Зашла я как-то в магазин, иду вдоль витрин, содержимое которых меня не интересует, поэтому взгляд опущен...

Гы-гы-гы! Я во время победной эйфории, будучи с легкого похмелья, мыл ребенка. Вижу, пузо оцарапано, взял зеленку, намазал, все нормально. Потом меня посетила Муза, туды ее в качель, взял зеленку повторно, и понеслась... Разрисовал его по полной: звезды на плечах, имя на пальцах руки и т. п. Заходит жена — и чуть не теряет сознание, типа, ты дятел, нам завтра к врачу надо. Стали отмывать — ни хера, качественная немецкая зеленка держалась, как Акинфеев. Так и пошли. Врач, по словам жены, аккуратно интересовалась, а кто папа у вас...

Дедка места не находит,бабке тампакс не подходит,ну а ей не привыкатьдырки пальцем затыкать.

Работаю в техником у провайдера. Сегодня пришла заявка: "Необходимо после непогоды заменить кабель." Звоню абоненту для разъяснения:— Да тут у нас вчера ураган в подъезде прошел, все кабеля оборвал. Потом, правда, ему морду набили.

Два случая, которые произошли почти одновременно на Пасху 1996 года,поставили под угрозу жизнь творческой интеллигенции Киева — если можноумереть от хохота, то именно тогда нам представились наилучшие шансы.Муж моей сестры пилит скрипочку в Национальной опере. Несмотряна громкое название сего учреждения, проблема с выплатой зарплатытам стоит очень остро, и практически все музыканты ищут какой-тодополнительный заработок. В основной своей массе они делятся на тех,кто играет по вечерам в ресторанах для бандитов и на тех, кто состоитв т.н. "оркестре жмуров" — то есть, играет на похоронах ( преимущественно,тех же самых бандитов). Всем работам работа, но спиваются на нейв два счета.Непосредственно перед Пасхой хоронили они одного кадра, которыйпроживал в одном из "спальных районов" — в 16-тиэтажном доме, причемна 12-м этаже. Когда уже собрались в полном составе безутешныеродственники и друзья, подъехал автобус и венки с траурными лентамиуже украшали ступеньки подъезда, когда музыканты уже взялиинструменты "на изготовку", в самый что ни на есть распоследний моментвозникла маленькая техническая заминка. Дело в том, что покойный былмужчиной очень высоким — под 2 метра, гроб был, естественно, еще больше,грузовой лифт оказался поломанным, а в пассажирский гроб, дажепоставленный "на попа", не уместился бы ни в коем случае. Наступилазатяжная "рекламная пауза" — народ не знает, что делать, вдованервничает, длительное время заняли поиски лифтера, но это ни к чемуне привело, поскольку выяснилось, что лифт поломан очень всерьези надолго. Родственники-то ладно — куда они денутся, потерпят, а воту музыкантов время лимитированное, посему им в утешение было выданонекоторое количество спиртного из поминочного запаса, и, удалившисьв ближайший скверик, они постарались скрасить себе часы томительногоожидания. Тем временем оргкомитет похорон лихорадочно обсуждал,что делать. По лестнице гроб не снесешь, поскольку лестничные клеткимногоэтажных домов, как известно, не предназначены для проносов гробов,не говоря уже о том, что нести его нужно, как минимум, шестерым, да ещеи разворачиваться с ним на площадках. От причудливой мысли спуститьгроб на веревках из окна тоже пришлось отказаться — во-первых, гдедостать веревки такой длины, во-вторыхїну как бы вам объяснитьївотпредставьте себе, что вышли вы на балкон , скажем белье повеситьїи тутмимо вас, мерно покачиваясь на веревках, проплывает гробї В общем,учитывая, что медлить далее уже нельзя, приняли единственное верноерешение — взять усопшего под ручки и спустится с ним в лифте. Сказатьлегко, но вот только среди родственников и друзей добровольцев на рольтруподержателя не нашлось . С другой стороны — посторонних привлекатьне хочется, не давать же повод к лишним разговорам. Словом, не нашлиничего лучшего, как обратиться к оркестрантам, которые втихарянаслаждались жизнью, усевшись под детскими грибочками . Хотя, какизвестно, музыканты и самый циничный народ, но услышав такую просьбудаже они несколько опешили. Дирижер легкомысленно предложилвозложить эту миссию на главного наследника по завещанию, но шуткауспеха не имела. В общем, тромбонист Рома, будучи самый отчаянным(или самым пьяным), сжалился над бедными людьми и за некотороескромное вознаграждение согласился спустится со жмуром в лифте,в то время как пустой гроб снесут по лестнице пешком. Друзья-музыканты,помогая им загрузиться в лифт, еще посмеивались насчет того, что дескатьбудет весело, если на каком-нибудь из нижних этажей лифт остановятна "подсадку"ї Рома тоже был довольно весел и бодрился как мог. Делов-тона три минуты.Естественно, застрял и просидел в лифте полтора часа.В компании с покойником ему не было очень скучно. Тем более, что дабывоспрепятствовать падению окоченевшего трупа, его приходилось все времянежно обнимать за талию. "Я полюбил его, как родного" — рассказываетРома в долгие зимние вечера за кружкой пиваїТеперь вообразите:а) состояние Ромы, который, намертво застряв между восьмым и седьмымэтажом, первые двадцать минут ревел белугой, колотился в двери и звална помощь, потом обессилел и покорился судьбе. Когда его вызволили,он находился в состоянии, близком к каталепсии. На глазах его были слезы.Продлись весь этот кошмар еще хоть пять минут, и они бы получили второйтруп, готовый к погребению (во фраке и с бабочкой).б) -состояние родственников, вдовы и многочисленной толпы любопытных,жадных до развлечений — будь то свадьба или похороны. После получасовогонапрасного ожидания в подъезде (ах, как же им все-таки хотелосьобстряпать все тихо и незаметно), растерянные гробоносцы вышлис ПУСТЫМ гробом на улицу и предались панике. Установить, где именнонаходится лифт с драгоценным грузом, найти человека, способногопочинить лифт и спустить его вниз — все это заняло немало времени.Дабы замять скандал и излечить от душевной травмы, в Рому влилищедрую порцию горючего. Эффект превзошел все ожидания. Он не толькосообщил, что не имеет никаких претензий, но и готов честно выполнитьсвои обязанности тромбониста. О, зачем они, безумные, не отправилиего домойї.Наверное, это были самые странные похороны во всей мировойистории. Вообразите себе похоронную процессию, где безутешныеродственники идут, закрывая лица платками и давясь от беззвучногохохота, оркестрантов, которые еле сдерживаются, чтобы не броситьинструменты и не повалится на землю в истерическом припадке, но все жекое-как пытаются играть "Траурный марш" Шопенаї Особую прелестьпроизведению великого польского композитора придавало то, чтотромбонист отставал ровно на два такта от остального оркестра,что привнесло в избитый шлягер совершенно новый, просто-такиавангардный оттенок. Все-таки им худо-бедно удавалось сдерживаться,пока на кладбищенской дороге им не повстречалась сухонькая старушка,которая, утирая слезы кончиком платка, сказала дребезжащим голоском:"Хлопци, вы так гарно граетеї" После этого в составе оркестра осталисьтолько скрипачи, которым истерическое кудахтанье все же не мешаловоспроизводить какое-то подобие звуков — в отличие от духовиков. Дирижерже молча содрогался в конвульсиях. Во время панихиды Рома, будучи ужесовершенно невменяемым, поскользнулся и упал в соседнюю яму, вырытуюдля чужого покойника. Скромное самоотверженное сердцеїНе имеявозможности выбраться, он все же не пожелал нарушить торжественностьмомента, и чтобы не подводить товарищей, продолжал играть свою партию.Постепенно все инструменты один за другим растерянно умолкали.Ситуация во вкусе Гофмана — тромбониста нет, а тромбон играет, причемзвучание у него явно замогильноеїСтолпившись вокруг ямы, гдескорчившись на дне, ничего не слыша, не видя и вряд ли уже хотьчто-нибудь соображая, Рома продолжал увлеченно заниматьсятромбонизмом, бесстыжие циники огласили обитель печали дружным,бодрящим хохотом, от которого несчастный, забытый всеми покойник,наверное перевернулся в своем гробуї

Подвыпившая компания, Новый Год. Один, пока резали салаты, уснул. Парни взяли сосиску, вставили ему в ширинку. Просят его жену зайти, посмотреть «как он там?». Крик, грохот. По её словам:— Вхожу, лежит муж, из ширинки торчит… и кот ЭТО грызёт! Я кричу, кот хватает, убегает С НИМ в зубах. Обморок…