В универе на лекции. Третья пара без перерыва.
Препод: У чугуна содержание углерода более 3,14%. Ну что, устали?
Студенты: Да! ДА! Устали!!!
Препод: У стали содержание углерода менее 3,14%.
Пишем лекцию дальше...

В неожиданно щекотливой ситуации оказалась жительница Киева Ирина Н.,
вышедшая замуж за африканского студента. В планы двадцатитрехлетней
женщины входил переезд с мужем в Африку, дальнейший развод и эмиграция в
США, и все это было вполне реально, особенно учитывая, что до окончания
вуза супругу оставались считанные месяцы. Однако... Жить в съемной
квартире молодой жены супруг отказался. Он просто стал приходить к ней
по несколько раз в день, иногда оставаться на ночь и усиленно заниматься
сексом. Так прошло почти два месяца, пока Ирина не стала подозревать
что-то неладное. А причиной для этого послужил тот факт, что ее
чернокожий супруг стал выглядеть все более странно — нет, к ней он
приходил в одной и той же одежде, меняясь при этом сам. То он был
полнее, то ниже или выше ростом, а то еще вчера отлично говоря
по-украински, не мог связать двух слов.

Разгадка этого почти мистического вопроса пришла к Ирине Н. неожиданно -
она поняла, что под видом ее супруга к ней ходят совершенно разные люди.
Женщина сразу же обратилась в милицию, которая и установила, что в
общежитии иностранных студентов существовала целая "мафия". Участники
данного сговора женились на украинских женщинах, а потом, пользуясь, что
для их жен все они на одно лицо, менялись ими, выдавая себя за их мужей.
Причем африканские студенты считали свои действия всего лишь "забавной
шуткой", теперь им придется отвечать по более чем не забавной статье,
которая характеризует их действие как "принуждение жертвы к половому
контакту посредством обмана и введения оной в неведенье".

Студент пишет матери: "Мамочка, пришли мне теплые носки, но
только заверни их, чтобы они не испачкались от сала и колбасы".

Отчисленный студент Петров каждый день пишет своему декану из армии, что он попал в спецназ, и его там учат убивать.

Начало восьмидесятых годов. Я — студент Свердловского Физтеха. У нас строжайший
пропускной режим, все студенты имеют вторую форму допуска, за утерю пропуска
или передачу его другому лицу — немедленное отчисление.

В один ужасный день я срочно бегу на кафедру. Уже у входа на факультет вспоминаю:
пропуск остался дома. Но не пропускать же зачет! Тут же останавливаю знакомую
студентку и арендую пропуск у нее. На вахте — непроходимый и неподкупный
дядя Миша. Широким жестом провожу женским пропуском у него перед носом и бегу
к спасительной двери за Мишиной спиной. Но гневный окрик приковывает меня
к месту: "Минуточку!". Дядя Миша подходит ко мне, переворачивает пропуск головой
вверх (я в нервотрепке держал его неправильно), торжественно заявляет: "Вот так
показывать надо!", отдает пропуск мне и гордо возвращается на пост.

Она сидела, нервно покачивая ножкой обтянутой облегающими черными
джинсами с искусственными потертостями. Сейчас автобус был почти пуст –
воскресение как-никак. Мужчина, лет сорока, нагруженный портфелем с
чертежами и тубусом, мельком глянул на нее. Хороша! Лет 20, наверное,
студентка, маленькая, вся такая стройная и ладная. Длинные, волнистые
волосы, симпатичное лицо без косметики, от чего она казалась только
красивее, учитывая всеобщую женскую страсть к краске на лице и на
волосах. Мужчина тяжко вздохнул. Эх! Было ведь времечко, когда с такими
вот девушками встречался, беззаботен был, ветренен немного. А сейчас?

Преподаватель, лысею, жена (господи, как быстро она постарела!) двое
детей. Пусть и деньги неплохие и квартира есть, но...

Он опять мельком глянул на девицу и залюбовался румянцем на ее щеках и
маленькой сумочкой со всякими глупенькими висюльками. Пора уже было
выходить. Он поднялся и встал возле двери.

— Так! – возмущенно заявила девушка. – И долго это продолжаться будет?

— Что? – удивился мужчина.

— Ну, знакомиться-то будем, или нет? – она посмотрела на него сердито и
сжала розовые губки. – Я же видела, как ты на меня пялился.

— Я не пялился, девушка. – автобус, как назло, застрял перед светофором.

— Правда? А что это было? Ну, ведь же хочешь познакомиться? – она
поднялась и испытательно посмотрела ему в глаза. А он взял, да и ляпнул
правду:

— Вообще-то... Да! – в ее глазах появилось удовлетворение

— Я Лика! – представилась она, и подошла ближе, бесцеремонно подхватила
под руку. – А ты?

— А я, женат... — промямлил он, вызывая ее смех. – То есть я Игорь
Валерьевич.

Немногочисленные пассажиры стали оборачиваться.

— Игорь! А я замуж хочу! – сказала Лика, и мечтательно, но немного
капризно посмотрела вверх. – Вот ты меня замуж возьмешь? Только честно!

Мужчина совсем уже потерял нить, от таких резких поворотов разговора, он
не мог ничего придумать.

— Дык, я же женат! – немного отчаяния в его голосе.

— Ну и что? Подумаешь. – возразила девушка. – Был женат, стал разведен.
Вот если бы не женат был, меня бы в супруги взял? Только честно!

— Лика. Я вас совсем не знаю... — начал, было, Игорь Валерьевич, но она
отмахнулась.

— Я хорошая! Серьезно! Я готовлю хорошо, я умная, отличница. И ведь
красивая же. Правда? Или я тебе не нравлюсь?

— Нравитесь.

— Славно, так и что? Взял бы?

— Нууууу... — Игорь замялся, автобус уже выворачивал к остановке, и надо
было что-то сказать. – Взял бы, наверное.

— Урааа! – Лика счастливо подпрыгнула. – Так когда в ЗАГС?

Дверцы автобуса открылись, Игорь Валерьевич стал спускаться,
проигнорировав вопрос «Сумасшедшая! ». А она взяла и спустилась следом,
обняла его за талию и ткнулась носом в грудь, пробурчав глухо оттуда:

— Мой Муж! – У Игоря Валерьевича кончилось терпение.

— Так! Все! Хватит! Девушка, отцепитесь от меня, шутки шутками, но
предел тоже иметь надо! – он вырвался из цепких ручек, подхватил свой
тубус и быстрым шагом направился прочь.

... Вслед ему раздался плач. Такой, самый страшный для мужчины плач –
женский. Против такого никто не устоит, секретное оружие, однако! Она
сидела на скамеечке, совершенно по-детски хлюпала носом, и хлопала
огромными, враз покрасневшими глазами.

Игорь Валерьевич вздохнул и остановился. Лика поглядела на него с
надеждой.

— Ты ведь понимаешь, что замуж я тебя не могу взять? – она кивнула. –
Тогда чего плачешь?

— Заааамуууж хочууу! – она опять хлюпнула носом.

— А может чего-нибудь другого? Хочешь я тебе куплю чего-нибудь, и ты
домой поедешь, а? И отстанешь от меня.

Она надулась, обиженно посмотрела на него, встала и одернула курточку:

— Соврал, значит, что нравлюсь! Хорошо! Только покупать ничего не надо.
Вот! – она порылась в сумочке, и протянула ему маленькую книжицу,
коричневого цвета.

Это была зачетка.

На имя Васильевой Лики Александровны.

«Твою мать! » про себя выругался Игорь Валерьевич, преподаватель
психологии.

Лика улыбалась, глядя на него:

— Ставьте оценку Игорь Валерьевич. Я не ходила на ваши занятия, но
курсовую работу на тему «Экстремальные способы воздействия на сознание»
сдам вам завтра.

Он поставил оценку «5», расписался, проводил ее взглядом и надолго
задумался.

«Отличница ведь» и над тем, что оценка заслужена...

— "Сделаем город чище!" — сказали учащиеся ПТУ №24 и уехали на картошку.

ДЯДЯ ГРИША

Мне повезло, потому что Дядю Гришу я нашел еще на первом курсе института. Так он меня все пять лет и стриг до «равномерной прозрачности» – это его коронная фраза.
Жив ли он сейчас? Все-таки двадцать пять лет прошло.
Ему и тогда было около семидесяти.
Сам маленький, худенький, шустрый, из породы вечных мальчиков.
Этот «мальчик» всю войну на пузе прополз: от родного Ленинграда и аж до самого Рейхстага.
Я как-то спросил:

— Дядя Гриша, а там, на фронте, вас наверняка выручало парикмахерское ремесло?
— Да ни боже мой. Представь себе – ты от рассвета, до самой темноты тягаешь свою противотанковую «дуру», или окоп сквозь камни роешь. И что, ночью, вместо сна еще кого-то стричь? А отказать нельзя, товарищей обидишь. Нет уж, извините, как-нибудь без меня.
А, кстати, после госпиталя я попал в новую роту и там встретил одного дурика с моей парикмахерской. Вот его загоняли бедного – ни днем, ни ночью ножницы из рук не выпускал. Я как увидел его, так сразу и сказал: ляпнешь кому, что я тоже парикмахер, убью…

Дядя Гриша всегда был легок, весел и спокоен, и раздавал жизнеутверждающие советы по любому поводу.
Так что, на самом деле, ходил я к нему не только за полубоксом, но и за кусочком доброго настроения.

— Здравствуйте, Дядя Гриша, как ваши дела?
— О, привет, студент, да ты оброс как мамонт. Заходи, садись. Дела мои плохи для меня, зато хороши для тебя.
— Как это?
— Плохо, что продуло меня вчера на футболе, теперь вот кашляю и чихаю, а хорошо, то, что у меня из носа все время капает отличное средство для укладки волос.

Как-то Дядя Гриша поведал мне историю своего феерического профессионального дебюта:

— Расскажу я тебе про своего главного в жизни учителя — Галину Борисовну, она мне как Мама была. Без нее я бы вообще... Хорошая была женщина. Жаль, блокаду не пережила.

Было это перед самой войной, я как раз только окончил курсы и меня направили на работу в маленькую парикмахерскую на Васильевском.
И вот, наступил мой первый в жизни самостоятельный рабочий день. Заведующая указала мне место и ушла в свой кабинет. Я, конечно, жутко волновался, но виду не подавал. Сижу – жду.
Наконец, входит мой первый клиент – солидный такой мужчина, лет пятидесяти. Усаживаю его в кресло, все как положено. Спрашиваю:

— Как желаете постричься?
— Подстриги меня: спереди на нет, а сзади подлиннее оставь. И давай побыстрее, да смотри, чтоб аккуратно было.
— Извините пожалуйста, э-э-э, вы, наверное, ошиблись. Может, спереди подлиннее, а сзади на нет?
— Мальчик, не морочь мне голову, я сказал тебе: «Спереди на нет, а сзади подлиннее! Все давай начинай, некогда мне с тобой спорить!
— Так, значит – спереди на нет, а сзади подлиннее?
— Да стриги уже!
— Но это будет как-то... странно.
— Ты что издеваешься!? Ничего не странно! Нормально. Стриги как говорю и не выдумывай! Сколько можно зря болтать?

Делать нечего, обкорнал я клиента, как он просил: — спереди на нет, а сзади оставил как есть. Он и так-то не особый красавец был, а с моей безумной стрижкой так и вообще. С такой прической в те времена человек не долго бы по улице гулял, сразу забрали бы куда следует.
С перепугу, меня всего трясло, я сбрызнул клиента одеколоном, готово – говорю, пожалуйста в кассу.

Он глянул на себя в зеркало и как давай орать:
— Ты что, паразит, наделал?! Ты в своем уме? Да ты же меня изуродовал совсем! Заведующая! Зовите заведующую!

Другие парикмахерши смотрят и только хихикают.
Вышла заведующая – Галина Борисовна, клиент орет прямо матом, милицией грозится.
Я уж и так понял, что не суждено мне стать парикмахером, не мое это. Взял пиджак и бочком-бочком к выходу.
А заведующая, вдруг положила руку клиенту на голову и тот сразу смолк. Посмотрела она на меня сурово, как Снежная Королева на говно, и говорит:

— Слабоват ты Гриша, слабоват. Во-первых, запомни: никогда не слушай клиента и не иди у него на поводу, но ты должен влезть ему в голову и понять — что ему больше пойдет и понравится ему?
А во-вторых: никогда не сдавайся. Подумаешь, накричали на бедняжку, и что? Сразу в кусты? Терпи и улыбайся. Учись исправлять свои ошибки, а не убегать от них. А подстриг, кстати, ровно, видно что старался, молодец, думаю – сработаемся. Ох и урода ты из него сделал…ха-ха. Ну, ты все понял?
— Понял, Галина Борисовна, но как такое можно исправить?
— Тебе повезло, Гришенька, что твой первый клиент – это мой младший брат. Он всегда в начале лета под ноль стрижется, а заодно служит наглядным пособием для новичков. Машинкой пользоваться умеешь? Ну, так и давай, вперед…

Историю эту мне рассказала одна знакомая студентка Харьковской
консреватории, при этом, будучи девушкой благовоспитанной, она жутко
смущалась и краснела. Но обо всем по порядку.
В "консе" (консерватории) на дирижерско-хоровом отделении идет занятие
по хору, стоит около полусотни студентов, в основном девушки. Пару
(репетицию) ведет препод не очень любимый этими самыми студентами (хотя
это особенно к делу не относится). Поют какую-то очень сложную вещицу,
которую понять простому смертному не дано. Препод далеко не гений, но
даже он замечает, что кто-то фальшивит (как говорится, сколько песен
сложено — вот слажали еще одну), а определить, кто именно портит всю
картину в общей массе не может. И тогда начинается утомительная провека
каждой партии, каждого хориста в отдельности. Все уже просто плавятся,
но найти виновного не получается. Наконец проверка доходит, скажем, до
альтов, партия которых следующая: Си-Соль-Фа-Ре-Ми. Тут дерижер наконец
понимает, кто именно фальшивит — одна девушка поет Ми-бемоль вместо
чистой Ми. Вслед за этим он раздпаженно выдает такую фразу:
"Замечательно! Ми нет! Придется нам с Вами, девушка, поработать" -
произнесите эту фразу вслух и Вы поймете, почему весь хор разразился
диким хохотом и ржанием. Продолжать занятие дальше было просто
невозможно. Сама рассказчица окрестила эту историю "Про ноту, которой
нет".

1987 г. Медучилище №7 г. Москвы. Урок микробиологии. Препод тычет
указкой в рисунки различной болезнетворной микрофлоры-фауны и
допрашивает стремительно "плывущую" студентку.
Кульминация:
— А это кто?
Отчаянное молчание жертвы. Кто-то тихо подсказывает:
— Холерный вибрион.
Она, с озаренным лицом:
— Холерный эмбрион!