Коров привезли на мясокомбинат, одна обращаясь к другой:
— Ты первый раз?
Вторая:
— Нет бля! Второй.

Елена Фалькович (facebook.com/elena.falkovich)
Маленькая зарисовка сегодняшнего дня.

Мне надо было к 11 часам утра в Герцлию, на консультацию. Я еще вчера распечатала расписание поездов — коих мне надо сменить два (первый из БЯ (Бат-Ям) до ТА (Тель-Авива), второй — с ТА до Герцлии). Всей дороги — полчаса. Но при этом 35 минут ожидания на станции в Тель-Авиве между поездами.

Сидела на лавочке, читала ВК. То и дело слышались объявления: "поезд такой-то задерживается на 10 минут, поезд такой-то задерживается на 15 минут"... Поднапряглась — у меня время до минуты рассчитано, поезд прибывает в Герцлию в 10.48...

В итоге, мой поезд в 10.30 не пришел. И было неясно чего ждать. И спросить некого — справочная наверху, а уходить с платформы стремно.

В общем, в 10.45 приехал поезд, который следовал на север со всеми остановками. При этом на каждой стоял по 4-5 минут.
На встречу я опоздала на 20 минут, но как выяснилось, это было к лучшему. Моя психолог как раз собиралась меня попросить подождать 15 минут, пока она закончит что-то там еще.

Дорога назад. Те же самые объявления об опоздании поездов. Люди злятся и нервничают — кто-то на работу опаздывает, кто-то за покупками (пятница как-никак, короткий день). И вдруг на одной из станций ТА в вагон входит живописный религиозный еврей и громким голосом провозглашает: "Друзья! Шабат шалом! Мессия прибудет к нам из Бруклина! Он в пути!" И тут из-за одной из высоких спинок вагонных кресел раздается голос: "Только передай ему — пусть не едет поездом!"..

Вагон грохнул. Глашатай сбежал в следующий ))

Из Живого Журнала Павла Рудича

Врач плохой, врач хороший

Делить врачей на «плохих» и «хороших» — глупо.
Насколько, предположим, плох «плохой»? Нет ли необходимости ранжировать это понятие?
Например:
1. Скорее плохой, чем хороший,
2. Плохой, но не очень,
3. Просто плохой,
4. Очень плохой, но местами,
5. Тотально очень плохой,
6. Отвратительный,
7. Маньяк-убийца, но душка, каких — поискать и т. д.
Желающие могут предложить свой вариант такой классификации.
Встречаются ещё и безграмотные тупые сукины дети с купленными дипломами. Это — если бесплатно. Но стоит представителя этой группы врачей правильно и в полном объёме мотивировать — он тут же преображается в чуткого знатокa своего дела с золотыми руками.

И вот ещё что: очень хороший врач легко превращается в очень плохого.
Это обязательно случится, если, например, кардиохирурга-виртуоза заставить делать резекцию желудка.
Бывает ещё так, что очень хороший хирург несколько суток не спит, денно и нощно оперируя. Затем он улетает по сан. заданию в тьмутаракань на оглушительном вертолёте и кукует там пару суток, выхаживая больного и ожидая лётной погоды. Вернувшись, наконец, в свою родную больницу, этот хирург тут же встревает в сложную операцию и, конечно, забывает в брюшной полости (грудной клетке, малом тазу, головном мозге) сущую безделицу — салфетку (полотенце, простыню, «подошву» Ревердена).
Хороший хирург тут же превращается во врача — убийцу.
Видел в истории болезни запись доктора, оставленную им перед сложной ночной операцией:
«Не выхожу из больницы третьи сутки. За всё это время спал только два часа. Поставил об этом в известность администрацию, прося замены. Меры приняты не были. Снимаю с себя ответственность за возможные ошибки при выполнении данной операции».
Самый распрекрасный лечащий врач, работающий в отделении, не может (хотя и стремится к этому) проконтролировать и повлиять на работу ночных медсестёр, дежурных врачей, приглашённых консультантов. Все эти товарищи могут хамить, не обращать внимание на жалобы больного, пропустить возникшее осложнение, не назначить вовремя необходимое лекарство. Неизбежно, что в конце концов все ошибки этих мудаков вменяются в вину доселe хорошему лечащему врачу.
То же самое можно сказать и о врачах поликлиник. Вся их хорошая работа может быть дискредитирована очередями на анализы, в диагностические кабинеты, на процедуры, бумажной волокитой. Раздражение больных всей этой тягомотиной выливается на головы хороших врачей, ведущих приём.

Да и как его разглядишь — хорошего врача?

Мой первый заведующий, о котором я здесь уже не раз писал, имел внешность пьяного орангутанга. Если бы такой позвонил вам в дверь и представился работником «Горгаза», вы бы его на порог не пустили и вызвали милицию.
Кроме этого, он был грубиян, сквернослов и запойный пьяница.
Но лечиться и оперироваться пациенты нашей области хотели только у него!

Противоположным этому доктору был заведующий одним из других хирургических отделений. Чистенький, как отмытое стекло, всегда отутюжен, аккуратен, вежлив и корректен. Морда — благообразная, движения — плавные.
Оперировал — как конь копытом. Ни одну операцию до конца сам не доводил. В ответственный момент мог сказать ассистентам:
— Продолжайте без меня! У меня — срочные дела в администрации.
Но больные и их родственники судят ведь «по вывеске»! Больные ходили за эти «конём с копытом» табунами. Родственники любили вести с этим доктором подробные беседы.
О том, что творится в операционной, они, естественно, не знали.

Часто говорят — хирург виртуоз, золотые руки.
Был у нас доктор, который руками мог — всё! Учась в мед.институте, он работал ещё и в Эрмитаже. Там он реставрировал различные ювелирные и миниатюрные экспонаты.
Собирал модели кораблей в бутылках, писал под микроскопом рубаи Хайяма на рисовом зернышке.
Оперировал — как ювелир: аккуратно, чисто, виртуозно. Шил ровными стежками, как швейная машина. Мог сшить «конец в конец» самые тонкие сосуды и нервы. Смотреть на его работу доставляло поистине эстетическое удовольствие.
Но вся эта красота в конце концов разваливалась , нагнаивалась, не работала. Был этот доктор абсолютным чемпионам по осложнениям.

Другой пример.
Работала у нас врач-акушер Октябрина.
Роды она и её бессменная помощница Соня Пинхасовна принимали с криками и бранью в адрес рожениц.
Как-то главный врач, под горячую руку, вздрючил за это Октябрину, хотя и сам был большой любитель изящной словесности.
Октябрина и Пинхасовна обиделись и стали принимать роды через «будьте любезны» и «не затруднит ли Вас».
Пошли разрывы, затянувшиеся роды, кровотечения, участились случаи кесаревa сечения.
Главный врач вновь провёл беседу с акушерами в свойственной ему манере.
Крики «Тужься, корова!» зазвучали в родильном зале с прежней силой. Осложнения прекратились.
Все роженицы считали за счастье «попасть на роды» к этой сладкой парочке.
Хорошим или плохим акушером была Октябрина?

Так что, хрен его знает, кто плох, а кто хорош.
Критерии зыбки, текучи и всегда — субъективны.
Ни внешний вид, ни умение говорить, ни регалии не гарантируют того, что вы имеете дело с хорошим врачом.
Я бы и отзывам о докторах не доверял.
Те пациенты, кому повезло, могут петь врачу дифирамбы. Те, кому не повезло, ничего сказать уже не могут.

ЛЕНИНГРАД

"Уезжаю в Лениград... Как я рада!"
"Как я рад!!!"
(И.Уткин)

Это очень грустная история, хотя, о Питере веселых и не бывает, город такой. Город ноющей светлой грусти. Ох, зря я это написал. Теперь опять начну страдать и скучать по Ленинграду…
Жила была во Львове маленькая первоклассница Лариса, и однажды папа ее обрадовал:
— Лара, если первый класс закончишь на пятерки, то мы с тобой поедем в Питер, и ты, наконец, увидишь свою прабабушку.
Но папа не сказал, что бабушку Лера увидит в первый и в последний раз в своей жизни.
Бабушка родилась в Ленинграде, молоденькой девчонкой пережила блокаду и маму с папой.
Лет тридцать преподавала в университете, похоронила сына, мужа, оставила свою комуналку соседям, и еще до перестройки перебралась в Германию.
Но в последнее время немецкие врачи регулярно отрезают от бабушки по кусочку и жить ей осталось считанные дни. Вот она и решила, на все свои сбережения, прилететь и проститься с родным городом, увидеть подружек детства и любимого внука Валеру, а если повезет, то с Валерой приедет и правнучка Лариса.
Лариса никогда еще не бывала в Ленинграде, да что там в Ленинграде? Так получилось, что она, пока даже в настоящем поезде ни разу не ездила.
Девочка раскопала в чулане книгу о Ленинграде, выспросила у папы все, что он знал о пассажирских поездах и принялась мечтать, рисуя акварелью картины:
— Папа, смотри, вот это мы с бабушкой и с тобой у Медного всадника, а это мы едем на поезде и пьем чай, а тут мы ночью катаемся на кораблике по Неве. Папа, а знаешь, почему все видно, как днем?
— Нет, Лариса, не знаю. А почему?
— Не знаешь!? Внимание, та-да-а-м! Потому, что в Ленинграде будут белые ночи! Представляешь?

Валера, удивлялся, хвалил дочкины рисунки и даже не говорил, что на самом деле, бабушка передвигается только в инвалидной коляске.
Наступил день отъезда.
От прилива счастья, путешественница всю ночь почти не спала.
Жаль, мама не смогла проводить — работа, ну, ничего, вокруг и так полно народу, так что ощущения почти как от проводов.
Валера с Ларисой были самые первые у дверей вагона. Девочка вдыхала незнакомый мазутный дух дальних странствий и беспрестанно всем интересовалась:
— Папа, а мы сразу будем кушать, или сначала немножечко поедем? Давай лучше немножечко поедем.
— Хм, ну давай.
— Папа, а зачем дядя вытирает тряпкой ручку?
— Ну, пока поезд из Питера до Львова доехал, по полям, по лесам, ручка и припылилась.
— А можно пощупать, пока он не вытер?
— Хм, ну пощупай, только не испачкайся.

Наконец, проводник надел фуражку, и взял в руки билеты:
— Так, вы вдвоем, до Санкт-Петербурга. А у девочки есть загранпаспорт?
— Нет, а зачем? Она ведь со мной, а у меня есть.
— Вы поймите, мне не жалко, но в Литве без загранпаспорта вас снимут с поезда и завернут обратно. С ними не договоришься, так что даже не рискуйте, обязательно снимут…

После бессмысленных споров и сдержанного мата, Валера отвел Ларису в сторонку, присел перед ней на колени, вытер слезки и сказал:
— Доченька, видишь, как получается, ну кто мог знать? Мне очень не хочется без тебя, но придется ехать одному, ведь бабушка специально ради нас туда прилетает на один день.
Лариса, тут вот какое дело, ты еще никогда не ездила одна в трамвае, но остановку нашу ты же узнаешь и до дома дойти сможешь. Вот ключи, не потеряй. Не получится открыть дверь, попроси соседку.
Сейчас, пойдешь по этим ступенькам вниз, потом выйдешь из вокзала, там и сядешь на девятый трамвай, смотри не перепутай, а то заедешь...
И главное, доченька, по дороге постарайся не плакать, а то тебя заберут в милицию…

…Плачущая Лариса помахала поезду и поезд увез папу из под крыши вокзала. Увез медленно, как будто издеваясь.
Лариса не помня себя от горя и не видя ничего сквозь слезы, все же, каким-то чудом добралась до дома, а часа через два, вдруг вернулся папа (дернул стоп-кран и спрыгнул с поезда), он обнял и успокоил Дочку, а потом они вместе склеивали разорванную в клочья книгу о Ленинграде и давали друг другу обещания — обязательно еще съездить и погулять по этим проклятым белым ночам.

…Бабушка так и умерла, не увидев свою правнучку, зато никогда не бывает плохого без хорошего, ей посчастливилось умереть в родном городе и хоронил ее не бездушный немецкий муниципалитет, а верные подружки детства с самыми настоящими слезами на глазах…

Убитые Нервы или Страшная Правда о Переписи Населения.
Эта история произошла с двумя моими бывшими одноклассниками Юрой и
Женей. Я с Юркой студенты(читай дешевая рабочая сила)МГТУ "МАМИ".
Поэтому мы были переписчиками одного и того же переписного участка. Женя
случайно оказался на этом участке и решил почувствовать романтику
переписи. Для этого он отправился на обход квартир с Юркой вместе. После
изрядного количества жилищ они попали к трясущемуся (как после месячного
запоя) мужчине в летах. Из него лился поток фраз
“яполковникФСБвотставке, идитенакухнютамудобнееит.д...” Уже привыкшие
ко ВСЕМ личностям они начинают его переписывать. Полковник после
нескольких вопросов скрывается в комнате. Через пару минут он
возвращается, как ни в чем не бывало ходит по кухне, ПЕРЕЗАРЯЖАЯ
ПИСТОЛЕТ. Женя бледнеет, Юрец глотает воздух пытаясь надышаться. Видя
это Полковник говорит “тутэтойштучкинетнетуштучки”, показывая отсутствие
обоймы. Первый шок проходит, Женя сквозь зубы цедит “Пиши быстрее”, Юра,
проскакивая 50% Вопросов, пытается быстрей уйти. На вопросе о сыне
полковник резко выходит, роняя фразу “а у меня еще Обрез есть”.
Все обошлось, он вернулся с фотографией сына.
Но первая фраза Жени, когда я его увидел Была
"%:

История не смешная, предупреждаю... Да и не то чтобы история, просто разговор, нечаянно подслушанный в автобусе лет десять тому назад, то есть в начале 2000-ных.
Еду в автобусе, на сиденье впереди меня негромко разговаривают двое парней, я их не слушаю, почти дремлю, но некоторые фразы как-то доходят до подсознания, заставляя насторожиться. В первый раз это было, когда парни начали выяснять, какой сегодня день — вторник или среда. Вообще-то был четверг... но я не стала вмешиваться. Согласившись на среде, ребята продолжали тихий разговор о своем, один все жаловался на свою семейную жизнь, на нелады с женой,"...а она мне говорит, чтО ты такой нервный..."
Вывели из дремоты меня слова, произнесенные все так же тихо и монотонно: "Ну я тогда его ударил...один раз рукой... два раза ногой..."
Слушаю дальше, с некоторым даже ужасом. Парень продолжает: "Потом обломки на помойку вынес... Пришлось новый магнитофон покупать... она мне — ну чтО ты такой нервный...Говорит — давай разведемся... Ну, говорю, давай разведемся, а вас с дочкой тогда кто кормить будет? Она говорит, лечиться тебе надо... " — "Ну да, в Кемерово в военном госпитале отделение есть для таких, ветеранов военных действий, можно лечь месяца на полтора или на два..." — "Знаю, ну а как ляжешь? Как их бросишь, а работать кто будет... А с работы придешь, магнитофон орет, а она мне — ну что ты такой нервный..."

Два подвыпивших мужика в маршрутке:
Первый (громко, энергично):"... а почему все так плохо? Да потому что
народ, как говорится, безмолвствует! Все молчат! Посмотри — все вокруг
молчат! (обводит салон микроавтобуса рукой). ВСЕ!!!"
Второй: (негромко, доверительно): "Не молчат, а не п@здят. Разница -
существенная...".

В самолете один пассажир другому:
— Вы летите в первый раз?
— Да.
— Ааа... поэтому вы такой спокойный.

Сегодня на ж/д вокзал Перми. Ждем пассажирский поезд. Из тех, что из
Москвы до Владивостока катают нереальное число вагонов. Поезд именно
пассажирский, а значит подешевле, а значит и утроенная толпа
приезжающих-провожающих-уезжающих...

Ждем объявления пути. Все стоим у входа, пялимся в инфотабло. Тут я их и
заметил. Убитый жизнью и неподъемной покладью мужик, его тра-ля-ля
необъятная жена и подросток неопределенного пола с накинутыми как
парашюты рюкзаками. Взглянув на их "ручную кладь" я тут же вспотел -
рядом с ними ровным слоем покрыли асфальт все их тридцать три пузатые
сумки, трещащие чемоданы, пакеты с едой. Все готовы на старт! Только
объявили — все как один в тоннель, чтоб побыстрее к своим вагонам.

Пингвином с тещиным чемоданом движусь и я. Рядом параллельным курсом
навьюченная семейка. Ругаются и прут. "Коля, ты синюю сумку взял?!" -
"Бл.дь, взял, взял...". "Коля, нам на третий путь!". "Бл.дь, третий,
третий..." "Коля, нам третий вагон!". "Бл.дь, третий, третий...",
"Коля, не отставай!" "Бл.дь, не отстаю, не отстаю..."

Вот как раз вслед за ними мы и выныриваем на платформу. Суета. Поезд еще
не подошел. Каждый старается занять место для атаки нужного вагона. Нам
атаковать четвертый. А потому идти никуда не надо. Надо стоять и ждать
когда локомотив провезет мимо нас первый, второй, третий, а за ним и
четвертый прямо напротив и остановится. Так думал я до тех пор пока не
озадачился репликой тети из той самой семейки: "А с начала поезда
нумерасия, иль с конца?! А, Коль?!" Коля обреченно посмотрел на нее "Ну,
бл.дь... Ну только не это...". Тетя не унимается "нумерасия,
нумерасия". В поисках ответа она хватает за рукав стоящего рядом мужика:
"Мужчинааа, нумерасия поезда откуда? Сначала или с конца, а?!" Мужик:
"Вам 350ый? С концаа..." И столько уверенности в голосе, что тетю сразу
шатнуло бежать по перрону в сторону Москвы. И пока мы пять минут ждали
приход поезда, я все наблюдал как семейка настырно продвигается вдаль, к
своему вагону № 3.

Как они возвращались обратно — не видел. А может Коля ее там на месте и
убил. Я был занят — грузил тещу в вагон № 4, остановившийся как раз
напротив нас. А до него был первый, второй, третий...

Два сумасшедших пошли на охоту. Первый подстрелил утку, и она упала к его ногам. Ему вдруг стало ее очень жаль.
— Ты не виноват, — утешает другой, — если бы ты ее не убил, она все равно разбилась бы при падении.

БАТКЕНСКИЙ АЭРОПОРТ
1 февраля, 14:31
(Предупреждаю, никого этим рассказом обидеть или оскорбить не хочу. Все герои настоящие и в жизни очень добрые)

Случилось это Н-ое количество лет назад. Понадобилось мне добраться с Худжанда до Бишкека (прежде Фрунзе). Вариантов – маршрутов было несколько, но я выбрал маршрут Худжанд-Исфара на попутке, оттуда до Баткена на такси, а с баткенского аэропорта на самолете в сам Бишкек.
В Бишкек мне надо было очень срочно. Зачем так срочно это отдельная история.

Итак, сам Баткен. Маленький городок. Пыльные дороги с разбитым асфальтом, по которым встречаются вьюченные ослики. Таксист притормозил у маленького, ветхого одноэтажного здания больше походившего сельпо (как потом мне объяснили, раньше это было здание детского сада). Я сидел. Ну, мало ли остановился, может — сломалось что-то в машине, а может – задумался просто. У сельских людей ведь понятие времени иное. У них два времени: «до обеда» и «после обеда», а все остальное им не нужно. Это городским важно знать, на сколько часов и сколько минут они куда-то опаздывают.
— Вот. Аэропорт, — повернулся ко мне водитель с улыбкой.
Я не поверил и, не выходя с машины, стал с окна разглядывать здание. Появилась идея, что меня хотят кинуть. Потом я заметил некие атрибуты летной площадки, красно полосатый флюгер и надпись АЭРОПОРТ. Это реально был настоящий аэропорт.
Я расплатился, вышел с машины и медленно пошел в сторону аэропорта. Ни забора, ни охраны. Летной площадки вообще не было видно.
Я тихо открыл скрипучую дверь и вошел в помещение. Простое пустое помещение в двадцать квадратных метров. У противоположной стены окошка кассира. Я неуверенно подошел к окошку и так же неуверенно, даже не поздоровавшись, спросил:
— Здесь билеты в Бишкек продают?
За стеклом сидел мужчина в вязаном свитере и пиджаке поверх него, и вписывал что-то в огромный журнал. Он посмотрел на меня сверх очков и кивнул.
— Билет на самолет? – спросил я, показывая ладонью вверх, как пионеры давали салют, потому что ждал что тут максимум могут продавать билеты на автобус.
— Да, — утвердительно кивнул.
— Аааа можно мне тогда один билет в Бишкек? – спросил я, чувствуя себя так, как будто участвую в розыгрыше, и вот выбегут смеющиеся люди со словами «вас снимала скрытая камера!».
— Нет, — коротко ответил мужчина вязаном в свитере.
— А почему? — спросил я.
— Билетов нет!
Я подумал. В Бишкек надо было очень срочно. Поэтому я решил попробовать еще раз.
— А можно как-то решить этот вопрос? — спросил я.
— Подождите.
Отвечал он как настоящий советский чиновник бюрократ, любимой фразой которого, была «ждите…»

Простояв минут десять, я снова подошел к окошку, показывая всем видом, как я сильно жду. Когда терпеть было уже, не было сил, я спросил:
— А, простите, долго ждать?
— Сейчас начальник придет, — кивнул головой мужчина в вязаном свитере, указывая на стенку, — он решит. Причем, кивая, он показал, насколько важен этот начальник. Я посмотрел в сторону, куда он кивнул и заметил дверь с надписью «Начальник». Действительно. Тут даже начальник свой есть.
Ну что ж. Начальник так начальник. Простоял еще минут двадцать. Снова подхожу к окошку.
— А во сколько он обычно приходит, начальник-то?
Мужчина в свитере посмотрел на часы и ответил:
— Сейчас подойдет. Начальник у нас не опаздывает.
Я поневоле немного даже удивился. Какой важный и ответственный начальник, которого так уважают работники. Отошел к окну и стал ждать.
Вдруг мужчина в свитере встал. Подтянулся. Застегнул пиджак и открыл дверь. Оказывается, между кассой и кабинетом начальника была смежная дверь, которую я прежде не заметил. Потом уже дернулась ручка парадной двери «начальника», изнутри крутили ключом. Дверь открылась, и в зал вышел тот же мужчина, только уже в застегнутом пиджаке. Он посмотрел на меня и спросил:
— Вы ко мне?
— Да.
— Проходите, — позвал мужчина в свитере и застегнутом пиджаке. Я, немного не понимая ситуации, пошел в кабинет начальника. Он пригласил присесть, сам сел в кресло начальника, сложил руки на стол и очень важно произнес.
— Ну, рассказывайте!
— Мне бы билет… В Бишкек… — неловко произнес я, а потом подумал и добавил – На самолет.
Когда говорил «на самолет», то снова отдал салют по-пионерски, честно все еще не веря, что я в аэропорту.
— Хм… — сказал мужчина в свитере. Сложил губы трубочкой и начал барабанить пальцами по столу, как бы показывая, что он думает, как решить мою сложившуюся проблему. Потом он достал какие-то книги, просмотрел их, пролистал, сделал кое-какие записи и сказал:
— Билетов нет!
— Ну мне очень надо… – начал говорить я, но не успел договорить фразу целиком как вдруг начальник, то есть мужчина в свитере оборвал меня.
— Ладно! Очень так очень! Будет вам билет. Пройдите в кассу, вам там выпишут.
Я не понял, издеваются надо мной или просто я очень устал. Сказать что-то еще я не нашел, поэтому молча встал и вышел в зал. В кассе никого не было. Я только хотел вернуться к начальнику, как дверь вдруг закрылась, и послышался поворот ключа. Дверь начальника закрыли. Мужчина прошел в кассу, расстегнул пиджак и уселся. Когда я подошел к окошку, мужчина смотрел на меня, как будто видит в первый раз.
— Здравствуйте, – наконец-то поздоровался я. — Мне бы билет. В Бишкек. На самолет.
— А, — сказал мужчина. Потом достал со шкафа настоящие авиабилеты и стал аккуратно заполнять его. Я не верил глазам. Это были настоящие авиабилеты. Заполнив его и взяв с меня денег, он произнес
— Ждите в зале ожидания.
— А где «зал ожидания»? – удивился я.
— Вот, — он указал коридор в котором я уже стоял.
Наверное, он имел в виду, чтобы я никуда не уходил, подумал я.

Через час стали подходить люди. Другие. Все были с сумками и багажами и провожающими. Я подошел к одному старику, и, показывая на свой билет, спросил, куда он летит. Он ответил, что в Бишкек. Я снова спросил — на самолете? Он кивнул. Я попросил его показать свой билет. Потому что подумал, что было бы смешно, если бы все ехали на автобусе в Бишкек с обычным билетом и только я один в этом же самом автобусе, но с билетом на самолет. Я немного успокоился.
Через некоторое время я услышал страшный гул. Это прилетел маленький АН. ЭТО БЫЛ САМОЛЕТ! Больше всех, наверное, радовался я. Шум был просто ужасный, так как остановился он можно сказать в двадцати метрах от здания.

Включился хриплый динамик, и человек в свитере произнес то, что говорят диспетчеры в аэропортах. Если бы он высунул голову в окошко и прокричал, то было бы намного понятнее, что он говорит, так как комната, в которой мы находились, была не столь большая. А так через динамик был слышен только хрип и отдельные фразы.
Я взял сумку и стал ждать. Человек в свитере вышел в зал и что-то сказал ожидающим на киргизском, а потом повернулся ко мне и сказал:
— Пройдите, пожалуйста, на таможенный контроль, вас досмотрят.

Я пошел за ним. Человек в свитере прошел за стойку. Достал фуражку с кокардой, и надел ее...
— Покажите сумки, — сухо сказал он. Я поставил на стол сумку и стал внимательно смотреть на него.
— Покажите билет! — добавил он. От этих слов я чуть не лопнул. Я хотел ему сказать, что купил его в кассе у кассира по личному распоряжению начальника аэропорта! Но билет все-таки показал. Он шлепнул штамп и попросил пройти в накопитель. Накопитель! Тут даже был накопитель! Я прошел в накопитель и стал ждать. За мной стали проходить другие пассажиры, а через улицу, перешагивая низкий, детсадовский забор, в накопитель стали проходить и провожающие.

В самолет садились как в маршрутку. Толкаясь и ругаясь. Меня не толкали. Я был в галстуке. Мужчина в свитере ходил вокруг трапа и громко ругал тех, кто не соблюдает правила техники безопасности. В общем, ругал всех. Кроме меня. И вот усевшись в кресло, я стал ждать, когда же самолет взлетит. Если бы с кабинки выглянул человек в свитере с шапкой пилота на голове, то я бы не удивился.

Я простоял в этом аэропорту более трех часов. В целом, ощущения — незабываемые. Для иностранца это было бы полнейшей экзотикой. Люди очень добрые, а продавщица в буфете, который находился во дворе (нет, это не был человек в свитере, это был другой человек) бесплатно отпаивала меня горячим чаем и даже позволила погреться у электрической плитки. Денег брать – категорически отказалась. =)

Ох сколько историй про несунов появилось! И будет еще больше, для нас
ведь это тема неисчерпаемая, 83 года опыта за плечами. А нести-то можно
не только с предприятий да НИИ. Впрочем, слушайте.
Благословен будь ИНЖЕК! Ныне Харьковский Государственный Экономический
университет навсегда останется в сердцах харьковчан славным ИНЖЕКом,
давшим городу столько уникальных экземпляров. Благословенна будь
"шестерка" — шестое общежитие студгородка на Клочковской — кажется,
единственное общежитие в Харькове середины девяностых, двери которого
были гостеприимно распахнуты в любое время суток. Жив ли вахтер дядя
Миша, строго смотрящий сквозь проходящих посетителей, радостно звякающих
сумками? Впрочем, хватит лирики.
Попали как-то мы с друзьями на день рождения к одной милой первокурснице
в той самой шестерке. Надо сразу сказать, что праздник прошел необычайно
цивильно, что, вообще-то, нам никогда не было свойственно — немного
коньяка, немного шампанского, медленный танец да, может быть, вежливые
поцелуи. Финальное взятие телефонов у девушек, живущих в городе и,
наконец, прощание, греющее мыслью о том, что мы еще не до конца
испорченные мерзавцы.
Каково же было наше удивление, когда, явившись утром в институт, мы
узнали, что нас с нетерпением ожидают в деканате. Все прояснилось быстро
— в результате явно удавшейся пьянки этажом ниже, на лестнице в
общежитии было выбито стекло. Председатель студсовета по кличке... ну,
скажем, "Толстый" быстро нашел виновных — то есть нас. Вероятно, на его
выбор повлиял тот факт, что он сам принимал участие в пьянке и
торжественный перевод стрелок состоялся. Не помогли нам ни звонкие удары
кулаками в грудь, ни клятвенные заверения, что мы в первый раз в жизни
ничего плохого не сделали, — суровый вердикт декана был вынесен: либо
завтра стекло стоит, либо...
Второе либо нас совершенно не устраивало и через десять минут мы уже
задумчиво чесали репы перед институтом. Денег ноль. Ноябрьские
праздники. Магазины закрыты, стекольные мастерские тоже. Судьба в
который раз играла человеком. Но она же и послала нам спасение в виде
приятеля, бредущего в нашу сторону. Для не харьковчан даю справку: по
другую сторону проспекта от ИНЖЕКа расположен ХИРЭ — полуючебный,
полуисследовательский институт радиоэлектроники, заведение, сыгравшее
не последнюю роль в истории советской космонавтики. Решение, предложенное
приятелем, студентом этого вуза, было принято в первом слушании. Зайдя в
главный учебный корпус ХИРЭ, мы решительно направились в первую же
найденную нами пустую аудиторию. Стекла были то что надо. Большие,
чистые, размером около два на полтора. Резонно рассудив, что запас — не
помеха, мы принялись вынимать стекло из рамы. Скажите, если бы вы средь
бела дня увидели четверых ребят, с деловым видом и чертыханиями
снимающих стекло, у вас бы возникли какие-нибудь сомнения в их благих
намерениях? Вот и у тех, кто заглядывал в аудиторию, не возникло. Пару
при нас начинать постеснялись, тем более, мы сказали, что уже
заканчиваем. Поход со стеклом по коридорам также прошел успешно. На
вопросы особо любопытных преподов следовал немедленный суровый ответ:
"Несем в корпус "И" вставлять, там какие-то хулиганы в аудитории стекло
украли". Один из преподов даже удивился: "Да как же это можно, средь
бела дня-то?!" Заверив его, что и не такое бывает, мы продолжили
операцию "Старики — разбойники: картину — на реставрацию". На
центральный выход идти не рискнули — во всем нужно знать меру. Оставался
забор, окружающий всю территорию института. Решение было найдено и
здесь: выйдя во двор одного из корпусов, мы донесли стекло до забора,
аккуратно положили его на землю в полуметре и тут же отправились назад в
корпус, не обращая внимания на любопытных, прилипших к окнам.
После покидания института через главный выход нам оставалось только
подойти к забору снаружи, благо эта его сторона выходила на глухую
улочку, и благополучно подтянуть стекло под оградой...
Не буду описывать процесс вставления стекла, но финал истории был таков.
Пришедшая через несколько дней в общежитие комиссия из деканата про окно
не забыла и их мрачным взорам предстал плод наших титанических усилий -
на одно, неправильно вырезанное и слишком короткое в высоту стекло было
кое-как наложено второе, слишком короткое в ширину, что в совокупности
образовывало форточку в левом верхнем углу. Нарисованную же помадой
между стеклами эмблему Роллинг Стоунс и подпись "Толстый — п... р"
комиссия почему-то не оценила...
А институт мы все успешно закончили.

Morik

Двое беседуют в самолете:
— Я первый раз в жизни лечу. Скажите, это не очень опасно? Ведь мы можем
попасть в катастрофу!
— О, это очень маловероятно. Из сорока тысяч пассажиров гибнет только
один.
— Вы меня успокоили. Но откуда у вас такие точные сведения?
— Все очень просто. За страховку на 40 тыщ долларов с меня взяли в
аэропорту 1 доллар!

Рассказано отцом на какой-то из рыбалок лет пять назад. Сам он помнит не все, да и я позабыл детали и имена со временем.
В конце 50-х, начале 60-х, во времена Карибского кризиса в Крыму у Керчи стояла эскадрилья ИЛ-28 Краснознаменного Черноморского флота. ИЛ-28 — бомбардировщик с двумя ТВД на крыльях и кабинкой стрелка-радиста в хвосте. Матросы-срочники работали в техобеспечении и наземных службах. Элита — стрелки-радисты — летали в этой самой кабинке. Времена были не самые сытые, большинство из срочников на перекурах обсуждало только кухню, сравнивали качество паек в разных частях. Многим ни разу в жизни не доводилось наесться досыта. Наземный персонал считал летунов зажравшимися козлами, так как им и паек больше и круче (даже с шоколадом!) и спать можно дольше. Наряды опять же реже. Особой шумной ненавистью отличался некий ефрейтор-хохол.
Отец ему и предложил — мол хочешь есть — иди к нам — и накормим и покатаем. Тот согласился. Мол хрена нам...
В договоренный день посадили ефрейтора за стол, принесли от всего взвода котлеты-компоты-шоколад, добавки сколько влезет. Накормили и посадили на место ученика в стеклянную колбу в хвосте Ила. А самолет — далеко не пассажирский, рядом с ним Ан-2 как мерседес рядом с председательским козлом. Пока взлетели — еще ничего, пока под облака ныряли — крепился. Но когда на посадку пошли — все стало плохо. Разболтало, и болтало долго.
Дело в том, что командир так и не смог вспомнить ответ на пароль. Должно было звучать так — "Мандалина просит добро..." Перепробовав пол-оркестра, так и не вспомнил, какую именно балалайку сегодня представляет его борт. Сделав несколько заходов над полосой, командир сказал что-то вроде "В гробу я ваш окестр видел, борт гвардии подполковника Пупкина заходит на посадку.." Офигевший от такой подачи первый отдел с замполитом и прочим командирским составом встречал командира уже на поле. С заготовленными пилюлями по случаю нарушения режима секретности.
Первым с шумом распахнулся люк сзади и оттуда выпал густо покрытый рвотными массами матрос в робе, и побежал куда-то, за ним еще один в летном шлеме с
воплями — "куда б..на.. кто мыть все это будет?!!", при этом сильно разбавив официальную серьезность момента.
Пилюлей раздали всем, но никогда, ни один технарь не посмел уже вслух что-либо сказать своим летунам.
Р.s. А отец до сих пор самолеты не любит.

Летит самолет с парашютистами. Командир борта говорит штурману:
— Штурман, шел бы ты команду подбодрил.
Штурман выходит в салон и говорит:
— Лямки яйца не жмут?
Открывает дверь, ссыт в небо, стряхивает, закрывает дверь:
— С небом надо на ТЫ!
Уходит в кабину. Командир:
— Ну что? Взбодрил?
— ДА!!!
— Ну и хорошо, девки в первый раз прыгают...

Из серии "Когда я был маленьким..."

Когда-то я тоже был маленьким. И тоже ходил в школу. И у нас тоже были каникулы. И даже зимние. Начинались они, как и у всех, за день или два до Нового года.

Было это в классе пятом или шестом, в эпоху, которую сейчас модно называть "расцветом застоя". Случилось так, что в первый день зимних каникул ударил сильный мороз. Градусов в тридцать пять. Не такое уж и событие для наших краев, хотя был бы учебный день — его объявили бы актированным. Но это были уже каникулы, и актированным этот день быть никак не мог, а в школу идти было нужно, так как по тогдашней традиции в первый день зимних каникул производилась генеральная уборка класса с последующей выдачей дневников. Одели меня родители "по фактической погоде" и отправили в школу. "Кворума" для генеральной уборки, естественно, не набралось, поэтому получил я свой дневник и отправился в обратный путь.

Стою на практически пустой остановке. Автобусов нет долго — как заведено, из-за внезапно ударившего мороза половина из них просто не завелась, а другая отдыхала в парке между утренним и обеденным часами пик. Нельзя сказать, что я замерзал — одет был, все-таки, по погоде. Да и ветра в такой мороз обычно не бывает — солнечно и полный штиль. Очень красивая, кстати, погода. Из-за дальнего поворота появился автобус. Радость. Радость, по мере приближения, сменилась разочарованием — маршрут совсем не мой. Автобус остановился, открылась дверь — внутри пусто. И тут водитель кричит мне из кабины сквозь салон: "Заходи!". Я пытаюсь объяснить, что маршрут не мой, но он не слушает и заявляет, что ему как раз в ту сторону, куда мне нужно. Зашел. Вопросов на тему, откуда он знает, куда мне нужно, как-то не возникло. Попутно не возникло еще много каких вопросов из тех, которые обязательно возникли бы в наши дни. Автобус был стажерский, то есть за спиной водителя была оборудована специальная кабинка, где, на возвышении, должен был сидеть инструктор, когда автобусом управлял стажер. В эту кабинку и загнал меня водитель. Поехали. В кабинке было очень тепло и уютно. Разговорились. Слово за слово — разузнал он, куда мы все-таки едем и, минуя все остановки, привез прямиком к дому.

С наступлением холодов я часто вспоминаю эту историю, и становится чуточку теплее. И еще думаю, вот интересно, в наши дни такое возможно? Возможно ли в наши дни, чтобы водитель автобуса сошел с маршрута, чтобы подвести до дому замерзающего мальчонку? Вряд ли. Высадить — пожалуйста, а подвезти — нет. Даже если очень захочет — не сможет, ГЛОНАСС не даст. Все ходы записаны.

А может это был мой личный Дед Мороз? Не тот театральный, что из телевизора, в бороде и с мешком подарков по сто рублей, а настоящий, с обычной внешностью и очень добрый...

Рассказал эту историю мне мой товарищ Саня Ч. Дело было на точке базирования АН-2,на АХР, авиахимработы — для тех кто не в теме.
Работали пацаны в Краснодарском крае, опыляли понемногу «яровые» и «озимые» суперфосфатом (удобрение такое). В один ненастный день загрузили этот самый суперфосфат в самолёт по самое «не балуйся», только собрались взлетать, тут дождище к-а-а-к зарядил! Да немного-немало, аж на три дня! Суперфосфат естественно, никто выгружать не стал. А он обидЭЛСЯ немножко, ну и стал по объёму одним большим СУПЭРФОСФАТОМ, большим куском — короче говоря!)) Стал народ репу чесать, как же его выковыривать оттедова. После недолгих мозговых потуг порешили так:
1. Снять снизу «юбку»-распылитель.
2. Взлететь.
3. Расковыривая ломом, пытаться выбросить «супер» из самоля.
Сказано-сделано. Взлетели. Летали, летали, ни хрена не получается. Не выходит — хоть убей!
Тут второй говорит командиру:
— Слышь, а давай попробуем его вытряхнуть нах!
— Каким образом?
— Ну давай «горку» что ли сделаем…
(«горка» — для непосвящённых это примерно вот такая пилотажная фигура _∩_ )
— Давай попробуем.
Начали выполнять «горку», вверх-вниз, ни хрена не выходит проклятущий «супер». Решили ещё поковырять ломом застывшую массу, дабы разрыхлить и ускорить десантирование пресловутого удобрения.
Короче, не буду вас утомлять, всё это действо продолжалось довольно долго, но в итоге искомый результат был достигнут: — вся эта «хрень» из самолёта вывалилась наконец-то!
Лётчики вздохнули с облегчением и с чувством выполненного долга пошли на посадку.
Сели, зарулили, всё нормально вроде, стоят перекуривают.

Глядь — бежит в их сторону местный житель. Причём не один так бежит, а ещё в компании. С топором.
Огляделись наши пацаны вокруг… А деревьев-то и нету нигде рядом, рубить вроде как нечего. Второй говорит командиру:
— Братуха, по-моему у этого мужчины, судя по его выражению лица, весьма недобрые намерения по отношению к нам, как думаешь? Я вот думаю — он сейчас нас заготавливать на зиму будет.
— Это почему ты такие выводы сделал?
— А ты прислушайся, он вроде как что-то про оральный контакт со всей гражданской авиацией кричит…
Пока происходил весь этот диалог, абориген с томагавком подобрался вплотную, и экипаж уже понял окончательно: дядя-то по их душу прибёг. Началась сдача норм ГТО по бегу вокруг АН-2, во время которой мужик подкреплял намерения порешить лётчиков трёхэтажным виртуозным матом, попутно рассказывая какую он им «Кама-Сутру» устроит, когда догонит. В итоге победила молодость, мужик выдохся первый, остановился, сел на землю и заплакал.
— Сука, козлы вы летающие, мать вашу… Асы, бля, Геринга… Одна животина была в хозяйстве… И ту, гондурасы вы кукурузные, замочили…
Лётчики с опаской приблизились к рыдающему дядьке.
— Слышь, ты это…, объясни что к чему… А то прибежал, и давай с топором гоняться...
— Да что объяснять… Пошли, сами посмотрите…
Лётчики уже поняли, что случилось нечто неординарное и направились за мужиком. Когда он их привёл на место происшествия, то там им открылась следующая картина из военных фильмов:
Дорога, вся покрытая кусками суперфосфата, разбитая в хлам телега с устремлёнными в небо оглоблями и перед ней, огромный кусок «супера», из под которого торчали чьи-то хвост и копыта, указующие на принадлежность этого создания к отряду «ахалтекинцев местного розлива».
— Да-а-а мля… Нехорошо с лошадкой получилось, — промолвил командир.
— Нехило отбомбились. Глянь, а телега — как памятник самолету во Внуково, — поддакнул второй пилот.
— Вы, хлопцы, ещё не все видели. Пошли, я вам ещё один памятник покажу, — мрачно сказал теперь уже «безлошадный» мужик и добавил, вздохнув:
— В войну цены бы вам не было… Ночные ведьмы, мля.
Двинулись они дальше осматривать результаты «бомбометания». Следующим павшим объектом оказался колхозный курятник, стоящий поодаль. Точнее — то, что от него осталось. Осталось, конечно. Но очень немного. Шифера так, совсем чуть-чуть. Кускового, так можно сказать уже конечно. Да и поголовье куриное в общем сильно прорядили.

...В 1999 г. новым гендиректором фирмы «МиГ» стал Николай Никитин: мужик противоречивый, но энергичный. Он понял, что фирма на одних военных заказах не выживет – и решил производить еще и гражданский самолет. Да-да, уже разработанный Ту-334. Тогдашний первый вице-премьер (последний глава Госплана СССР Юрий Маслюков) ассигновал на это средства, и Никитин оборудовал производственные площади в Луховицах. Был даже подписан контракт с Ираном на 1,6 млрд. долларов – на производство ста «334-х». Иранцы вообще любят машины «Туполева». У них Ту-154 до сих пор летают. Тяговооруженность у таких лайнеров отличная. Побольше западной, хотя экономичность – хуже. В высокогорном и жарком Иране, где воздух из-за высокой температуры и высоты разрежен и «жидок», пассажирские машины западного производства летают в основном по ночам. А «туполя» в Иране и днем могут рейсы делать. Сам у иранцев в гостях бывал и видел, как они любят наши «Ту». Иранцы «загорелись» получить Ту-334. Однако Никитин совершил ошибку. Он посчитал стоимость одного лайнера в 12 миллионов долларов – а цены в РФ резко пошли вверх. Надо было пересматривать контракт, да в Тегеране рогом уперлись. Если бы в РФ имелось нормальное государство – то помогло бы МиГу и Ту, дало бы дотацию на производство ста машин. Шутка ли – сотня новых лайнеров, да еще и с перспективой закрепления на иранском рынке? Сто пассажирских лайнеров – это в десять раз больше того, что сделали в РФ 2008 года. Поступи власть так, и сегодня Ту-334 производился бы уже лет пять, как серийно, летая и на Востоке, и в самой Росфедерации. Но нет – власть-то уродская. Контракт рассыпался. Никитина убрали. Новое руководство РСК «МиГ» от планов производства Ту-334 отказалось.

И тут во власти заговорили о необходимости делать первый постсоветский пассажирский лайнер. Об этом распинался путинский друган Сергей Иванов. Его поддержал тогдашний глава Минэкономики, «великий гений» Г.Греф. Мол, конкурс нужен.

Какой, к черту, конкурс, когда готовый и сертифицированный самолет уже имелся? Когда его оставалось только строить?

Нашим макакам-правителям это неинтересно. Интересно другое: снова взять и потратить большие государственные деньги, отбросив прочь уже готовый проект (так было и в случае замены «Барка» на «Булаву», как вы помните). Зачем это делается? Вам уже объяснять не надо. Зачем нужен Ту-334, если он разрабатывался с 1992 года, и на все-про все его создание потребовало около 100 миллионов долларов. Нам говорили: «совковые» КБ ни на что не годны, они затратны, негибки – и прочую чушь несли. На самом деле, 100 млн. долларов – это очень скромно. Фирмы «Эмбраер» и «Бомбардье» на разработку аналогичных машин тратили по 600 миллионов.

Правящие в РФ обезьяны, отбросив Ту-334, решили разрабатывать новый самолет. Конкурс выиграла фирма «Сухой», обещавшая разработать супер-пупер-прорывную машину без привлечения государственных средств. Ее и признали победителем. Но потом оказалось, что разработка пойдет за счет государства. На нее, по одним данным, потратили 1,2 миллиарда долларов, по другим (если считать все госгарантии по кредитам) – 2 миллиарда.

2 миллиарда и 100 миллионов – это разница в двадцать раз. Получилось как в анекдоте про новых русских:

— Ты почем галстук брал?
— За тысячу баксов!
— Дурак, за углом по полторы продают...

В общем, деньги освоили. Заказ на производство пассажирского лайнера отдали фирме, не имевшей ни малейшего опыта создания гражданских машин. Фирме, которая до этого кричала, но так и не разработала гражданский С-80. Не имеющей для этого своей производственной базы. В результате – потратили долгих семь лет и миллиарды долларов неизвестно на что, «зарубив» настоящий самолет.

Для создания «Сухого Суперджета» создали специальное юрлицо – ГСС («Гражданские самолеты Сухого»). Сняли для нее офис в здании «Макдональдса», что за Центральным телеграфом в Москве. Команды конструкторов меняли, как перчатки. И в результате родили этотероплан.

Здесь все с самого начала поражало и повергало в оторопь. Например, в консультанты проекта взяли фирму «Боинг». Которая вовсю советовала, не вкладывая в проект ни цента. Это как понимать? Вообще-то «Боинг» в подъеме нашего авиапрома ну никак не заинтересован. Мы ему – конкуренты. Это как если бы Сталин для создания нового танка пригласил бы в консультанты Порше из гитлеровской Германии. Или Гейнца Гудериана. Но, как видите, в РФ и такое возможно. «Боинг» и насоветовал по полной программе. Кроме того, четверть акций (блокпакет) в ГСС купила итальянская фирма «Аления».

В итоге родился самолет, который прорывным ну никак не назовешь. Он на 80% сляпан из готовых частей иностранного производства. То есть, уже – машина вчерашнего дня. Интересная деталь: двери для SSJ поставляет «Боинг». За 2 миллиона долларов. А на «Туполеве» целый планер самолета за 3 миллиона делают. Корпус «Сухого Суперджета» – из металла. В то время, как «Боинг» на своем «Дримлайнере» Б-787 делает планер из сверхпрочных и сверхлегких композитов.

Двигатели под крылом пресловутого «суперджета» находятся всего в 42 сантиметрах от земли (если считать от нижней кромки воздухозаборников). Так низко моторы не установлены ни на одном самолете мира. То есть, он в региональных аэропортах РФ будет всасывать в себя мусор и обломки покрытия полосы: состояние наших местных аэропортов – не идеальное. Оно и в СССР не идеальным было. Но на Ту-134 и Ту-154 двигатели располагаются не под крыльями, в хвосте, высоко от поверхности аэродрома. Хотя и в них, бывало, обломки покрытия заносило. SSJ же будет работать как пылесос. Не зря его на испытаниях возят на полосу тягачом, не позволяя рулить самому. Чтобы чего-нибудь в двигатели не всосало. Вот и получается: для этого самолета придется переделывать все региональные аэропорты РФ, вломив в это немереные миллиарды долларов. А возможно ли это? И сможет ли такой самолет летать в РФ – хотя на него уже истратили столько денег и времени?

Идем дальше. В данном случае пассажирский самолет делали те, кто раньше делал истребители. Но ведь здесь совсем разные конструкторские подходы! Истребитель (его планер) рассчитан на ресурс в 2 тысячи часов полета, а лайнер – на 70 тысяч часов. Истребитель вообще конструируют рискованно, в расчете на доводку. В самом деле, летают на нем военные пилоты без пассажиров, в случае чего – они и катапультироваться могут. Недаром первая поставленная в войска серия, как правило, еще страдает «детскими болезнями». К авариям новых машин в военной авиации относятся достаточно терпимо: мол, что поделаешь – издержки новизны. На ходу подработаем. Но ведь пассажирская машина – совсем другое! Здесь пара-тройка разбившихся самолетов – это сотни человеческих жизней. Поэтому в СССР пассажирские машины «вылизывали» до предела.

А тут нам предлагают «сырую» машину.

У «Сухого Суперджета» были проблемы с обшивкой и с корпусом вообще. Дело в том, что шпангоуты на русских лайнерах гнули из листового металла. Это хоть и трудоемко, но зато надежно. На SSJ консультанты из «Боинга» посоветовали ставить фрезерованные «ребра». При этом сами янки у себя так не делают. Создается впечатление, что они решили попробовать эту технологию на тех, кого не жалко. И обшивку на супер-джете пришлось делать толще, отказываясь от химического ее фрезерования. При том, что вес машины вроде как и не изменился.

SSJ сметали из готовых частей иностранного производства. То есть, выпуск оных пупер-джетов никаким боком не послужит подъему отечественного авиапрома. Двигатель (SaM-146) – французский, переделанный и не сертифицированный. А на Ту-334 – наши моторы Д-436ДТ1, и сертифицированные. Вспомогательная силовая установка (ВСУ) на «туполе» – наша, а на SSJ – импортная, от «Ханиуэлл». Ту-334 всего на 5% состоит из импортных частей и комплектующих. Топливная эффективность нашего лайнера – 22,85 г/пассажиро-километр. У «суперджета» – 24,3 (если верить заявленному). Салон нашей машины удобнее (3,8 на 4,1 м против 3,4 на 3,6 м у SSJ). Ту-334 унифицирован в серийном производстве с Ту-214, а «суперджет» – нет. У техсостава наших авиакомпаний уже есть опыт обслуживания унифицированных с Ту-334 самолетов (Ту-204 и Ту-214), а «сухой лайнер» этим похвастать не может.

Еще один важнейший момент: производя Ту-334 серийно на казанском КАПО имени Горбунова, страна сохраняет возможности ремонта дальних ракетоносцев/бомбардировщиков Ту-160 и Ту-22М3. Без Ту-334 все это загибается.
«Лайнер будущего» фактически должен обслуживаться за границей: столько в нем импортного. Тормоза – фирмы «Гудрич», гидросистема – компании «Паркер». Электросистему поставляют «Артус», САФТ и «Лич Интернешнл». Бортовая электроника на SSJ – фирмы «Thales». Фактически, это – машина «отверточной сборки», национальный позор. Это теперь даже Минэкономразвития в пресловутой стратегии-2020 признало, стыдливо именую «суперджет» «промежуточным вариантом». Никаким «прорывом» сей ероплан не является. Он – машина откровенно «ученическая» (первый блин, гадкий утенок). Этакое зримое воплощение маниакальной мечты РФ-»элиты» об интеграции в мировую экономику любой ценой. В данном случае – ценой утраты своего авиапрома. И все это подается как «успех новой России»! Даже Объединенная авиационная корпорация все чаще называем самолетом грядущего перспективный МС-21, над каковым работать надо в содружестве с теми частями авиапрома СССР, что остались на Украине.

Поставлять SSJ за рубеж вряд ли удастся. У китайцев – свой стоместный «регионал», у японцев – свой, аналогичные самолеты делают Бразилия и Канада. И вообще непонятно: полетит ли это «чудо» в реальные рейсы, несмотря на кучу угроханных на него бабок?
В общем, решили бело-сине-красные самолет делать – и вот что из этого вышло. Ни ума, ни фантазии, ни инновационного прорыва. И вышло в «суперрыночном варианте» намного хуже, чем в советских КБ. СССР-то не боялся делать действительно прорывные машины, опережавшие Запад. Таковыми были Ту-104, «Антей» и «Руслан». А здесь – что-то свинченное из западного, вчерашнего дня. И это – надежда авиапрома РФ? Да, самолетостроение правящие уроды точно гробят.

Самое интересное, что Путин, будучи сначала президентом РФ, а потом и премьером сделавшись, дважды распоряжался начать серийное производство Ту-334 в Казани. Это было 7 ноября 2007 г. и 9 сентября 2008-го. В последний раз Путин даже поинтересовался, почему его распоряжения не выполнили. Правда, никого не наказал. Мол, выполняйте. Только никто и не почесался этого делать. Ну, не хотят в Объединенной авиастроительной госкорпорации этого самолета – и все тут. Казанское объединение имени Горбунова вообще хотят на чистый ремонт перевести.

Н-н-да, трудно представить себе, что кто-то посмел бы вот так игнорировать распоряжения, скажем, Сталина. И в его случае – авторитарная вертикаль власти, и в нынешнем. Вот только эффективность работы двух систем, мягко говоря, разнится. Немудрено, что в СССР мы в кратчайшие сроки гор двигали и создавали продвинутую технику, а в РФ – годами топчемся практически на одном месте, выдавая подчас настоящих «технических ублюдков».

Что мы имеем в «сухом остатке»? Эпопея с первым «постсоветским лайнером» наиболее ярко рисует то, что происходит в агонизирующей и деградирующей РФ. Стремление ее «элиты» любой ценой (даже ценой откровенного идиотизма) «вписаться в мировое разделение труда», изничтожив собственную научно-индустриальную базу и оставив в РФ только «отверточное производство». По сравнению с советскими временами все это – сильнейший откат назад.

«Отверточный самолет» был бы допустим для страны, не имевшей собственного авиапрома. Для какой-нибудь Малайзии. Но для русских с их почти вековой историей конструирования и строительства передовых воздушных кораблей, это – национальный позор.

В данном конкретном случае нам предложен «отверточный самолет» уровня дипломного проекта выпускника МАИ. Самолет, будущее коего как серийной машины – под огромным вопросом. При этом денег на «сухой-суперджетную» эпопею потрачено втрое больше, чем тратят на такие же предприятия авиастроители за рубежом. В шесть раз больше, чем на разработку регионального российско-украинского Ан-148 (около 300 млн. долларов) и почти двадцатикратно больше, чем на Ту-334.

Характерная особенность «бело-сине-красной элиты»: страшенные некомпетентность и лень, помноженные на стремление истратить как можно больше денег – дабы от них побольше откусить и отпилить себе лично. Именно это и доведет РФ до полного краха.
Вот и весь сказ о способностях нынешнего триколорного государства в организации авиастроения. То есть, они его элементарно убивают. И вослед за убийством гражданского авиапрома проблемы неминуемо начнутся и в военном самолетостроении. Это же – сообщающиеся сосуды.

Для справки:

В 1992 г. авиапром РФ произвел 77 магистральных авиалайнеров. Вдвое меньше, чем в СССР.
В 1993 – 68.
В 1994 – 27.
В 1995 – 19.
В 1996 («Голосуй за Ельцина или проиграешь!») – 4.
В 1997 – 5.
В 1998 – 9.
В 1999 (приход Путина) – 7.
С 2002 по 2005 г. авиакомпании закупили только 20 лайнеров отечественного производства. То есть, их выпуск в эпоху Путина исчислялся 6-7 машинами в год. На уровне между 1997 и 1998-м.
В 2004 году были произведены следующие количества гражданских самолетов и вертолетов:
самолетов (без легких) 12, в том числе:
• пассажирских магистральных и региональных – 7 самолетов: Ил-96-300 – 3 (в том числе салон, г. Воронеж), Ту-214— 1, Ил-62М – 1 (г. Казань), Ан-38 – 2 (г. Новосибирск)

Наша туристическая группа заняла последний вагон поезда Варшава-Москва.

В купе заглянул контролер и на неплохом русском попросил показать
билеты.
Мы ответили, что все билеты у гида, которого можно найти в первом купе.

Проходя потом снова мимо нашей открытой двери, он остановился, и сказал:
— Прошу прощения, панове, позвольте задать вопрос?

Мы удивились:
— Да, конечно!

— Вот скажите, как там с кризисом? Там, откуда вы едете.

Я ответил за всех:
— Простите, пан, но мы же смотрели музеи, дворцы, замки, ходили по
магазинам, мы как-то не думали о кризисе, и не интересовались этим.

Он продолжал:
— Ну, хорошо, а дома у вас как?

Тут уже мы отвечали ему наперебой.
В общем, все сходились на том, что заработки хуже, чем в прошлом году,
но пока что жить можно. Ведь, потратить тысячу, или две тысячи евро на
эту поездку не могли те, кого кризис подкосил начисто.

За разговором я распечатал шестилитровый бочонок пива.
Первый наполненный стакан протянул поляку.
Он испуганно замахал руками:
— Нет-нет, пан! Бардзо дзенькую, но не можно! Никак не можно!

Мы не поняли:
— Почему?! Уже вечер, ты проверил весь поезд, можешь отдыхать!

А в ответ услышали:
— Нет-нет! Вы не понимаете! Русские очень гостевы! Пройдешь по вагону и
будешь вот так, — он руками показал – на рогах!

Все-таки, выпить один-то бокальчик мы его убедили, но сразу после этого
он ушел из нашего вагона, больше ни с кем не заговаривая!

А после его ухода, мы выпили за то, чтоб русские всегда были «гостевы»!

Молодой неопытный пилот первый раз совершает посадку на маленький аэродром в ночное время...
Перед посадкой решает выпендриться и показать диспетчерам, что типа крутой. Вместо обычных позывных говорит:
— Угадай кто?!
А диспетчер тоже с юмором, гасит посадочные огни и отвечает:
— Угадай куда...