От жажды знаний постоянно сушит во рту, поэтому студенты вынуждены регулярно употреблять пиво в больших количествах

История абсолютно реальная (сам свидетель и участник).1996 год. Лето. Пятница. Вечер. Все участники — подрабатывающиелетом студенты.Приехал вечером после работы домой, настроение херовое, ну думаю надонажраться водяры. Звоню друзьям, оказалось я не один с таким желанием.По плану нас должно было быть пять человек, но как всегда: тот пришелс подругой, этот с другом, короче собралась толпа человек 20.Бухать решили у Макса (он снимает квартиру, хрущевка 2-х комнатная,5 этаж). Прошло некоторое время, все уже нахерачились и разделились наклубы по интересам (кто трахается в маленькой комнате, кто на кухнечто-то обсуждает, кто бухает за столом). И вот наконец все освободилисьи собрались за общим столом, но Макса нет. Где? Осмотрели все помещениенигде нет. Вышли на балкон, Макс лежит внизу (напоминаю 5 этаж), перваямысль: "ПИЗДЕЦ МАКСУ!!!УБИЛСЯ!!!"Всей толпой спускаемся вниз (здесь надо сказать, что дом состоит из5 подьездов, т.е. обходить пофигу с какой стороны). Прибегаем напредпологаемое местонахождение трупа (Макса). ТРУПА НЕТ!!! Всев непонятках. Возвращаемся на хату. Картина следующая: предполагаемыйтруп сидит за столом и жрет водку. Единодушный вопрос: "Макс, че, бля,произошло?!"После недолгих разборок выяснилось следущее: Макс в дупель пьяныйвышел на балкон покурить и уронил вниз сигареты,после чего спустилсяза оными,стал нагибаться, чтобы поднять пачку с земли и тут силы покинулиего и он упал аккурат под своим балконом. Мы же просто не услышали, как онвышел, а когда спускались за трупом, тот в свою очередь встал и простообошел дом с другой стороны.P.S. Вот уже три года подряд собираемся в этот день отмечаем "второй"День рожденья Макса.

Рассказано моим другом Аланом...Принесли ему как-то друзья на винте фильмы... Ну, все нормально,стандартный набор свежих тайтлов от известных студий: ) Читает онназвания файлов, и вдруг видит: "Начало Ватмана": )Что же это такое, фильм о трудовых буднях российских студентов?Фигвам, это был "Batman: The Beginning"

Как мы блины пеклиВ восьмидесятые годы в школьную программу входило обязательное обучениекакой-либо рабочей профессии. Выбор был небогат, и самым приемлемымвариантом для меня и моей подруги, в то время тринадцатилетнихтинейджеров, оказалось обучение профессии кулинара, чему и посвящалсяодин учебный день в неделю.Девочки, надо сказать, мы были довольно избалованные, из офицерскихсемей, мамам на кухне помогали периодически, делать, одним словом,ничего не умели.Обучение азам кулинарии предполагалось больше практическое, посему мы сподругой были направлены в одну из рабочих столовых на окраине города.Заведение это сразу повергло нас в уныние, так как видеть подобные местараньше не приходилось.Мощные тетки-поварихи, не вникая в подробности, кто такие и откуда,видимо приняв нас, как минимум за студенток техникума, после недолгогосовещания решили, что нам можно поручить работу попроще, которую можетвыполнить буквально каждый, в их понимании, а именно выпекание блинов,тем более что тесто уже было готово.Жбанчик литров так на 100 без преувеличения стоял неподалеку. Из неготорчало нечто, отдаленно напоминавшее половник, а конкретно ведро сприваренной к нему длинной ручкой.Итак, после краткого инструктажа, нас подвели к противню, размером сприличный стол, на котором, с помощью гигантского половника, надо быловылить тесто для 12(!) блинов одновременно.Тетки разошлись по своим делам, и работа закипела! Держа половник вчетыре руки, мы старались координировать свои движения так, чтобы то,что мы льем на противень, хотя бы отдаленно напоминало круг. Получалосьне очень. Про то, что круги должны быть хотя бы приблизительноодинакового диаметра, думать не хотелось. Решение пришло само: послеразлива все лишнее отсекалось ножом и безжалостно отправлялось вмусорный бак.Дело осложнялось тем, что, когда был вылит последний двенадцатый блин,первые уже подгорали. Рук однозначно не хватало. И еще беда: блины надобыло переворачивать, желательно не доводя до крайнего состояния полнойнепригодности к употреблению, а переворачивать их предлагалось двумядлинными деревянными остро заточенными палками, по размеру неуступающими половнику.В то время китайских ресторанов не было, пользоваться палочками ипалками, применительно к продуктам питания, мы не умели. Блины рвались.Кое-как их удавалось соскребать с противня и складывать на блюдо.Я не могла представить, что содеянное нами могло быть пригодно купотреблению. Но тут подскочила одна из поварих, опытным взглядом вмигоценив ситуацию, она нашла выход из положения: каждый блин был свернутвчетверо, горелой стороной внутрь, верхняя часть густо замазанаповидлом. Видимо, работникам столовой не впервые пришлось столкнуться снарушением технологии приготовления пищи.Но что удивило меня больше всего, ни один из обедавших рабочих непрокомментировал наш десерт. Видимо, проголодались люди.В следующий раз я решилась печь блины уже только после замужества, черездесять лет.

Ну вот, хочется опять рассказать историю из своей студенческойтяжелой жизни (это касается моих друзей из районов, сам я городской,в общаге не жил).Было это где-то на 3-м курсе моей студенческой судьбы. Дело былобанальное — трем студентам с БиоХим захотелось выпить (выжрать)водки. И проблема была не в наличии водки (ее было даже слишкоммного) — а все дело было в закуске (обычное дело) — оная отсутствоваланапрочь!!!Ну вот, студенты уже разлили божественную жидкость по стаканам(C2H5OH 40% + 60% H2O — т.е. водка обыкновенная, 40-градусная)и заслали одного своего шпиена на общую кухню этажа поживитьсяхалявной закусью (т.е. просто спереть что-либо кипящее там на плите).О, Боже, какие там запахи витали!!! (Умеют же девки готовить!!!)Ну вот, увидел засланец там кастрюлю с чем-то вкусно кипящим

Да! В продолжение темы про грязный спирт.У нас в институте долгое время работал некий Юра. Фотографом, инеплохим. Фотографии, слайды, на конференциях их показывать — такая вотработа. Потом он стал пить, потом — очень много пить, и в конце концовопустился окончательно, просто-таки до состояния самого настоящегобомжа. О фотографии уже вопрос не стоял, так что Юру перевели вдворники. Семьи у него не было, в квартире жила, вроде бы, сестра, такчто он и жить перебрался в институт, в каморку под лестницу. У когопоявлялась ненужная одежда, он приносил ее Юре, так что обмундирование уЮры было, можно сказать, казенное. Каждое утро, раньше всех сотрудников,Юра был на боевом посту и бодро держался за метлу, борясь с хроническимпохмельем путем трудотерапии. Борода его развевалась по ветру, авылинявшая тренировочная рубаха (летом) или женское потертое пальто(зимой), не знаю, где только он его отыскал, хлопали при порывах.По вечерам Юра, распространяя зловоние и угрозу педикулеза, ходил полабораториям в надежде выпить. Кто давал, кто прогонял, но в итоге часамк семи Юрино похмелье уступало массированному натиску и переходило вочередное беспамятство.Пришел он и к нам. Спирта у меня тогда не было, о чем я так Юре исказал. Но видно, его уже отовсюду прогнали, откуда могли, так что вглазах его были боль и отчаяние загнанного зверя. Порыскав взглядом покомнате, он вдруг сфокусировался и спросил:— А это что у тебя там?"А это" было пятилитровой бутылью со сливным спиртом.Боюсь, у меня не хватит слов описать эту жидкость. Это отработанныйспирт после различных процедур. Примеси ксилола и формалина придают емузапах — не знаю, с чем сравнить — керосина, что ли... Ацетона...Дихлофоса... А краситель эозин делает его розово-оранжевым по цвету.Кусочки тканей после формалина сообщают ему загадочную мутность иопалесценцию. Пить такое не приходит в голову даже студентам. Но Юра -другое дело. Решался ведь вопрос жизни и смерти. Не в силах выдержатьего мольбы, я-таки нацедил в стаканчик грамм пятьдесят.Юра выпил одним махом. Как партийный работник — стопку водки ссеребряного подноса в руках красавицы в кокошнике. Как счастливый отецна свадьбе сына. Мы следили, как завороженные. А Юра даже запивать сталне сразу, а все как будто смаковал. Мы в конце концов спросили(интересно же, что человек чувствует после такого):— Юра, ну... как?Ответ нас положил на месте. Юра причмокнул и бодро сказал:— М-м-м... Букет!