История эта произошла в конце 70-х готов прошлого века В то время я учился в Тернопольском мединституте...

На доске объявлений матфака нашего универа висит объявление:"Уважаемые студенты 5 курса! На предзащите дипломных работ вобязательном порядке иметь своего научного руководителя".Вот там-то ему все и припомнят...

Наша компашка во студенчестве снимала в складчину однокомнатку вдовоенном доме. До нас там жила очень старая бабка, а потом ее внук илисын сдал нам ее за 50 бакелей в месяц (1991 год). Мы трое — студентыиняза, подрабатывали переводчиками, и могли себе это позволить вскладчину с целью привода в эту квартиру по очереди подруг.Как-то раз собрались мы после пар гулянку устроить. Договорились, что ялиняю с двух пар, покупаю канистру пива, закуску, и т.д., а остальныеприходят позже с девчонками. Тут выясняется, что ни у кого нету денег напиво и еду. Я говорю — ладно, что нибудь придумаем. Еду в метро — арядом со мною сидят двое америкосов из образованных (впоследствииоказались журналистами). Слово за слово — разговорились (напоминаю, 1991год — время всеобщего братания с форинами). Я им и говорю — а хотите, явам покажу частный музей Советского диссидентства?Они — а как же!Я говорю — по 10 баксов с носа. Они — без проблем.Приезжаем на нашу квартирку — я им показываю граммофон старинный, ставлюпластинку "Марш колхозниц" 1936 года выпуска, потом показываю кучустарых вырезок из газет (все — бабкино барахло), заявляю что это вырезкииз запрещенных и подпольных (!) диссидентских газет, потом веду накухню, а там в стене старый закрашенный репродуктор в штукатурку вмазан— я плету им что это старинное подслушивающее устройство КГБ, ну в общемнесу всякую ересь с пол-часа. Они довольны и рады, все фотографируют,расплачиваются и отваливают. Я бегу, меняю вырученные баксы, и закупаютакой пир, от которого пришедшие друзья опупевают.А через пол-года примерно, приходит по почте выпуск газеты "New HavenInquirer", в котором они прописали статью про "Музей СоветскогоДиссидентства", доврав к моим трем коробам еще с полтонны. Вот такаяистория.

Тема из ``Темы`` (есть такая программа на ОРТ).Идет опрос на улицах столицы:Каким должен быть герб России и какой Вам ближе?Парень:— Мне, как студенту, ближе всего серп и молот: Коси и забивай!!!Мужик бомжеватого вида под углом в 40 грудусов:— Только двуглавый орел, герб, который был в России 1000 лет назад,ведь мы все тут в России — ОРЛЫ!!!

Принимает коллега экзамен. Система в Беларуси десятибальная вот уженесколько лет. Собирается ставить студенту 6 баллов. Студент говорит, неставьте мол 6, поставьте мне 5. Пусть мама думает, что я отличник.

Учился я тогда в Литинституте между 80-ми и 90-ми годами, ипреподаватели меня почему-то воспринимали, как агента КГБ. Потому что явсе лекции строчил в толстенные амбарные тетради при помощи стенографии.Время, кто помнит, было туманное. За неосторожное слово могли пинка датьпод зад или вообще того... на ближние поселения...Фольклористику, помню, читал у нас видный поэт-символист КонстантинКедров. Он у меня как-то раз принимал устный экзамен, вкатил четверку, ипопросил всю мою амбарную тетрадь, нацарапанную нерасшировываемымииероглифами, перевести на русский язык и просто подарить ему. "Это мнечтобы иметь кратенький конспект своих лекций", — объяснил он. Но я емувсе же в мягкой форме отказал, потомучто это надо было полгода сидеть идолбать по клавишам пишущей машинки, чтобы доставить поэту такоеудовольствие. А мне это было не под силу.Но вот собственно сама история. Я очень переживал, не обидел ли я своимотказом робкого чувствительного поэта, читающего лекции в нашемгерценовском доме.Как вдруг осенью прямо с крыльца нашего милого особнячка, когда я плелсяна лекцию, как всегда опаздывая, гляжу, идет мне навстречу самКонстантин Кедров. Я туда-сюда от робости попробовал шмыгнуть мимо, номесто у нас узкое — никуда не денешься. А тут Кедров сам подошел ко мне,сказал "здравствуйте" и так приятно и весьма дружественно протягиваетмне руку, что в отношениях между преподавателем и студентом весьманеобычно.Я от робости, не зная, куда деться пожал его руку и говорю в ответ наего приветствие отвечаю, чувствуя счастье на душе: "Здравствуйте,Константин..."И вдруг с ужасом понимаю, что договорить фразу не могу, так как начистозабыл его отчество.Такую почувствовал страшную неловкость. Пауза в воздухе повисладряненькая. Так как я все люблю делать по людски, а тут... тоже мне...здравствуй, Костя.. здравствуй Сережа.И тут вдруг с облегчением я вспоминаю, как студентка Саша Жирмунская мнерассказывала, что Константин Кедров приглашал ее на квартиру на какую-топосиделку бомонда послушать чтение стихов. Я обрадовался, что нашел нитьдля разговора и говорю с облегчением:— Я слышал, что у вас на квартире собирается поэтическая молодежь?Константин Кедров глянул на меня каким-то совсем перепуганным взглядом ибробормотал:— С чего вы это взяли?Я и сам чего-то вдруг перепугался, что не то чего-то ляпнул и говорюему:— Да вы не бойтесь, я и сам однажды бывал на собрании баптистов. — Это явспомнил, как в Ижевске и на самом деле был приглашен на тайное собраниемолельщиков.Тут Константин Кедров чего-то совсем серъезно перепугался, и ни слова неговоря шарахнулся от меня, как от чумного и быстреньким шагом затопал поаллейке герценовского садика.Больше мы с ним ни разу не беседовали.Ди и неудивительно. Его как раз пасли органы в этот год за религиозныйуклон в лекциях по фольклору и через месяц-полтора он был уволен изЛитинститута.Весь месяц он ходил какой-то кислый, опущенный, да и я ужасно переживалза свою неловкость. Вот так, спустя годы, вспомнилась эта чумасловесная....