Ехал в метро Понедельник, утро Машинист, видимо, после выходных, то рвал с места, то выжимал тормоз...

Трамвай, зараженный контролером, подобен червивому яблоку: на виднеплох, но пригоден к употреблению только в крайних обстоятельствах.

Посвящается всем подвисшим в московских аэропортах в последнюю декаду2010 года.Зал вылета. Регистрация. Полсотни стоек. Перед ними огромная толпа, ужедаже отдалённо не напоминающая очередь. Стойки все пустые. Сотрудниковаэропорта нигде не видно. Зато есть немного омоновцев. На лентах приёмабагажа и просто на полу спят потенциальные пассажиры. Часть рейсовотменена, часть задержана. На два-три рейса совершенно бесполезнообъявлена регистрация (см. выше: на стойках регистрации всё равно никогонет). Терминалы автоматической регистрации цинично посылают пассажироводного за другим. С десятого раза получается всё-таки получитьпосадочный талон. Ура!... Да, перед тем как повернуться кчеловеку филейной частью, фортуне хочется его немного подразнить.Багаж. А что делать с чемаданом? Стойки, предназначенные для приёмабагажа, также пусты. В «зелёном» коридоре нету даже таможника, впрочем в«красном» тоже. Единственный доступный сотрудник аэропорта – тётенька,принимающая негабаритный багаж. На контакт не идёт. Делает вид, что я,стоящий в двух метрах от неё, нахожусь на самом деле в паралельнойвселенной. У одной мадам, также желающей сдать багаж, сдают нервы и оназакатывает истерику. Тётка-багажница продолжает смотреть взглядомопытного буддиста куда-то в сторону и делать вид, что её тут нет.Паспортный контроль. Тут есть живые люди, но на контакт они тоже неидут. Просто проверяют паспорта. Ну да, у них работа такая.Контроль перед проходом в посадочную зону.— Так, чемодан сдавайте в багаж.— Куда?— На стойке регистрации.— Там никого нет.— Сюда с вашим чемоданом нельзя.— Позовите вашего начальника.Вместо ответа мужик начинает о чём-то общаться с рацией. Рация отвечаетвзаимностью.— Идите на стойку приёма багажа, сейчас она откроется, — говорит онспустя минуту. После чего также мгновенно принимает буддизм инезамедлительно выходит в астрал, полностью теряя со мной вербальныйконтакт. До вылета рейса меньше часа. Интересно, это так меня элегантнопослали? Ладно, поверим на слово... Идём на выход. А, как покажетбудущее, это было сделано зря. Надо было капать на мозги мужику допобедного. Ну что же, в состоянии стресса люди часто делают глупости. Яне исключение.Снова зал регистрации. На некоторых стойках стали появляться сотрудникиаэропорта. Пытаюсь пробиться к кому-нибудь из них. Безрезультатно.Настроение в очереди, а вернее — в толпе, как при посадке на последнийпароход в Константинополь. Пару раз чуть не получаю в морду. Пытаюсьпросто передать чемодан и посадочный талон «по верху». Через пять минутчемодан возвращается. Ещё через пять возращается посадочный. Стойкиопять закрываются. До вылета менее получаса.Тот же зал. Те же стойки. Долгожданное общение с сотрудницей аэропорта.Она:— А ваш рейс уже улетел.— Правда? — делаю издевательски-удивлённое выражение лица, — А почемубез меня? Вот мой посадочный талон, я зарегистрировался на рейс.— Вы сами пропустили рейс... Ничем не могу помочь.— Девушка, меня от вас могут отлипить только омновцы, и вообще я вамбуду сниться весь наступающий год, и сны будут вовсе не эротические...Снова паспортный контроль. В руках новый посадочный талон на следующийрейс.Посадочная зона. Кто-то спит на лавках. Где-то плачет ребёнок. Двамужика в галстуках устроили пикник, сидя прямо посреди зала нарасстеленных пальто и приканчивая бутылку вискаря. Судя по всему, непервую. Да и, судя по табло («рейс задержан»... «рейс задержан»... «рейсзадержан»...), явно не последнюю.Там же. Мужик, сидящий рядом со мной в курилке, начинает тихо хихикать.Встречаюсь с ним взгладом.— Давно тут? – спрашивает он.— С утра.— А мы двое суток уже. Четверо детей и жена беременная...Понимаю, что у мужика просто тихая истерика. Просто, как мужественныйчеловек, понимающий ответственность за семью, он ещё держится.Сотрудников аэропорта нигде не видно. В соседнем терминале лёгкийполумрак. И даже некий интим. На самом дальнем ряду сидений какая-топарочка вытаскивает страну из демографической ямы. Интересно, они раньшебыли знакомы? Или их свела вместе эта дурацкая ситуация? Ну, что же,хоть кому-то здесь хорошо...Появляются сотрудники аэропорта. Их немного и они тоже ничего не знают.Одна тётенька с бейджиком, стыдливо спрятанным в карман, признаётся, чтосама не может связаться со своим начальством и, поэтому, вообще не втеме. Начинают раздавать бесплатную воду. Хорошо.Откуда-то снизу раздаются крики. Спускаюсь посмотреть. Небольшой зал,для выхода на посадку. Около одного из выходов стоит толпа брюнетов.Такое впечатление, что на вылетающий рейс продавали билеты толькомужчинам молодого и среднего возраста и, причём, только однойнациональности. Идёт стихиный митинг. Оратор, возвышаясь над толпой,очень убедительно вещает на непонятном мне языке. Вспоминаются кадрыновостей из сектора Газа. За стеклянной дверью выхода на посадку стоятсотрудники милиции и, судя по всему, не испытывают особого комфорта вэтой ситуации. В ответ на очередное изречение стихийного лидера(сомневаюсь, что это было что-то из Омар-Хайма) в толпе раздаютсяодобрительные крики. Понимаю, что мне лучше отсюда убраться и вдальнейшем больше тут не появляться.В барах веселятся стихийно создавшиеся, но уже сильно сплочённыекомпании. Фотографируются, обмениваются телефонами. В одном из бароввисит постер с Томом Хэнксом («Терминал», если кто не понял). Стоиточередь сфотографироваться возле него, встав в профиль и копируя позуХенкса на постере.Разговарился с барменшей. Зря я это сделал. Наслушался ужасов. Пришлосьусугубить для поднятия боевого духа. Сидящая рядом семейная параоплакивает свой неудавшийся отпуск. Разговорились. Ещё немногоусугубили. Подружились.Народ по очереди подходит к пустующим стойкам у выходов на посадку.Микрофоны не выключены. Нажав на кнопку можно поделиться своимвнутренними миром с половиной терминала, чем и пользуются недовольныепассажиры. Пальма первенства принадлежит парню, составившему своёпослание исключительно из матерных слов и слова «аэропорт». Таких овацийне срывал даже Брежнев на съездах КПСС.Объявляют посадку. Сначала летят «сегодняшние» рейсы, потом «вчерашние»и «позавчерашние». Несправедливо как-то. Кто-то обречён на третью ночь ваэропорту. Хочется верить, что это обычный бардак, а вовсе не желаниекого-то из начальства отчитаться, что «работа аэропорта восстановлена,все пассажиры вылетают по расписанию», забыв при этом о тех, кто уженачинает считать терминал своим домом.Последняя картина, когда тягач уже тащит самолёт от терминала: в светепрожекторов на фоне здания стоит одинокий человек и долбится ломомкуда-то вниз. Эпично.Итог: почти сутки в аэропорту. Четыре пива, два бутерброда, пачкасигарет и один коротенький рассказ.Привет всем, кто себя узнал.

Уважаемый Владимир Владимирович. Я прочел в газете, что после вашегопилотирования самолета сразу начали тушиться пожары по всей нашейнеобъятной стране. В связи с этим хочу предложить вам маленький вояж:Покататься на комбайне в Приднестровье, поработать с металлом на ВАЗе,добыть хотя бы ведро угля (давайте место сделаем сюрпризом), и, наконец,вместе с бухгалтерами Газпрома посчитать налоги.

У меня МЕRСЕDЕS — один комфорт!У меня ВМW — один отдых!А у меня МАРШРУТКА — один, ПЕРЕДАЙТЕ!

Разбился автобус с депутатами Госдумы. Объявлен траур по автобусу.