На зачете в институте: Блондинко (шепотом): Толян, как найти проданное количество, зная выручку и цену?...

ЗАЧЕТ«Опираться можно только на то, что сопротивляется»(Б.Паскаль)Мы с сыном гуляли по Пушкинскому музею и Юра хотел спросить меня что-то насчет революции:— Папа, а почему Ноябрьская Революция…Тут в наш разговор резко вклинилась чуткая старушка – работница музея:— Мальчик, что же ты делал в своей школе на уроках, раз не знаешь таких элементарных вещей? Стыдно. Не было никакой Ноябрьской революции, она называлась — Октябрьская.Тут уж и я вступил в разговор:— Сударыня, очень не хочется Вас разочаровывать, но это как раз ваша школа зря ела свой хлеб. Дело в том, что Ноябрьская революция действительно произошла и она тоже установила Советскую власть, но только было это не в Российской Империи, а в Веймарской Республике в 18-м году. Вот об этой самой революции мы, с вашего позволения, и разговаривали.У старушки от волнения закачались большие сережки с красными камнями, она пожала плечами и неопределенно ответила:— Ноябрьская, Ноябрьская, что-то я даже и не слышала о такой…Сын незаметно показал мне большой палец вверх и тихо сказал: «Спасибо папа, что спас, я и правда перепутал Октябрьскую с Ноябрьской. Но откуда ты столько всего знаешь?»Вот только ради одного этого восхищенного вопроса сына, стоит сказать спасибо Еврейскому танку — Борису Иванычу…Вот уже двадцать лет мне иногда снится один и тот же сон:Я иду по улице и встречаю своих институтских одногруппников. Я расплываюсь в счастливой улыбке и игриво спрашиваю: «О, сколько лет – сколько зим?»А они удивленно таращатся на меня и говорят: — «Где ты пропадаешь? Ты что, с ума сошел?! Ты же не сдал зачет по истории, Колоницкий рвет и мечет, он ждет тебя в кабинете уже двадцать лет. Тебя, наверное, из института отчислят!»В этом месте я всегда просыпаюсь в холодном поту.Борис Иваныч Колоницкий – человек кремень.Старшекурсники в один голос говорили: «Если ты не сдавал Колоницкому, то ты вообще не учился в институте. Получить у него зачет — это примерно то же, что заслужить краповый берет.А на вид и не скажешь – обычный еврей, лет тридцати пяти с тихим интеллигентным голосом и черной бородой.Сдать ему зачет с пятого раза – было большой человеческой удачей. Некоторые и по двадцать раз ходили. Самые хитрые, даже в «академ» прятались, чтобы обойти с фланга этот Еврейский танк.Взяток Колоницкий не брал, к мольбам и слезам был глух, но всегда, как мог, шел студентам навстречу.Я лично наблюдал, как 30-го декабря к нему в очередной раз пришли две студентки, с полными декольте грудей, опять не сдали и принялись хлопать глазками и умолять:— Борис Иванович, ну пожалуйста, так хочется сегодня закрыть сессию, завтра ведь Новый Год. А?— Я очень понимаю вас, но поставить зачет не могу. Вы же абсолютно ничего не сказали о противостоянии Папена и Шлейхера… Ох – ох-ох. Ну, ладно, так и быть, я дам вам последний шанс встретить Новый Год без долгов. Приходите завтра в 19-30. Хоть выходной, но я специально ради вас приеду, только не теряйте время, учите, может, и успеете до завтра.В свой первый раз я попытался проскочить Колоницкого «на шару». Наивный мальчик.Конечно же, не сдал. Тогда я встал в позу обиженного Байрона и сказал:— Моя специальность, вообще-то, режиссура, а не новейшая история, тем более – это даже не экзамен, а зачет, а вы меня так дотошно допрашиваете, как будто я пленный немец из Веймарской республики.Борис Иваныч миролюбиво развел руками и сказал:— Извините, но у меня такая работа — принимать зачеты по истории. Я же не о режиссуре вас спрашивал.Я понял – это тупик и перешел к плану "В": целую неделю ходил в библиотеку и учил один единственный 17-й билет. Но уж выучил я его как свой домашний адрес, до сих пор во всех подробностях помню.А план был простым – вытащу какой-нибудь билет, помычу чего-то, Колоницкий скажет, что, мол, «Слабовато, а вы хоть что-нибудь хорошо знаете?»Я скажу: «17-й»Так и выкручусь.Вот, опять прибыл я пред ясны очи Колоницкого, потянулся за билетом и о чудо – чудесное, вытаскиваю свой родной и единственный 17-й!!!Гора с плеч.В душе пели райские птички, но я даже лицом не дрогнул и без особой подготовки толкнул по теме речь минут на двадцать, по пути влезая в такие исторические дебри и подробности, что еще немного и начал бы перечислять всех жен таможенника Алоиса Шикльгрубера.Но вот я закончил и победоносно посмотрел на Бориса Иваныча. А тот и говорит:— Это все?— Ну, в целом, да.— Очень жаль. Но в любом случае, видно что вы учили, молодец, сегодня совсем другое дело, не то что в первый раз, но к сожалению, для зачета этого маловато. Может, вам просто с билетом не повезло. Ну, ничего, к следующему разу наверняка подготовитесь получше…Я чуть не умер и почувствовал себя как Киса Воробьянинов в Клубе Железнодорожников.С тех пор учил я днями и ночами, раз за разом пытаясь сдать проклятый зачет и после четвертой попытки, позорно сдался.Пришел к самому зав. кафедрой истории, вручил ему большую красивую бутылку коньяка и тут же получил заветный зачет.Вот потому я и не помню ни имени ни фамилии – этого зав. кафедрой, а Бориса Ивановича Колоницкого я запомнил на всю жизнь.Если бы все были такими, мы жили бы в прекрасном Мире.P.S.Когда я написал эту историю, то позвонил своему старому питерскому другу, чтобы узнать о Борисе Иваныче.Оказалось, что курилка мало того, что жив и здоров, так ему еще на днях стукнуло 60.С юбилеем Вас, Борис Иванович! Здоровья Вам, терпения и новых открытий.Кто-то из многих тысяч ваших студентов, вас любил, кто-то ненавидел, кто-то боялся, но все без исключения — уважают…

Студент Сидоров всегда покупает в булочной два хлеба, потому что одним хлебом сыт не будешь.

Не буду обманывать, не мое... однако, прикольно...Дело было зимой 2000. Мои приятели, студенты мединститута, проходилистажировку в морге. Так получилось, что работать им приходилось ночью.Днем поступали клиенты. И вот, чтобы скрасить себе одиночество, онирешили пригласить подруг (тоже студенток медицинского). А чтобы быловеселее, решили пошутить. Поставили голых трупов возле стенки. Один измоих приятелей тоже разделся и встал у стены, рядом с трупом... Ну исвет, соответственно, погасили. Приходят долгожданные гости. Парни резковключают свет — девчонки, конечно, в крик. Покричали с минуту иуспокоились. Потом один из моих друзей поворачивается к выстроенномуряду и командирским голосом говорит: "Рота, на первый-второйрассчитайся!" Вот тут выходит наш маскировщик и говорит: "Первый!"Две сразу в обморок упали. А у одной челюсть "климанула". Она так истояла минут пятнадцать, пока настоящие врачи не приехали.P.S. Кстати, главного организатора выгнали из института.

Студенту можно поставить только два диагноза: Предсессионный психоз ипостсессионный запой.

Студент подходит к преподу, старому такому бородатому профессору и спрашивает: — Иван Иванович, вот Вы когда спите, как Вам удобно, бороду под одеяло прятать, или на одеяло класть? — Никогда не задумывался об этом, даже самому интересно... Проходит время, профессор подбегает к студенту, весь невыспавшийся, красноглазый и кричит: — Ты, сука, и так пробовал и так — все равно неудобно.