флюорографию можете взять. И ЭКГ. А все остальное у вас в карточке лежать будет.
— А карточку перед визитом к терапевту надо в регистратуре забирать?
— НЕ, НЕ НАДО! БЕРЕТЕ ТАЛОН, А КАРТОЧКУ МЫ САМИ К ДОКТОРУ ПРИНЕСЕМ.
Я как Иванушка-дурачок послушался, и не проконтролировал. А надо было бы. Короче, пошел на ЭКГ – тут-то все и заверте…
Не, на ЭКГ был просто прикол. Случай. Казус. Ну сломался аппарат пока я на кушетке лежал, ну с кем не бывает? И я гордо, в труселях, босиком, скакал по кабинету, сымая со шкафа старый аппарат и собирая всю сеть заново, шоб он, мать его, работал. Ну собрал, ну прошел ЭКГ. Ну взял талончик на понедельник к терапевту, чтоб она мне написала заключение об отсутствии противопоказаний к операции под местной анестезией.

На талоне русским по белому написано: кабинет 316. участковый терапевт – такая-то. Время: 9-15.
Прихожу. Подымаюсь на третий этаж – йогурт-фейхоа (ругательство такое, новое)! Триста шестнадцатый кабинет закрыт наглухо и по всему видно, что тут идет ремонт. Благо по коридору две пожилые врачихи на какой-то тележечке (читай – на своем горбу) волокли офисный шкаф «под потолок». Я говорю: женщина, а давайте я вам помогу шкаф донести, а вы мне покажете 316 кабинет? Тут из очереди вырывается МУЖИК (-я помогу и вернусь! Я – за женщиной стою!) – вдвоем волочь шкаф веселее. Доволокли по этажу.
— А вот и 316 кабинет, говорит мне одна из врачих. Точно! Еще один 316 кабинет, но уже в другом крыле здания.
И человека четыре в очереди.. Все по талончикам, вперед батьки в пекло не лезут. – У вас какой номер талона? — 6! А у меня – 9, огорчилась тетя. Вы передо мной сейчас пойдете. Но никуда я перед этой женщиной не пошел. Наплыв пациентов у нас таков, что хоть по талону, хоть нет, а нагрузка на терапевтов большая. Попал в кабинет значительно позднее.
— Здрасьте, говорю, мне бы…
— Карточку!
— Нет, я хотел…
— Карточка ваша где? Фамилия?
— Ну дык.. вот моя фамилия, вот талончик. В регистратуре сказали, что карточку сами к вам принесут.
(тяжкий вздох красавицы-терапевта)
— Молодой человек… лучше б вы сходили, напомнили в регистратуре. Нет вашей карточки. Они забывают вечно. Вы что, первый раз?
— Да я вообще забыл, когда к вам ходил. Не болею я.
— Очень хорошо (искренняя улыбка), но в регистратуру — сходите. Потом ко мне. Без очереди.

Чешу в регистратуру. А вот там – ОЧЕРЕДЬ! И хер ты ее обойдешь! Я было пискнул что мне «на секундочку», но в очереди преимущественно стояли не бабушки, а мужики. Суровые такие МУЖИКИ.. Благо на заказе карточек шустро работали то ли два, то ли три медработника, и минут через 5 максимум меня спросил – адрес?
Протягиваю талон: девушка! Пришел к врачу, а моей карточки у нее нету!
— Как нету? Вы к кому? К Воробьевой? Таааак… (смотрит куда-то в распечатку). Фамилия ваша как? Тааак… у терапевта ваша карта.
— Да нет ее там. Я тока что оттуда!
— Тээээк (палец сбегает по длинному списку куда-то вниз)…как, говорите, ваша фамилия?
— Называю фамилию… вот, к Воробьевой, 316 кабинет.
— Ах чтоб тебя… ффффуххх (из девочки шумно вышел воздух). У терапевта ваша карточка (с улыбкой). Она в 219-ом принимает.
— КАК В 219? На талончике написано… смотрю в глаза евочке и понимаю, что на заборе тоже написано… но там дрова лежат. И, видимо, так же как она секунду тому – сдуваюсь.
— Да, говорит мне милое создание, ваша карточка с вашими анализами у вашего терапевта. В каб №219.

Иду туда. Там тоже очередь. Моё время в 9:15 которое. Уже минут 40 как кануло в лету, но и тут люди на вопрос «кто последний?» спросили «а какой у вас номер талона? Вы же к Воробьевой?»
Смотрю на дверь. На двери номер — 219. Фамилия терапевта – ни разу не Воробьева. График работы: четный день с 14 до 20, нечетный – с 8 до 14. Сегодня – 28.01. день – четный. Стало быть с 14, по уму, должны принимать. Но месяц и год – нечетные, айда к 8 утра!
Захожу в кабинет. – Вы Воробьева? – Да!
Ола-ла!!!
А я – к вам! В двух словах объясняю ситуацию. Меряем давление, слушаем легкие, получаем справку «на момент осмотра терапевтически здоров!». Об отсутствии противопоказаний к операции под местной анастезией – ни слова!
А где мои результаты анализов?
— А нэту!
— Как нету? ГДЕ ОНИ?
— А кто вам направление выписывал?
— Доврачебный кабинет
— А вот там и ищите!
— Я там был еще в четверг, мне сказали, что все у вас будет…
— Тогда идите в кабинет №121, найдете там Татьяну Яковлевну, у нее ваши анализы.
Что-то в душе зашевелилось нехорошее. Вспомнился Семен Фарада в фильме «Чародеи». Показалось что хрен я отсюда выберусь.
Собрал кости. Пошел в 121-ый кабинет. Там, какой сюрприз, очередь! Три бабушки и дедушка. Я – пятый. Ибо на вопрос – «чё почем» бабушки сомкнули ряды, а воевать с пенсионерами — мы не в тех войсках служили.
Подходит еще один дедок (реально бабушки-дедушки. Не вру) – сынок, ты последний? – да! – Ты тоже за лекарствами? – Нет, я анализы забрать.
Дай Бог здоровья бабушкам, которые услышав эту фразу высказали мне все, что думают о современной медицине, мол «ах вам анааааализы забраааать… так идите без очереди, потому что мы каждая тут надолго». Спасибо, говорю. А сам не иду.
— А чиво вы не идете, молодой человек?
— А потому что там бабушка раздетая на стуле сидит!
— Она не раздетая, но подождите уже…

Подождал еще минут 15 (немного, но там 15, тут 15…). Захожу.
— Я к Татьяне Яковлевне от Воробьевой. Она сказала, что у вас мои анализы могут быть (а, да! На кабинете надпись: Медсестра. Помощник терапевта. Именно так. Не через дефис: собака-друг человека, а медсестра! Помощник терапевта!)
Татьяна Яковлевна поворачивается ко мне, смотрит на меня как на придурка, не меньше… Мужчина, где вы видите у меня ваши анализы? Нет их у меня. Не было никогда. Не видела. Не знаю. Кто вам их выписывал? Доврачебный? О туда и идите!
Собираю волю в кулак чтоб не выматериться (а не за что, эта Яковлевна хоть и смотрит с иронией, но говорит здраво и не оскорбительно. Типа как я в булочную за гвоздями зашел, а она мне объясняет что хозяйственный – это три квартала дальше) и процеживаю, А МНЕ ВОРОБЬЕВА СКАЗАЛА – ЧТО У ВАС!
В ответ монолог (терпеливо и вежливо) о принципах работы служб в поликлинике, и что тут вообще быть не может анал…ЩЕЛК! Что-то переключилось в голове у Татьяны Яковлевны, она на секунду призадумалась…адрес ваш какой? Называю адрес.
Татьяна с облегчением выдыхает. – Идите в кабинет 319 (!!!), там спросите у терапевта мою папку (скажете что от меня)— там ваши анализы лежат. Как ваша фамилия?... Называю. – Точно-точно, именно там.
Падла. Моя фамилия им что, пароль? И мои анализы должны храниться отдельно от всех?
Иду в 319. Там очередь. Которой тоже насрать на меня и мои анализы, они тоже с утра сидят, с работы ушли, дети плачут, жрать нечего. Но я уже пру буром в кабинет и завожу свою пластинку, что я с 316-го пошел в регистратуру, оттуда в 219-ый. Оттуда в 121-ый. Теперь к вам. Татьяна Яковлевна направила.
Все правильно. Говорит женщина-доктор. Только вам не ко мне, а в 316-ый.
— Тетя, говорю… не злите меня. Я уши мыл с утра. Она сказала в 319-ый.
— Она ошиблась. Вам в 316-ый.

ПЛЕВАТЬ НА ОЧЕРЕДЬ! Влетаю в 316-ый, где уже был почти час тому, терапевт с улыбкой: вы карточку нашли?
— Нет, говорю! Но Татьяна Яковлевна сказала…папка…анализы…
И женщина встает со стула, находит какую-то папку, начинает в ней копаться…и НЕ НАХОДИТ МОИХ АНАЛИЗОВ!!
@@ ТВОЮ МАТЬ!!! – уже повисло у меня было на губах, но тетя очаровательно улыбнулась, чертыхнулась негромко, откуда-то извлекла зеленый конверт…а на нем надписан адрес моего дома… копается в бумажках…вижу знакомые фамилии соседей… .тада-да-дааам!..все встают по стойке смирно…и ИЗВЛЕКАЕТ НА СВЕТ БОЖИЙ МОИ АНАЛИЗЫ!!! Рано радоваться — не все! Один из трех анализов крови – его нету. Не готов. Будет в четверг. Замечательно! У меня операция – во вторник. А я сдавал ой как загодя.
Вылетел на мороз как ошпаренный, унося заветные бумажки в потном кулачке, и все оглядывался – не гонится ли за мной кто, не отберут ли у меня мое.
Но никто не гнался. Люди спешили по своим делам и совершенно не обращали внимания на ошалело улыбающегося, слабо матерящегося мужика, который бодро шел в сторону остановки по пути пиная глыбы льда. Ну какое им все дело до того, что на 10-минутную процедуру дядька потратил почти час и угрохал кучу нервов. Зато в поликлинике славно поиграли очередным клиентом в футбол. Зато я теперь изнутри, глазами мяча, знаю, как это тяжело – и атаку точно направить, и гол забить))

Родители отдали свое дитя в садик. После первого дня решили выяснить, что там дети делают. Ребенок рассказывает:
— Сначала мы кушали, потом на улице гуляли, потом писяли.
— Как писяли?!
— Ну, да, писяли! Мальчики через трубочки, девочки через дырочки, а тетя
Валя через рыжую щетку.

Отец говорит маленькому сынишке:
– У меня для тебя хорошая новость: аист принес тебе сестричку!
Сын, подождав, пока отец отойдет, пожимает в недоумении плечами:
– Ну, папаша! Столько классных баб вокруг, а он с аистом связался!