Если с заядлого туриста неожиданно снять рюкзак — то он тут же упадёт лицом в землю.

Мужик целый год копил деньги, чтобы съездить с женой в отпуск.
Купили тур в Австралию. Прилетели, осмотрелись, и решили поехать
на джипе по диким местам. В фирме выдали им Ланд Ровер, они и поехали.
Вскоре посреди дороги попадается им здоровенный голый абориген,
который с наслаждением трахает кенгуру. Ладно, отвернулись, объехали.
Через пару километров — попадается им пожилой одноногий абориген,
который тоже трахается, засунув член в дупло дерева.
Семейная пара расстроилась и вернулась назад. Мужик жалуется менеджеру
туристской фирмы — мы, дескать, долго копили деньги на поездку, хотели
насладиться общением с дикой нетронутой девственной природой, а у вас
тут сначала абориген кенгуру трахает, а потом еще другой член в дупло
засовывает... Менеджер удивляется:
— А вы чего ожидали? Ведь не может же пожилой одноногий человек
кенгуру поймать...

Приходит хохол в туристическое бюро:
-А скильки у вас коштуе билет до Африки?
-А зачем вам в Африку?
-Та хочу скуштуваты слонячего сала!

Это было в конце девяностых
Я на рынке бомжа увидал
С русской мордой, высокого роста
В общем, странный небритый амбал,

Да, в Пекине немало туристов
Бизнесменов, врачей и артистов
И различных цветных упырей
Но не русских ж, в натуре бомжей,

Жарко, лето, асфальт раскаленный...
Но в военный тулуп был одет
Старый "русич", солдат закаленный
Прошлой жизни российский кадет.

Странно видеть картину мне эту
Хоть видал я немало картин
Подошел и сказал: "Дай монету",
Тот Россией непризнанный сын.

"Почему же ты здесь обитаешь?"-
Молвил я удивленно в ответ,
-"Тут Китай, не Россия, ты знаешь? -
Здесь хватает на пойло монет,

Ты пойми — я пока одинокий
У меня конкуренции нет.
Сделай жест не скупой, а широкий,
И насыпь мне побольше монет.

Моя такса — пятнадцать юаней,
Ты подай их на хлебушек мне,
Здесь на рынке, уж каждый в кармане
Держит тыщу, а может и две.

Я в Пекин автостопом добрался
Сквозь Монголию шел наугад,
По дороге нигде не попался
Хоть встречал и опасных ребят,

Здесь напротив посольства ночую
Сплю на лавке буржуям назло,
Если пьян, то и дождик не чую
И считаю, что мне повезло.

Здесь на карго мне суп наливают,
Челноки на бутылку дают,
Злые русские псы не облают,-
В общем полный для жизни уют.

Здесь, к тому ж, я почти не воняю,
Ведь штаны себе с дыркой добыл
Как китайские дети, я знаю -
Через дырку — спокойно отлил.

Ведь клошары в россии не знают,
Что в штанах нужно дырки иметь,
И поэтому смрадно воняют -
С ними рядом ни встать, ни присесть.

Здесь в Китае я заново ожил,
И по-новому все осознал,
И к тому же мой белый цвет кожи,
Мне здесь точно всегда помогал.

Такчто думаю, — святостью, делом-
Я сегодня на хлеб заслужил,
Дай мне на поддержание тела,
Иль купи шашлыков, но без жил.

Я подумал: "Рассказ этот точно
Стоит десять больших шашлыков",
И купил их — достаточно сочных,
Попрощался, и был я таков.

Озеро. Лебеди разминают крылья.
Красавец-лебедь картинно становится в позы культуриста, растягивая каждое сухожилие, поигрывая мускулами.
Подходит маленькая серая уточка, мнется, начинает (жалобным, слегка писклявым, дрожащим голосом):
— Коне-е-е-е-е-ечно... Наверное, на Юг полетите?..
Лебедь, басом, красиво выгибая спину:
— Ну, да, на Юг. Ага. Там тепло, да.
Уточка:
— Коне-е-е-е-е-ечно... А я ту-у-у-ут останусь... Замерза-а-а-а-ать...
Лебедь:
— Полетели с нами, да. На Юг. Ага. (тянет мускулистую ногу)
Уточка:
— Коне-е-е-е-е-ечно... У вас крылья во-о-о-о-о-он какие... А у меня ма-а-а-а-аленькие, я упаду, разобьюсь и умру-у-у-у-у...
Лебедь:
— Так мы тебя, того. Поддержим, да. Воздушные потоки, понимаешь.
Уточка:
— Коне-е-е-е-е-ечно... А в дороге я проголодаюсь, обессилею, и умру-у-у-у-у...
Лебедь:
— Ну, так будем ловить жуков. Да. Сочных жуков.
Уточка:
— Коне-е-е-е-е-ечно... Жуки большие, у вас клю-ю-ю-ю-ювы вон, какие, а у меня ма-а-а-а-аленький, я не смогу проглотить, подавлю-ю-ю-юсь...
Лебедь (похрустывая, разминает крылья):
— Так мы тебе их того. Разжуем, да. Будешь есть, нормально же.
Уточка:
— Коне-е-е-е-е-ечно...
Лебедь (выпрямившись, глядя на уточку):
— Так. Нафиг.

Приходит НР в туристическое бюро.
— Подберите мне тур.
Агент: Сию минуту... На Кипр не желаете?
— Да был там сто раз...
Вообщем мучил он их 3 часа... кофе литр выпил...
Взбешенный агент:Только для Вас!!! Эксклюзивная пешая эротическая прогулка!!! Но дорого...
НР: ДАВАЙ беру за любые бабки!!!
Агент: Пошел ты на х@#$%!!!

Советская власть всегда учила нас любить угнетенные народы. А особенно
она учила любить негров. Я и любил их всем сердцем, пока не стал
студентом первого курс филологического факультет БГУ.
Каждое утро меня будил грохот там-тамов, пение негритянского хора и
крики неизвестных мне экзотических птиц — Дэвид на всю мощность врубал
свой "Panasonic".
— Ты, что офонарел, Дэвид? Шесть часов утра!
— Мне не хватает звуков родины, Юрий.
В общежитии университета советских студентов подселяли к
студентам-иностранцам, в основном выходцам из развивающихся стран Азии и
Африки. Считалось, что общаясь в быту, мы будем ненавязчиво прививать им
наши социалистические ценности. Так я попал к Дэвиду, и знакомое,
столько раз слышанное на политинформациях иностранное слово "апартеид"
перестало быть для меня пустым звуком и приобрело черты пугающей
реальности.
Центральную и большую часть нашей комнаты занимала роскошная тахта
Дэвида, с трех сторон ее окружали массивные шкафы, образующие
своеобразные отдельные апартаменты. В этих апартаментах и обретался,
царил черный человек Дэвид О Хара из Урганды. Я же ютился у самых дверей
на оставшемся свободным крохотном пяточке, где с трудом умещалась моя
сиротская железная кровать с панцирной сеткой и тумбочка с вещами. Стены
украшали портреты многочисленной дэвидовской родни: бабушек и дедушек,
дядюшек и тетушек, племянниц и племянников — бывших для меня, впрочем,
на одно лицо.
Дэвид не был лучшим представителем своей расы — здоровенным атлетом с
перекатывающимися под черной лоснящейся кожей буграми мышц. Это было
чахлое существо с короткими, рахитичными кривыми ногами, сильно
выпирающими ягодицами, впалой грудью и толстенными губами-грибами.
Такими, с кольцом в носу, любят изображать дикарей-людоедов наши
художники-карикатуристы.
Себя Дэвид считал аристократом (он принадлежал к правящей в их стране
народности), меня же относил к плебеям. Он принимал горделивую позу:
— Мой папа — личный повар Его Превосходительства. Ты будешь сельским
учителем, Юрий, а я буду министром культуры и экономики...
И зимой и летом в комнате непрерывно работали два калорифера, нагревая
воздух до состояния тропического пекла.
— Не смей открывать окно, Юрий — у меня насморк.
Я только разводил руками.
Раз или два в неделю Дэвид приводил проституток. Обычно двух. Одной ему
по какой-то причине было мало. Одна из проституток обязательно
напивалась и среди ночи начинала лезть ко мне. Я пытался уснуть под
буханье барабанов и бессмысленный женский смех. "А эти ребят из
ку-клукс-клана не так уж и плохи," — думал я.
Естественно, после таких ночей я сидел на занятиях с красными от
недосыпания глазами, слабо что соображая. Латинские окончания на доске
плавали и пускались в хоровод. Мне хотелось одного — спать.
Однажды Дэвид притащил из комиссионки чугунный бюст Ильич весом
килограммов эдак на семь. И обойдя в задумчивости комнату, приладил его
на хлипкую полочку у изголовья моей кровати. "Он так похож на нашего
главного бога," — пояснил он.
Мало того, что зловещая тень доброго дедушки по жизни не давала мне
дышать свободно, теперь материализовавшись в виде чугунного болванчика,
он угрожал самому моему физическому существованию. Каждый вечер, спасая
свою голову, я низвергал Ильича на пол, и каждое утро Дэвид воздвигал
его обратно на импровизированный постамент.
Существование в стране победившего социализм не было для Дэвида сахаром,
и все обиды внешнего мир он вымещал на мне:
— Я сделал открытие, Юрий.
— Какое, Дэвид?
— В Союзе существует расизм. Я был в странах капитала, нигде, нигде на
меня не показывали пальцем, не называли черномазым, обезьяной,
головешкой, нигде не толкали и не щипали в транспорте, не натравливали
детей, — говорил Дэвид, гневно раздувая широкие ноздри. — Вы все
расисты. Ты, Юрий, расист.
Вскоре я обнаружил свою тумбочку выставленной в "блок", на ее месте в
комнате красовался новенький холодильник минского завода.
— Место только для белого, — сказал Дэвид и, довольный собственной
шуткой, похлопал ладонью холодильник по боку.
Я помнил о своих бедных родителях (да и на завод, честно говоря,
возвращаться не хотелось) и долго терпел столь вопиющее ущемление моих
человеческих прав, прав белого человека. Но, в конце концов, мое
терпение лопнуло и я восстал.
Как-то раз я вернулся из библиотеки совершенно очумелый, с единственным
желанием — прилечь. Меня ожидал сюрприз: на моей кровати сидела ряжая
голая девка. Чудовищно чмокая и чавкая, она жрала макароны и запивала
пивом из импортной жестяной банки. Ее бесстыжие глаза смотрели на меня
совершенно равнодушно.
— Ты, вообще, кто?
— Я Галя.
— Ты, Галя, откуда выпала?
— Из "Свислочи".
"Свислочь" — бар, построенный финнами на берегу одноименной речки и
служивший местом интернациональной студенческой тусовки, притягивал
самых прожженных дам.
— Я ушла от мужа, парень... Дэвид сказал, что я могу пожить у него.
— Ты могла бы одеться, Галя?
— Я не нашла свою одежду.
— Ты, что пришла так?
— А то я помню.
Это была последняя капля. Я кликнул на помощь из соседней комнаты
бывшего сокурсника Иванова, уже полгода как отчисленного за "хвосты" и
тихо пропивавшего остатки своего имущества, и мы стали вытаскивать шкафы
Дэвида на балкон и швырять их прямо вниз с шестого этажа вместе с его
барахлом, его книгами и его клопами. Шкафы падали и раскалывались с
жутким грохотом под одобрительные возгласы и крики многочисленных
наблюдателей, облепивших окна соседних общежитий. Один. Два. Три... Я
хотел было отправить следом и портреты черномазой дэвидовской родни. Но
племя смотрело на меня со стен строго и внушительно, и я передумал.
В деканате я обрисовал всю серьезность сложившейся ситуации замдекана.
Он выслушал меня, внимательно глядя поверх очков, потом неожиданно ловко
для своей хромоты выскочил из-за стола и принялся двумя руками трясти
мою ладонь:
— Ну ты молодец! Молодец! Эти иностранные студенты совсем распоясались.
Управы на них нет. Давно бы их надо поставить на место. Они думают, если
они платят деньги, то могут творить, что угодно.
Замдекана отпустил мою руку и заковылял назад к столу.
— Знаешь, в прошлом году мы подселяли к этому Дэвиду пятерых
первокурсников — троих пришлось отчислить, одного забрали родители, один
сейчас лечит психику... Что делать с тобой, я пока не решил... — тут он
на мгновение задумался и добавил с сожалением: — На нашем факультете так
мало парней... — Попробуй продержаться еще месяц.
Вечером того же дня меня предупредили: вся ургандийская община собралась
в нашем общежитии. От них можно было ожидать чего угодно...
В холле на нашем этаже было просто черно — человек тридцать, не меньше,
все племя. Они громко, возбужденно кричали между собой и размахивали
руками. Они пришли мстить белому человеку.
Я обречено шел по коридору, провожаемый испуганными взглядами сокурсниц.
Я поравнялся с черной, орущей массой и — не замеченный ни кем — прошел
мимо. Я зашел в комнату: Дэвид не обратил на меня никакого внимания. Не
отрываясь, он смотрел в телевизор. Показывали выпуск последних новостей:
в Урганде произошел государственный переворот, Его Превосходительство
свергнут и казнен, против его сторонников развернуты массовые репрессии,
в столице идет бой. Камера дергалась — любительская съемка — и отрывчато
фиксировала внимание: волнами бегущие куда-то толпы темнокожих людей,
пожары, трупы на улицах города, боец в камуфляже, яростно строчивший из
калашникова через пролом в стене, — кадры из различных горячих точек
планеты так удручающе похожи.

После всего произошедшего Дэвид сильно сдал, осунулся. Он даже,
казалось, потерял цвет: его кожа из иссиня-черной превратилась в
пепельно-серую. Он не слушал музыку, не разговаривал. Часами он молча
просиживал на своей тахте, глядя в одну точку, или внимательно слушал по
приемнику передачи французского радио, детально освещавшего события в
бывшей колонии. От былой гордыни не осталось и следа, это был
потерянный, испуганный человек в чужой, враждебной ему стране, которому
нужно было возвращаться в свою — еще более враждебную и опасную.
Моя злость на Дэвида бесследно исчезла, по-человечески мне стало жаль его.
Однажды вечером я взял бутылку водки и подсел к соседу:
— Давай выпьем.
Дэвид не шелохнулся.
Я открыл бутылку, разлил по стаканам, нарезал хлеб.
Черная, со светлой ладошкой, рука потянулась к стакану.
Мы чокнулись и выпили молча. Да и о чем было говорить?
Так же молча мы повторили эту процедуру еще несколько раз и прикончили
весь "пузырь".
Наутро я уехал домой на каникулы, а когда через неделю вернулся, то
Дэвида уже не застал.
На следующий учебный год меня поселили с арабом из Ливии. Но это уже
совершенно другая история…
юрковец
yurkovets@tut.by

Когда я узнаю из новостей об очередном перевороте в Урганде, то думаю
с тревогой: как там мой Дэвид? Поднялся ли он к вершинам власти в
результате политических катаклизмов и получил искомый портфель министра
культуры и экономики или, оказавшись в глубокой оппозиции, партизанит
где-нибудь в раскинутых джунглях экваториальной Африки.

Ау, Дэвид! Если случайно прочтешь эти строки, черкни пару слов. Ладно?
юрковец
yurkovets@tut.by

Жена купил туристическую путёвку в Египет. Муж спрашивает её:
— Сколько звёздочек отель? Какие условия?
— Отель 5 звёзд, всё включено!
— Что именно?
— Пить и есть можно, сколько хочешь!
— А что грустная такая?
— Хотела на пирамиды посмотреть, а здесь такая халява, некогда будет!

В Киеве отель "Турист" из 4-х звёздочного стал 3-х звёздочным.
на вопрос гостя: "В чём проблема?" портье выдал коммерческую тайну:
"Одну зирку зьилы тараканы"

Новый русский приходит в турбюро:
— Хочу экстрим!
— У нас есть путевка на станцию "Альфа".
— Дык, какой это экстрим? Туда же туристов-миллионеров "Союз" пачками
возит.
— Лично для вас мы можем организовать "Шаттл".
— О! Круто! Но я вынужден отказаться. Я экстремал, а не самоубийца!
(С) Роби

Однажды медведь отобрал у заезжих туристов ящик вина, и все выпил. На
следующий день ходил с больной головой и опухшей мордой.
С той поры его в лесу прозвали – Винни-Пух!

Приехала как-то группа американцев в Грузию. Их повезли осматривать местные достопримечательности. Недалеко от горной речушки их автобус остановился, все высыпали на живописную поляну. Внезапно из зарослей, на поляну выходят несколько местных жителей, с трудом несущих на длинной жерди огромного медведя. Один из туристов замечает их первым и с удивлением кричит, тыкая пальцем в тушу убитого животного.
— Гризли!!!! Гризли!!!!
Один из Грузинов с достоинством отвечает:
— Слюший дарагой! Зачэм гризли! Руками задавили!

В Турции в крупье берут либо турецких парней, либо русских девушек.
Подходит однажды турецкий крупье к русской крупье и по-английски спрашивает: "Там у меня русские игроки... Объясни, что значит "пи3Dец"?"
Вот вы сами попробуйте хотя бы по-русски объяснить значение этого великого слова... Девушка не нашла лучшего объяснения, чем сказать "It means 'finish'".

Ну, объяснила и забыла...

Через несколько дней турок решил продемонстрировать свое умение очередным русским туристам и на рулетке сказал: "Ставки сделаны. Пи3Dец."

Белочка, которая засушила на зиму не те грибы,
весь январь воровала у туристов диски Депеш Мод.

В туристическое агенство заходит детина с массивной золотой цепью на бычьей шее. Его спрашивают:
— Желаете приобрести путевку?
— Ну, в натуре. Мне на Канары надо, блин.
— Вам повезло, у нас самые дешевые путевки в городе.
— Нет, это не годится. Мне для шефа. Шефу надо все самое дорогое.
— Вы знаете, вы все равно пришли по адресу. Можем предоставить президентские аппартаменты в пятизвездочном отеле.
— Нет, шефу это не подойдет.
— Простите, это почему?
— Шеф не любит общества. Ему надо отдельную виллу.
— Но это будет стоить совершенно особых денег.
— Деньги — не ваша проблема.
— В принципе, это возможно. А какие еще будут пожелания?
— Надо, чтобы на три километра вокруг не было ни единой живой души.
— Это, конечно, возможно, но будет стоить очень больших денег.
— Деньги для нас вопрос второстепенный, главное, чтобы шеф был доволен.
— Ну что же, тогда можем предложить вам отдельную двухэтажную виллу, всего в двухстах метрах от берега.
— Это не годится. Шеф любит, когда пять метров, не больше.
— Но, пардон! Это совершенно невозможно. В существуют санитарные нормы... На таком расстоянии от берега вилл просто нет.
— Ну перенесите виллу, что ли. Это ваши проблемы. Мы платим.
Длительное время сотрудники туристического агенства созваниваются, отправляют и принимают факсы.
— Ну что ж, мы выполним ваш заказ. Давайте еще раз уточним детали.
— Давайте.
— Двухэтажная отдельная вилла.
— Так.
— В радиусе трех километров ни одной живой души.
— Да.
— Пять метров от берега моря. Само собой, всякие прочие аксессуары
— вид на пик Тенерифе, чайки...
— Стоп. Чайки? ! Шеф не любит, когда птицы шумят.
— Но это же природа, так сказать, неотъемлемый атрибут отдыха на море.
— Атрибут, говорите? Ладно, пусть будут. Только надо, чтобы они молчали и облетали виллу у берега справа налево, а с другой стороны летали слева направо в трех километрах от виллы.
— Но... это же невозможно! Это же дикая природа!
— Дикая, не дикая. Мы или платим, или не берем.
Проходит две недели. На балюстраду отдельно стоящей виллы на Канарских островах выходит новый русский в парчовом халате и с массивным золотым крестом на волосатой . Потягивается со сна, чешет и смотрит: на песок накатываются барашки редких волн, восходящее солнце позолотило верхушку пика Тенерифе, справа налево гуськом летят чайки с завязанными клювами.
— Эх, красотища-то какая... Природа... Благодать!.. А я дурак, все деньги, деньги! Нет, недаром люди говорят — не в деньгах счастье!!!

Одна акула говорит другой:
— Чего это ты так разжирела?
— Ем туристов из России.
— Опасно же! Убить могут!
— Нет! Это когда американца или немца схватишь, то земляки на помощь кидаются. А если этих, то их соотечественники кричат: "Приколись, братва, какая экзотика!" И на видео снимают...

Вот друг сегодня рассказал. За точность деталей не ручаюсь, но то,
что это правда — не сомневаюсь.

Студенты МИФИ — народ веселый. Как-то по весне пошли ребята в поход
что-то отмечать. Пришли на место, расположились, пока суть да дело -
начали отмечать. В общем, один товарищ "наотмечался" чуть раньше других,
но еще не до полного праздника. Ребята подумали, что может такой хороший
товарищ натворить в палатке, если прижмет "позвать ихтиандра". И пока он
не совсем уже не соображал, попросили его: мол, ты когда будешь ужин
выкладывать, то делай это не в палатке, а хотя бы рядом. Ну уж если
совсем невмоготу — голову хотя бы высунь за порог. На что тот ответил
жизнеутверждающим "Окей". Инструктаж был проведен и пьянка продолжилась.
Постепенно народ доходил до своей кондиции. Дошел и наш товарищ.
И пошел (наверное, пополз уже) спать. Через некоторое время у оставшихся
возникли сомнения в том, что ушедший сможет выполнить свое обещание
не пачкать палатку. Подумав немного, ребята вытащили храпящее тело
из палатки и положили рядом с ней. Какая разница где пьяному спать
(это точно, как сейчас помню — никакой =)) ) . В общем, пьянка постепенно
подошла к своему логическому концу, и туристы расползлись по палаткам,
совершенно забыв про спящего на улице.
Через некоторое время спящий проснулся от естественных позывов:
ужин настойчиво просился наружу. Как каждый истинный МИФИст, он вспомнил
данное товарищам обещание. И решил претворить его в жизнь. Нетвердой
рукой он нащупал вход в палатку, трясущимися пальцами расстегнул молнию,
просунул в полученное отверстие голову и с чувством выполненного долга
вывалил ужин. А потом с таким же чувством все закрыл палатку и продолжил
спать. Единственное, что он не заметил, так это то, что он спал СНАРУЖИ
палатки. Соответственно все оказалось внутри.
........
Маты товарищей наутро надо было слышать.

Туристическое агентство "ШТУКАТУР"
— За штуку баксов в любую точку мира

Сейчас модно тату иероглифов. Сделала такое тату одна блондинка, а после поехала в туристическую поездку в Китай.
Китайский гид-переводчик спрашивает:
— А зачем ей на плече "лопата"?

Вопрос армянскому радио:
— Почему до сих пор нет ни одного космического туриста из России? Ведь
удовольствие стоит всего-то 20 миллинов долларов...
Ответ:
— Сейчас слетать в космос просто так — уже не круто. Судя по размеру
стабилизационного фонда, их турист собирается прокатиться по крайней
мере до Марса!