Парня отправили служить в десантные войска. Возвращается домой на побывку, отец спрашивает:
— Ну как, с парашютом уже сам прыгал?
— Нет. Но пару раз из самолета выталкивали...

— Прапорщик Сидоров, я уже в третий раз застаю вас в обществе моей жены
без трусов!
— Так точно, товарищ полковник. Майор говорит, что их нет на складе.

58-ая годовщина Победы. Внук спрашивает дедушку:
— Деда, а какая армия сильнее: тогдашняя или современная?
— Тогдашняя, внучок, тогдашняя.
— А почему? Ведь сейчас и танки, и пушки, и самолеты лучше, а ракет
тогда вообще не было!
— Так в то время и прапорщиков не было!

— Про законы физики забудьте, курсанты. Считайте, что они действуют где-то там, далеко... на другой планете. А вы в армии сейчас. Тут у нас другие законы. Сейчас объясню все подробно, в нескольких словах.

Как-то раз, будучи в упадочном состоянии духа, поручик Ржевский подошел к своему другу корнету, который считался в казарме эталоном культуры.
— Скажите, корнет, за что все считают меня пошляком? Неужели это правда?
— Признаться, поручик, вы иногда берете через край.
— Как жаль, я ведь ради шутки, а выходит так плохо... Корнет, а не могли бы вы придумать для меня какую-нибудь шутку поприличней?
— М-м-м... Ну вот, скажем... — произнес корнет, покрутив жидкий ус.
— Как-нибудь на балу потушите свет, и громко спросите: "Здесь темно, как у негра где?", и вы ничего неприличного не скажете, и все поймут и засмеются.
Вечером воодушевленный Ржевский побежал на бал. Уронив люстру со свечами, он на всю залу проорал басом: "Здесь темно как в ж%пе у кого?" и расхохотался своему остроумию.

При Петре I в армии служили 25 лет. Но потом это правило отменили, потому что всем надоело смотреть эти дембельские альбомы

Полковник — советский военный советник — попал в плен в Мозамбике. Вождь племени приказывает:
— Белого на ужин, кожу — на барабан.
Полковник хватает вилку и яростно вонзает ее себе в лысину:
— Вот тебе барабан! Вот тебе барабан!

— А мы предлагаем поднять бокал за здоровье молодых! — ехидно улыбаясь, говорили дембеля.

Прапорщик солдатам:
— Вы не должны спускать глаз со своего врага! Сидоров, ты чего так на меня уставился?

Военкомат.
— И кем Вы хотите служить?
-В лётных войсках!
— Вас не возьмут из-за повышенного давления...
— Ну, тогда в ПВО!
— А почему так?
— Если я не буду летать, то никто не будет летать.

Перекличка в армии:
— Иванов?
— Я!
— Петров?
— Я!
— Череззаборногузадерищинский?
— Я!
— Не х&

Парень спрашивает у девушки:
— А что это у тебя на руке?
— Да так... родинка...
— Странная, однако, родинка — "ДМБ-99".

ЧЕБУРАШКА

Эту историю рассказал друг, служивший в свое время далеко на севере. Их маленькая часть охраняла какой-то там секретно-военный объект. Основной состав сержантский, но изредка попадались и рядовые-срочники. В качестве рабочей силы, снег там расчистить, в казарме убрать и прочую ерунду сделать.
И вот поступает пополнение.
Свежеиспеченный солдатик выглядел как выпускник детского сада. Маленький, худенький, с большими восторженными глазами и такими же ушами. И с улыбкой необремененной интеллектом, зато до этих самых ушей.
Командир части беззвучно выматерился в адрес военкомата, окрестил новоприбывшего Чебурашкой и стал думать куда его девать. На кухню? Да там уже все такими же хилятиками оккупировано. На уборку территории? Да он сам чуть крупнее веника… Боец, блин, защитник Родины отыскался…
Но командир – на то и командир. Он придумал.
Он отрядил Чебурашку ухаживать за служебно-сторожевыми собаками, коих имелось около двух десятков. Собачки соответствовали климату, т.е. большие и суровые. Был ли у командира расчет чтоб отправить Чебурашку через госпиталь в более подходящее для него место, или не было – тут история умалчивает.
Но Чебурашка такому назначению очень обрадовался, глупо улыбнулся и отправился выполнять.
Прошла пара месяцев. Чебурашку никто не съел. В «собачьей казарме» царила идеальная чистота и по большей части тишина. Но бойцы сперва начали замечать, а потом уже и жаловаться друг другу – собаки мол обнаглели совсем. Уже чуть не рычат если за поводок резко дернешь или команду грубо отдашь… А к Чебурашке липнут как щенки к мамкиной сисе. Заревновали. Собрали консилиум и постановили – приколоться над недоделком.
Вызывает командир:
— Рядовой ******! Вы почему плохо справляетесь со своими обязанностями?
— Виноват, — Чебурашка бледнеет и судорожно пытается сообразить – в чем же он накосячил, — А… разрешите обратиться… что именно я не сделал?
— ПОЧЕМУ У СОБАК ЗУБЫ НЕ ЧИЩЕНЫ????
— Э… виноват трщ командир, исправлюсь.

Три дня Чебурашка ходил с выражением вселенской тоски на физиономии. Всем даже жалко его стало, а посему когда запросился в увольнительную возражать не стали. Только предварительно пересчитали комплектность пальцев. Все были в наличии и даже вполне себе чистые.
На следующий день сиял как юбилейный рубль.
Отправились выяснять в чем дело.
От картины потеряли дар речи: Чебурашка надраивал зубной щеткой пасть кавказской овчарке и для этого ему даже особо нагибаться не приходилось. Пес стоял разинув свой «чемодан» как можно шире и недобро косился на вошедших. Рядом переминалась с лапы на лапу очередь, тоже недовольная вторжением. Мол, какого хрена приперлись и мешаете тут…
Все застыли.
— Вот!!! – радостно объявил Чебурашка. – Я правильно понял, что им мятная паста не нравится! Купил детскую, с клубничным вкусом…
Командир подобрал челюсть на место, предварительно пожевав воздух и поисках нужных слов. Не нашел. Махнул рукой и ушел.
До самого дембеля Чебурашку очень уважали…

Прапор
Вместо эпиграфа. Знакомый парень-таксист меня как-то спрашивает: «Ты вот всё по правилам знаешь. А на Венёвском направлении перед мостом знак висит. Сам красный, а в нём ещё две стрелочки — красная и чёрная. Что он значит?»
Я вытер пот со лба. Понял, почему там вечно аварии и ответил: «Преимущество встречного движения». Посмотрел в его непонимающие глаза и добавил: «Уступить встречным ты должен. Узко там...»

Есть такие слова-ярлыки, что раз приклеил — и всё с человеком навсегда ясно. Вот о таком слове мой сегодняшний рассказ.
В СССР личных автомобилей было мало, а желающих ими управлять — много. И если уж взрослые дяди и тёти, как о чём-то несбыточном, мечтали о любых «колёсах», хоть самых ржавых, чтобы ездить на дачу, то что уж говорить о подростках-старшеклассниках. В общем, страна не торопилась давать нам права и в автошколе нас очень честно учили по три года. К слову, я всю свою жизнь учился разному и у разных учителей и могу оценить качество организации того процесса: твёрдая четвёрка с плюсом по пятибалльной системе. Почему не пятёрка, сейчас поясню.

После тренажёров попал я по распределению к Колоску, про которого знакомые ученики говорили: «Мировой мужик! Он тебя жизни научит!» Колосок понял своё шофёрское счастье водителя-инструктора специфично: государство дало ему машину, залило в неё бензин и он ездит на ней по своим делам. А обучение он понимал в двух видах. Основной — все записавшиеся моют его чудесную машину, а потом один из пятерых учеников (о, счастливчик!) получает право везти Колоска и канистру за остродефицитным пивом, пока остальные на заднем сиденье 241-го Ижа изображают из себя килек.
Второй вид состоял в том, чтобы назначить тебе встречу зимой за городом на автодроме в субботу в 16часов... и не приехать.

Помучившись месяц с фортелями Колоска, я в лицо сказал ему всё, что думаю о его подходе к обучению и пошёл переписываться к другому инструктору. Свободные места оставались только у одного и звали его Алексей Дмитриевич, а все доброхоты отговаривали меня от этого шага с формулировкой: «Да ты что! Он же бывший ПРАПОР! Ты что не знаешь, как прапоры в армии жить мешают!» (это в литературно-обработанном переводе на русский).

«Прапор» оказался мужиком деловым и строгим. Чётко и сразу сказал, что деньги ему платят за то, чтобы на дороге мы не поубивались, а не за мытьё его машины. С помощью листочка бумажки, авторучки и зажигалки (изображавшей для нас машину) запросто объяснял любую дорожную ситуацию. И действительно учил мыслить за рулём, учил соблюдать правила, потому что они написаны кровью.

Те, кто сначала остался у Колоска сбежали вслед за мной. Быстро и почти все. К слову, кто не сбежал сдавал потом на права раза с пятого.

Так что с тех пор, когда кто-то примитивный пытается приклеить к кому-то или чему-то ярлык, у меня так и чешутся руки. Ибо уничижительное «прапор» на поверку никак не соответствовало человеку честному и преданному своему делу. Настоящему советскому прапорщику, годами учившему мальчишек в армии водить тяжёлые грузовики, а после выхода на пенсию, приложившему максимум усилий, чтобы научить нас. К слову, из той нашей юношеской группы никто из ребят не попадал в ДТП, по крайней мере по своей вине. Годы прошли, а к тем, кто нас учил в автошколе и теории, и практике, остались только слова благодарности. Ко всем, кроме Колоска.

— Деда, а почему говорят, что моряки ходят в море?!
— Ну, всё верно внучек — это мы, пехота, в туалет ходим, а они — в море!