DAIшник В июле 2001 года я поехал на новенькой ВАЗ 2111 в Крым, где уже две недели отдыхали мои жена...

DAIшник.

В июле 2001 года я поехал на новенькой ВАЗ 2111 в Крым, где уже две
недели отдыхали мои жена и дети. К тому времени я имел всего год
ежедневной практики вождения и проехал не более 50 000 км. К гаишникам
относился настороженно-почтительно-боязливо.
Ехал по М2 через Курск, Белгород и далее на Харьков. Наконец -
пограничный пункт Нехотеевка.
Четырехчасовая очередь. Две дэу-нексии с московскими номерами пытаются в
обход очереди влезть передо мной. Не оставляя им места, я по сантиметру
продвигаюсь за передней машиной. Из дэу выходит пассажирка, встает перед
моей машиной и машет своим рукой — проезжай, дескать. В крайней степени
раздражения, толкаю ее бампером. Она теряет равновесие и падает. У меня
падает сердце. Из толпы отчетливо доносятся отборные матюги в адрес
обнаглевших москвичей. Женщина резво вскакивает и прячется в машину.
Потом суетливые метания от окошек к вагончикам, а оттуда к навесам и
потом снова к окошкам. Быстрые размышления: «Действительно я должен
платить еще и здесь, или и меня, и других просто «разводят».
Наконец вереница вагончиков и навесов заканчивается, и какой-то
сотрудник в камуфляже желает мне счастливого пути.
Я выезжаю в проезд, оставленный в ряду переносных заграждений и еду по
широкой асфальтированной площадке, которая вскоре переходит в обычное
шоссе. На краю площадки, в пяти-семи метрах справа от меня стоит одно
звено переносного заграждения со знаком СТОП, укрепленном на нем. А
дальше, в двадцати метрах, расположен стационарный пункт ДПС и два
DAIшника стоят на дороге. Про тот заборчик я подумал, что он просто
забыт здесь. Ну, все заграждение перенесли туда поближе, а эту секцию
оставили. Он же в стороне стоял от дороги. Поэтому, не останавливаясь,
но и не разгоняясь, я тихонечко качусь мимо служивых. Однако один из них
показывает мне диском на обочину. Останавливаюсь, выхожу из машины,
здороваюсь. Документы мои принимает высокий старшина и, не заглядывая в
них, говорит:
— Знак «СТОП» видел?
— Где? А-а, видел.
— И не остановился! Что делать-то будем? У нас ведь сейчас новые
правила, слышал, — штраф на месте взимать запрещено. Составляем
протокол, отправляем его в суд… Долгая история. Что делать-то будем?
И тут я буквально взбесился. После этой изнурительной очереди, поборов,
нервотрепки, я, тебя еще и уговаривать должен деньги от меня принять?..
Внешне оставаясь безмятежно-спокойным, я произнес: «Как, что делать, -
протокол составлять». Старшина изумляется:
— Но ведь это полчаса, не меньше…
Я, наивно заглядывая ему в глаза, говорю:
— Но ведь иначе нельзя?
Тут он все-таки замечает мою издевку и произносит: «Ну, пошли, будет
тебе протокол…»
Заходим в их будку. Старшина садится за стол, открывает папку-планшет и,
задавая мне вопросы, заполняет номерной протокол. Его напарник стоит у
меня за спиной. За окном снуют машины. Бесплатно.
Старшина предлагает мне подписать протокол. Я начинаю его изучать. Прошу
в графе «при нарушении присутствовали свидетели» сделать пометку -
свидетелей нет, а в графе «в результате нарушения причинен следующий
материальный ущерб» написать — материальный ущерб не причинен.
Он уже почти кричит:
— Если я не написал, значит, этого и нет!
— Ну, ничего, я сам напишу.
— Зачем тебе это надо?
— Ну, а вдруг ты притащишь в суд свидетелей, которые скажут, что я
бензоколонку сжег.
— Ты чего до меня докопался? Какой к чертовой матери суд? Ни в какие
суды вы не ходите! Ты приехал и уехал, и никто тебя искать и в суд
тащить не будет!
Я отложил в памяти эту красноречиво и доступно изложенную информацию и
продолжал настаивать на своем. Он написал в протоколе то, что я просил,
нащупал в кармане сигареты и вышел на крыльцо. Освободившееся место
занял его молчаливый напарник.
Дочитав протокол до конца, в пункте «объяснения нарушителя» я написал:
«Нарушения не совершал. У знака СТОП остановился, потом остановился по
сигналу инспектора, который мне не представился».
Второй гаишник, прочитав мои объяснения, негромко протянул: «Сере-ег,
Серега-а…». И освободил стул. Вернувшийся старшина, склонившись над
столом, тоже прочитал мною написанное, опустился на стул и с болью
произнес:
— Ну, что ты пишешь? Что ты пишешь? Ты же нарушил?!
— Ну и что? Я на каких нервах с таможни выехал?
— А я что ли эту таможню придумал?
— Я что, кому-то плохо сделал? Я к вам отдыхать еду, деньги тратить! Я
вашу экономику поднимаю! Нарушил я? А ты скажи: «Больше не нарушай.
Счастливого пути! »
— Да-а?! А зачем тогда я здесь стою?
— Протоколы составлять.
— Вот я сейчас тебе врежу стулом и найду свидетелей, что ты на меня с
ножом кидался…
При этих его словах я почувствовал, что конфликт надо сворачивать,
поскольку я уже отвел душу, а мой оппонент еще нет, а репа у него
значительно шире моей и драться с ним, когда он еще и при исполнении, у
меня нет ни какой охоты. Говорю:
— У тебя бывает, когда ты в дурь прешь? Вот и у меня так же. Может я
потом и пожалею, но сейчас сделал, как сделал…
— Ладно, давай декларацию.
Я протянул ему бланк декларации, в которой зафиксирован легальный въезд
моей машины на территорию суверенной Украины, и которую я обязан
предъявлять всем гаишникам наряду с водительским удостоверением и
регистрационным свидетельством. Он что-то написал на обороте, протянул
декларацию мне и буркнул: «Езжай».
Набирая скорость, я прочел его автограф. Разборчивым почерком было
начертано: «Машину с территории Крыма не выпускать до уплаты штрафа по
протоколу № ХХХХХ. Старшина DAI (ОБППС — кажется) Харьковской области
Ярошенко.
Наверстывая упущенное время, я себя успокаивал тем, что не обязаны же
гаишники Крыма выполнять приказы старшины Ярошенко из Харьковской
области.

Немолодой.