Рассказал товарищ студент ин-яза На лето поехал он в Штаты попрактиковаться в инглише, заодно поработать...

В бытность свою ранним студентом, ездили мы по окрестостям города Москвыи, как до того нас самих, еще школьников, возили последующее поколениепо карьерам с целью показа гелогии родного края и обучению юныхгеологов азам одной из наиболее увлекательных наук... Не суть важно гдемы были в тот раз — суть важно, что до этого в общаге повелась мода наразличные официальные таблички (типа "прием обуви в починку" и так далее).Причем вешались они в местах достойных применения и согласно смыслунаписанного. И тут на карьере в зоне свалки ненужного барахла мы нашлитабличку "Не влезай — убьет" с соответствующими черепом и косточками. Нашлии нашли — едем обратно в Москву в электричке. Теперь отступление — я носилтогда рабочие штаны огромного размера, дабы под них в холодное время годаможно было подевать что хочешь и много... В общем — без подтяжек такоене носят... Так вот, чтобы освободить руки и сохранить дорогую табличку,я ее под подтяжки и прикрепил. Картина маслом — битком набитая электричкаподходит к следующей станции... Двери открываются, а в проеме у выхода(еле держась, чтобы не выперли) стоит детина ростом 184 см с лохматойголовой, в грязном тельнике, куртке, штанах непомерного габарита, а нагруди — "не влезай — убьет!". Народ на платформе так ржал, что сестьне успели... Благо, что электричка следующая через минут 5 была...

Рассказал сию историю мне знакомый. Случилось она с его отцом -подполковником, преподавателем одного из военных училищ Санкт-Петербурга,в 1996 году. Была у него в те времена экзотическая машина — горбатый"запор", на которой он ездил на работу и которую ставил во двореучилища. Следует оговориться, что, несмотря на суровость дисциплины вучилище, курсанты — те же самые студенты с отличным чувством юмора.Итак, момент первый. Принимал отец Макса экзамен у курсантов. Дело былозимой. Слякоть, грязь. Настроение у подполковника было отличное и всебез исключения получили оценки не ниже "хорошо". После экзаменов ичаепития выходит он на улицу и наблюдает картину: слякоть ужасная, а егогорбатый стоит чистенький, аж блестит. Но это еще не все — под каждымколесом по толстой пачке газет, типа чтоб колеса не в грязи стояли. Тоесть так курсанты отблагодарили своего учителя. Момент второй. Проходитнесколько дней. Принимает он экзамены у старших курсов. Настроение нануле. Естественно, что почти вся группа "срезалась", несмотря нанеплохую подготовку. После экзамена и чаепития выходит он на улицу.Картина "Месть курсантов": его несчастный "запор" стоит поперек канавышириной метр. При этом передние колеса на одной стороне, а другие,соответственно, на другой... И как назло все куда-то разбежались, каксговорились. Словом, уехал он нескоро.

Обломилась моему другу (тогда студенту юрфака) в 1981 г. халявнаяконтрамарка в Дворец съездов на балет. Пришли мы пораньше, а в буфетепиво выкинули "Наша марка" по 0,33 — большой дефицит в то время. Набралипобольше, стоим, блаженствуем. Уже буфет опустел, свет в нем притушили,где-то музыка заиграла, а нам хорошо-о-о! Уборщица у нас под ногамишваброй ширкает и ворчит:— Шли бы вы в зал, уже третий звонок дали, начинается, а вы все стоите!На что мой друг сказал фразу, которую ему вспоминают до сих пор.Он сказал:— Спокойно, мать! Мы на ЖУРНАЛ не пойдем!Мы вместе с уборщицей ржали минут 10.

Австралия – страна, где сумчаты все животные, женщины и большинствомужчин. Поскольку там нечего делать дипломату, считается раем длядипломатов. Каждый уважающий себя студент пишет в МГИМО: «Хочу работатьв Австралии». Говорят, что австралийцы любят только английских,американских и немецких эмигрантов, но это не так. Австралийцы судовольствием приглашают китайцев и вьетнамцев на урановые прииски.Австралийские политики радуются, как дети, когда им удаётся сказатьчто-нибудь про международные дела.В 1967-м году австралийского премьер-министра Гарольда Холта растерзалаакула, когда он купался на пляже близ Мельбурна. Его дряхлая матьпрошамкала журналистам: «Я сто раз говорила Гэри, чтобы он не заплывалза буйки».Ангола: страна, в которой национальный наряд женщины – голая грудь иголая попка, а вокруг талии – тонкий пояс с рюшечками. 10% ангольцевбольны СПИДом, 30% — гепатитом, а все прочие – малярией и мандавошками

Рассказал знакомый, учащийся в славном НТУУ КПИ (КиевскийПолитехнический Институт).Предыстория. Все знают, что в замкнутых обществах всегда найдется местогероям, приколам, и прочей дребедени. Кто на что горазд.Месть СитхаПосле Дня Студента, который в этом году длился все выходные, народобычно пребывает в некоторой задумчивости. Как бы – двигатели в мозгахне заведены, соображалка заглушена.Место действия: аудитория. Время действия: первая пара. Народ сидитвялый и сонный, но преподшу – эдакую фанатичка советской закалки – сейфакт не волнует. Увлеченно она выводит стройные ряды непонятныхзначений. Спустя некоторое время, понимает – что-то здесь не то.Прислушивается... тишина. Гробовая.Обернувшись, дама видит стройные ряды опухших лиц, некоторые из них дажепытаются на последних каплях великой Силы держаться ровно и не засыпать.Нежная душа преподавательницы глубоко возмущена сиим фактом. Фактомнаплевательского отношения к Знаниям. Удар рукой по столу... и тут...У кого-то на мобильнике играет звонок. ИМПЕРСКИЙ МАРШ.Занавес.Белая рукаВышка. Добродушный старичок вбивает в бронелобые башни некие абстрактныепонятия. Чертит кривые, строит графики и т.д. В один прекрасный момент,зачесалось у него. Ну, понятно где.Не прерывая объяснений по предмету, мел ложится на полочку. И,обернувшись к лесу задом, к доске передом, производится чесание тогосамого места. После чего, развернувшись на сто восемьдесят градусовноситель знаний спрашивает, мол все ли ясно?Он, наверно, был поражен реакцией группы. Часть народу сползла на пол,часть достала мобилки с целью запечатлеть ЭТО для истории.На безупречно выглаженных брюках, напротив мужского достоинства,красовался отпечаток руки.ВыключательКакой-то шутник намалевал на парте кнопку. Не простую. Под кнопкойкрасовалась надпись: "препод