Преамбула (Хорватия) Лауреаты премии Дарвина На одной из вечеринок в Видовчи взорвалась граната в руках...

Это случилось во время празднования 25-тилетия войск РВСН, кто заканчи-вал ФТФ ДГУ, Бауманку или другие такие ВУЗы, тот знает, что праздновалсяэтот выдающийся день на всех военных кафедрах по полной программе. Всехзаставили прийти в "зеленке", собрали в Культурно-бытовом комплексеУниверситета, в просторечии КБК или "кабак", туда же сбежались всекафедральные вояки и торжественный вечер начался.Надо сказать, к празднованию народ готовился основательно, мне, каккапитану КВН, поручили быть ведущим и построить вечер в виде интервью снашими вояками, в качестве перебивки между номерами милитаризированнойв меру сил и возможностей самодеятельности. В общем, полная творческаясвобода. Вояки у нас были разумнее, чем на других кафедрах, раз в сто.Но, положение обязывает, и военно-полевой юмор присутствовал.Пришлось готовить интервью. Учитывая секретность, список задаваемыхвопросов приходилось согласовывать и с интервьюируемым и с начальникомкафедры, что бы , не дай бог, чего лишнего в открытом для шпионажа"кабаке" не сказануть. В принципе, все все знали, лучше , чем в "первом"отделе, но "секреты Полишинеля" надо было хранить от врага, и в вопросахбыло не желательно употреблять даже эмфеизмы, вроде слова "изделие" ит.п.Один из "допрашиваемых", майор Доценко, очень не плохой, кстати, мужик,должен был "освещать" гармоничное развитие советского студента,текст ответа мы с ним записали и проработали в деталях. И не один раз.Майор, запинаясь, выученное проговаривал, хотя слегка смущался.И вот, во время "Ч", я задаю знакомый до боли вопрос:— Товарищ майор, а каким по Вашему должен быть советский студент , — сох-раняя на лице выражение колоссальной заинтересованности в получении под-робнейшего ответа. И тут с ужасом понимаю, что ответ майор забыл напрочь.В глазах у него растерянность, на лице застывшая маска понимания. Номолчит — как рыба об лед.Я судоржно думаю, как подать текст. Зал истомившихся студентов тихо млеетв ожидании пассажа... В президиуме нездоровое оживление. И тут майорвспоминает. Он светлеет лицом и радостно выдает "на гора":— Ну, прежде всего, советский студент должен быть гормонально развит...Что началось в зале, трудно описать. Полный пердимонокль! В президиуме -то же. А я до сих пор не знаю, как я не разгрыз микрофон.

Знаете, как отличить гуманитария от технаря?Гуманитарий называет математику "вышкой".

— Идиот, я из-за тебя реферат не защитил!— Я-то тут при чём?— Я у тебя спрашивал как у препода инициалы, ты что мне сказал?!— ХЗ...— Я блин так и написал... А он Игорь Владимирович!!!

Начало восьмидесятых. Иркутск. Общежитие университета им. А. А. Жданова.На втором этаже в тот год среди девчоночьего контингента жили несколькодесятков студентов геологического факультета, в-основном, мужиков, на3-4 математики — вперемежку девичьи и мужские комнаты, а вот пятый этажкак-то так получился чисто женским. Там даже мужского туалета, по-моему,не было, а девчонки по вечерам ходили друг к другу в гости в ночнушках.Это описание антуража, теперь — атмосфера. До перестройки еще пять лет,у власти Андропов, все студенты — комсомольцы, у каждого личныйкомплексный план и соцобязательства, между факультетами, группами иэтажами общежития — соревнования по любому поводу.И вот студсовет общаги объявил конкурс политического плаката междуэтажами (стимул — дискотека). Плакат пятого девичьего этажа произвелфурор. На нем был изображен силуэт, отдаленно напоминающий ядерный гриб,и очень сильно — фаллический символ. Над ним большими буквами краснеланадпись, цитата из песни: "Встанем как один, скажем: НЕ ДАДИМ". Наостаток цитаты места не осталось, поэтому слова "вновь войну разжечь"были написаны мелко и убористо в самом низу плаката. Впрочем, до нихникто уже не мог дочитать. Все валялись и стонали.

Это было давно, когда наш сын еще ходил в ясли (сейчас он студент).Однажды вечером забираем его из яслей, а он рассказывает:— Папа, у нас сегодня в группе было так шумно, что я аж ОХРИП.