Инспектор возвращается с работы злой и недовольный, с порога просит сына показать дневник "Ну, если...

Страшнее авто, за рулем которого сидит женщина, может быть только авто,на переднем пассажирском которого сидит еще и ее разговорчивая подруга.

ПРО МЕНТОВ И АРИФМЕТИКУПриятеля на перегоне Владивосток-Хабаровск остановили два симпотных парня с необозримыми пузиками и надписями "ДПС" на бушлатах. Долго осматривали машину и аптечку. Так и не придумали, к чему прицепиться. Наконец один из них сказал: "Слушай, мужик, дай 50 рублей просто так!"Приятель изумился: "Что, с наваром совсем хреново?""Да нет, просто до круглой суммы как раз 50 рублей не хватает. А смена кончилась, поровну разделить не получается!"

— Что это ты у нас такое на асфальте нарисовал? Солнышко? Красиво. А это? Котёнок? Когда дорисуете домик, обведите наконец труп, лейтенант.

– Ребят, давайте купим нормальную запасную машину! – орал я, когда моясломалась.– Да ладно тебе, – отмахивались компаньоны. – Недельку перекантуешьсяСогласитесь, любая, даже самая хорошая и новая машина ломается хотя быраз в год.Ну, может быть и реже. Но ломается. На то она и есть машина.Машина у меня не очень новая, и не очень хорошая, наверное, посемуломается не менее двух раз за год.Для таких случаев у меня есть еще машина. Типа бронепоезда на запасномпути. Но на ней, конечно, ездит жена. Нацепив очочки(с). И оттопыривнижнюю губу.Упиваясь внутренним жлобством и восхищаясь расчетливостью, я в своевремя выторговал право использовать эту, вторую машину, в качествезапасной. С этим условием и купил.Но! В те дни мне не повезло: жена ускакала на какой-то заумныйсимпозиум, что проводился в Подмосковье. Знаю я эти симпозиумы. Спожором фуршетов и понтами навыкате.В общем, пришлось обращаться к запасной машине нашего скромногопредприятия.Запасная машина предприятия являла собой мечту человека без комплексов,мыслящего практично, но экономно. На таких авто любят рассекатьзакоренелые дачники, потомственные бомбилы и экспедиторы овощныхпалаток. Ибо выше, чем подержанный ВАЗ 2104 по своим потребительскимкачества, но за ту же цену стоят разве что Форд-Сиерра–Сарай-1985г.в.(умеренной гнилости) или ГАЗ-24-Универсал (последняя безнадежнопровоняла перегаром и дымом отечественных сигарет, кои, по моемуглубочайшему убеждению производят в Польше из дохлых подсушенныхпрусаков)Итак, разогрев на морозе ключ посредством зажигалки и газетки, я сунулего в скважину и, провернув несколько раз, добился того, что фиксаторгордо взмыл вверх. Казалось бы – путь открыт.Но не тут-то было! Дверь, подобно вратам Царьграда, упорствовала.Испытывая сильнейшее раздражение, я вооружился гвоздодером, именуемым впростонародье фомкой, подцепил дверь и сломил ее сопротивление. Ощущаясебя Фридрихом Барбароссой, что только что взял приступом непокорнуюКремону, я ринулся внутрь, отдавшись мародерству и глумлению.А поглумиться было над чем: захваченное помоище пестрело жопамипергидролевых шлюх, у задней полки примостилась бахромка с желтымикисточками, стекла украшали три наклейки: одна предупреждающая: «Путаюпедали», другая жалостливая: «Не торопи, браток, тещу в морг везу», итретья угрожающая: «Я выпил… А ты? …»Оторвав наклейки и мстительно обратив бахромку в тряпку, я впал вголовокружение от успехов, движок таинственной незнакомки меланхоличнозатарахтел на девятнадцатой попытке, и мы двинулись в испытательныйпробег.Головокружение прошло быстро: выяснилось, что старуха не желает держатьхолостой ход, зловонно пердит, при переводе в нейтрал требует выдернутьподсос, а в случае неподчинения мстительно глохнет. Кроме того, вторая итретья скорости совершенно не желали втыкаться, а если и втыкались, топри наборе газа коварно выскакивали. Обороты могли непредсказуемовыскочить до красной отметки тахометра (какая-то пружинка заедала, ага),и чтобы их сбить, приходилось что есть мочи пинать по газам.Педаль сцепления время от времени проваливалась, а для возвращения наместо, я судорожно подсекал ее носком ботинка.Левая фара не горела, правый дворник царапал стекло, ручник не держал,глушитель грохотал в ритм лезгинки, печка еле сопела и повизгивала, амагнитола ловила единственную радиостанцию, упрямо отвергая любыепопытки совокупления с кассетой. Из расширительного бачка живенькосочился тосол, масло на щупе имело цвет черной космической дыры,спидометр не работал, водительское кресло было приварено к кузову ирегулировке не поддавалось, резина сияло зеркальной лысиной, извыхлопной трубы валил паровозный дым. Крышка на бензобакеотсутствовала(ее заменял кусочек скотча на резиночке), омыватель стекласрабатывал через раз (заботливо припасенная бутыль с ледянымикристаллами незамерзающей жидкости была обнаружена позже поднерегулируемым сиденьем). При ревизии багажника были также обнаружены:кусок картона грязный, ветошь промасленная, запаска от автомобиля«Газель», несколько проросших картофелин, подозрительная лохань, газета«Здоровый Образ Жизни», велосипедный насос и сломанный ключ на 24.Делать было нечего, и с трудом преодолевая желание выпить сто грамм дляхрабрости, я продолжил путешествие.Включив аварийку, судорожно протирая лобовое стекло и всячески костерядефективную старпершу, я трусливо рассекал по заснеженным московскимулицам, стараясь уменьшиться в размерах, дабы не раздражать толпывысокомерных иномарок, банды агрессивных жигулей и стада пыхтящихКАМАЗов, что обгоняли в злобном раздражении. Настоящим испытанием были,конечно, светофоры. Особенно на тех перекрестках, где стартовали в гору:правая рука должна была успеть поймать верное положение подсоса,удержать рукоять переключения от выпадения из скорости и двинуть поторпеде (чтобы сработал дворник, и перестала визжать печь).В такой езде прошли два дня, волей-неволей я стал ко всему привыкать, натретий день почувствовал себя еще уверенней, а на четвертый…А на четвертый день я победоносно вываливался из подъезда, очищал ржавуюкобылицу от снега здоровенной алюминиевой лопатой (за прокат платил 20руб. дворнику

Один мент рассказывает другому:— Ты представляешь, сегодня в переходе метро я увидел очень интересную книгу!— И что за книга?— Она называется «Как решить 50% своих проблем».— И ты ее купил?— Да, целых две.