Футбол Латвия Россия Построение команд перед матчем Рядом с Виталием Астафьевым (сб Латвии) стоит Вадим...

Один футбольный тренер спрашивает другого:— Как дела, что новенького?— Да вот, свадьбу у дочери скоро будем играть.— По какой схеме?

Сейчас, читая сообщения о драках футбольных болельщиков разных команд и о том, как их разделял и разнимал ОМОН, я вспоминаю восьмидесятые годы прошлого века, когда я жил в гостинице болгарского города Русе на самом берегу Дуная, разделяющего Болгарию от Румынии.Вечером по TV передавали трансляцию футбольного матча между командами Болгарии и Румынии. Когда болгары забивали гол, то все постояльцы гостиницы вываливали на улицу, дико вопили и показывали неприличные жесты в сторону Румынии – через Дунай. Один даже, помню, снял штаны и показал румынам голую задницу.Когда гол забили румыны, то все болгары в гостинице сидели, понурив нос. Я же вышел на улицу посмотреть, что делается на румынском берегу. Я слышал вопли румын. Было уже темновато, но мне мерещились или я на самом деле видел мелькание румынских голых задниц.Вот так нужно разделять болельщиков разных команд!

— Между прочим, у меня уже 138 прыжков. Причем все без парашюта. Нет,я не десантник. Я профессиональный любовник.

Какая основная причина всех смертельных случаев в парашютном спорте?— Гравитация!

В начале 80-х годов наша сборная по футболу играла в Тбилиси с англичанами и проиграла 0:2. Во втором тайме Шенгелия не забил пенальти. После игры он, опасаясь гнева разъяренных болельщиков, загриммировался, надел парик, выходит из раздевалки. Около выхода сидит какая-то бабка — вахтерша, носочки вяжет и говорит:— Шенгелия, ты куда в таком виде?Ну, он быстрей назад, в раздевалку, надел другой парик, гуталином черным намазался, выходит, опять бабка сидит:— Шенгелия, ты куда?Он снова бросается в раздевалку, переоделся, шарфом замотался, шапку на глаза надвинул,"Ну, — думает, — все, если бабка узнает, убью." Выходит, бабка чуть с о стула не упала:— Шенгелия, да что с тобой?Тот на нее бросается с кулаками:— Бабка, убью!— Не трожь меня, я — Блохин!