Последний пункт "Боевого Устава Пехоты": "Отбрасывая копыта, старайтесь попасть ими в голову противника"

— Слушай, а чего это танкисты кошку на броне возят?— Да они прибор ночного видения пропили!

Ульяновск, армия, лето 95-го.Нашу роту послали на неделю на стрельбище. Мы, взвод МТО, находились как бы обособленно, и начали лепить всяческие отмазы, но ни к чему это не привело, и пришлось собирать вещмешки. Ну, что делать? Пообедав, двинулись в путь, а он, надо сказать, предстоял нелегкий. Весь наш скарб повезли на ЗИЛах, а мы пошли пешком. Июнь, жара под +25, а мы выступаем по полной боевой, то есть: вещмешок, противогаз, автомат с подсумком, саперная лопатка, и зачем-то шинель. И вот, прошагав в таком виде около десяти кило, поняли, что идем не туда. Слава богу, на пути оказался какой-то местный учебный аэродром, где нам удалось пополнить запасы воды и уточнить дорогу. Как выяснилось, мы сделали крюк около пяти километров. Проводник долго потом еще носил кличку "Сусанин".И вот наконец, мы на месте! Там уже дымилась полевая кухня, были расставлены палатки, и можно было слегка расслабиться, что мы незамедлительно и сделали, благо, с собою было. После чего, вспомнив, что мы взвод МТО, и ползать и бегать со всеми нам не пристало, мы пошли к нашему ротному. Мы придумали удивительную отмазу — А давайте организуем на въезде КПП?Кэп очень как-то быстро согласился, только сказал — Хорошо, но потом сами не пожалейте!Оказалось, он был прав, но об этом позже. Мы вырыли окопы по обе стороны дороги, сделали из них что-то вроде блиндажей, перекрыв часть их ветками и засыпав землей, и принялись нести службу — то есть загорали и бегали купаться на ближний карьер.Но это наше счастье продолжалось недолго. Толстая полярная лисичка пришла к нам в виде дождя. Да какого там дождя — это был самый настоящий тропический ливень! Нас стало медленно, но верно заливать. Не спасло ни укрепление существующего навеса, ни надстройка нового.На следующее утро весь личный состав мог наблюдать такую картину — четверо караульных в одних трусах, зато с автоматами, бродят по дороге, а все кусты и деревья в округе завешаны матрасами, одеялами и формой!Что делать — под смех и улюлюканье всей роты нам пришлось возвращаться в нашу палаточную казарму!

Плакат в воинской части: Хочешь доппаек, освобождение от нарядов и внеочередной отпуск? У нас действует акция "Приведи друга"!

На границе часовой.— Стой, пароль?— Кукушка!— Не кукушка, а соловей, проходи.

Записано со слов моего дядьки, военнослужащего.80-е годы прошлого века. Военная академия в одном крупном городе. Учащиеся нашего курса — сплошь офицеры не ниже капитана. Воистину украшение потока — пара жутких разгильдяев, профессионалов в борьбе с зеленым змием (воевали, они, правда, на его стороне), двух майоров. Гирченко и Цымбалюк (имена изменены до неузнаваемости). История умалчивает, были ли они знакомы раньше, но порознь их никто никогда не видел. Были они, как говорится, однотипными: одного роста, одной комплекции, даже лица чем-то похожи были. И обитали Гирченко и Цымбалюк в одной комнате в общежитии. За схожесть внешности и характера их пару прозвали Дубль. Но через какое-то время прозвище само собой вылилось в Дупель. Что, кстати, чрезвычайно им шло и как нельзя более точно определяло их ежевечернее состояние.Одним прекрасным утром (хотя кому как! Дупелям оно таким не казалось) дверь аудитории отворилась, и народу явились Гирченко и Цымбалюк. Сказать, что были с бодуна,— ничего не сказать. Они были с БОДУНА... Накануне, оказывается, был такой повод, мимо которого ну просто невозможно было пройти. То ли очередная годовщина Ланкастерхаузской конференции, то ли день рождения Патриса Лумумбы... В общем, при их появлении от выхлопа даже мухи с потолка попадали.Как назло, первой парой в тот день был немецкий. Преподаватель — Фрау, как ее называли между собой,— худенькая старушка, готовящаяся через пару лет отметить свой первый столетний юбилей. Первый — потому что энергии и любви к языку Гете ей хватило бы еще лет на 300 как минимум. Заметим, что Фрау на дух не переносила запах спиртного. Так что места за задними столами Дупелями были зарезервированы давно и надолго.Едва войдя в аудиторию, Фрау издалека засекла две физиономии зеленовато-фиолетового цвета... Поджала губы, помолчала немного и начала:— На прошлом занятии я просила подготовиться к опросу. Все готовы?Дружный хор голосов:— Так точно!— Великолепно. Гирченко и Цымбалюк, к доске!Дупеля почти строевым дошли до доски. Фрау:— Задание — составить диалог. Тема — допрос военнопленного.Несколько минут — звенящая тишина. Гирченко долго смотрит на Цымбалюка, медленно наливается краской (хотя куда уж больше!) и выдавливает:— Ви ест руссиш пахтизанен?!!— Ja, ja!Все. Не рыдали от смеха только портреты классиков на стенах. И Фрау. Выждав МХАТовскую паузу, она негромко сказала:— Вон. До конца года не сметь появляться на занятиях. Увидимся на экзамене.И действительно, все попытки Дупелей прорваться на занятия по немецкому пресекались на корню до конца учебного года.P.S. А экзамен оба на "тройки" сдали.