Отправило FBR(Ф) в Николаевский Кораблестроительный (Украина) шпиона(Ш), через неделю возвращается...

И еще в тему – про «картошку» (осень скоро, только нынешних студентовтуда уже не погонят)…Лет 20+ назад, Озерский район, 4-й курс (из нашего Текстильного, тогдагоняли только второй и четвертый). Наш начальник (из преподавателей)подходит сразу после приезда ко мне, и говорит (я подрабатывал на егокафедре вечерним лаборантом, был с ним на «ты» и оказался очень удобнымпередаточным звеном между руководством и массами):— Слушай, объясни ребятам – только поаккуратнее… Нам в парткоме сказали– картошки много собирать не надо, ее надо аккуратно затаптывать, нотак, чтобы не видно было… Понимаешь, на днях товарищ Месяц (тогдашнийсекретарь московского обкома КПСС, кто имеет счастье не знать), решиллично разобраться с урожаем, приехал в соседний совхоз, и, чтобы егодиректор не обманул, потребовал у него сотку поля, его охранники вырыливсю картошку до клубня, взвесили – и план по району скостили втрое.Директор совхоза – не дурак, он же их на ту часть поля отвел, где всамый урожайный год ничего, кроме ботвы, не вырастает…Затоптали…

На семинаре по астрономии преподаватель рассказывает о Луне.Студент спрашивает:— А правда, что на Земле лунный камень будет парить в воздухе?— Нет. С чего бы это вдруг? — отвечает преподаватель.Второй студент:— Дурак. На него же земное притяжение будет действовать.Первый студент серьёзным и очень расстроенным голосом:— Так, значит, в "Лунтике" неправду показывали?

Прочел я на днях историю о студенте-раздолбае и декане некоторогофакультета в Жуковском и вспомнил об одном событии, которое,как говорят, на том же факультете и случилось.Кроме вышеупомянутых декана и студента, были на том же факультетемного других студентов и военная кафедра. Из мн-ва студентов двоедолжны были каждый день на этой кафедре дежурить — "стоять на тумбочке".Но на тумбочке никто не стоял, т.к. начальник хоз. части кафедрыполковник в отставке Н. припахивал студентов в кафедрально необходимыххозяйственных целях.В те славные дни вешали какой-то очень длинный плакат, повествующийо непобедимой нашей армии и пр. Никаких современных перфораторови других чудес техники тогда и в помине не было, поэтому дыркив кирпичной стене студенты делали с помощью ручной дрели, пробойника,молотка и замечаний товарища Н. о чьей-то матери. Процедура сия длиласьне один день в честь большой длины плаката. И вот, в один из днейнаблюдается такая картина.Один из студентов стоит на табуретке и ручной дрелью мучает стену.Второй студент тупо стоит рядом. Вдруг первый вскрикивает, роняетдрель и падает с табуретки на ничего не понимающего товарища. Зоркоследящий за процессом полковник в отставке Н. мгновенно ставит диагнози удивленно произносит:"Надо же, стукнуло. И вчера било... И, главное, все по одной линии ??!"

Как известно, у студентов сейчас началось самое веселое время — сессия.Время, когда приходится отвечать за все прогулы лекций, фразы''а зачем мне этот предмет, я лучше пойду пиво попью!'' и за весьзабивательный процесс на весь учебный процесс. Расскажу одну из хохм,которая произошла с моим приятелем.Приходим мы в один прекрасный день в свой Универ для того, чтобырезультаты матемизированного экзамена узнать. Ну, узнали, порадовалисьза некоторых, расстроились за других. Тут получает листки со своимигениальными мыслями мой приятель. Сначала он немного похихикалпо поводу своей работы. Мы думаем: ''Ну, что ж тут такого! Пареньсвою работу увидел и не узнал. Или же, вообще, с ума сошелот радости''. Показывает он нам свою работу. Все мы просто ЛЕГЛИот того, что там было.Написана задача: ''Доказать неверность утверждения о неразрешимостизадачи о ...[далее идет математика]''Его ответ:Док-во: неразрешимых задач не бывает.Красной ручкой от преподавателя: ''К сожалению для Вас все-таки бывают''.Абзац. Занавес.

Момент истиныДело было летом 1990г. Сложный рельеф участка нашей заставы не позволялчетко отграничить его от участка соседей, отчего и происходили поройвсевозможные недоразумения. Летней порой начинался активный периоднесения службы, в которую входил и такой вид наряда, как РПГ(разведывательно-поисковая группа), конная естественно. Летом с тойстороны заходили корнекопатели, добытчики родиолы розовой (золотогокорня), сборщики мумие, и охотники за пантами молодых маралов, те былипоопаснее, так как бродили с оружием, зачастую нарезным и с оптикой. Мытам паслись неделями, посиживая в секретах и скрытых постах наблюдения,или двигаясь вдоль троп с собачкой, ночуя в юртах местных чабанов,бесценных источников оперативной информации, имеющих право находится впогранзоне и погранполосе.В этот раз выпало счастье служить под началом прапорщика Арбекова, всегонас было четверо: я, Мишка-связист, да Агапыч с собакой. Разбившись надвойки, мы шли параллельным траверсом по склону вдоль урочища Суурлы,что в долине речки Баскан. Я шел с Мишкой, а головной двойкой ввизуальных пределах маячил белой жопой своей кобылки Арбеков с Агапычеми псом. Что-то хрюкнула УКВшка, Миха ответил "Вас понял, роджер", иговорит, мол, Арбеков углядел блик оптики впереди нас в километре посклону. Пошли проверять. Пристегнули магазины (формальная линияповедения предписывала носить их отдельно от железяки). Брякая всемсвоим барахлом перешли на рысь, Мишка отстал, прикрывая, я как старшой вдвойке выдвинулся вперед. И точно, сидят голубчики, три субъекта, рядомфиговина на треноге, бинокль на шее у одного, и станковые рюкзаки лежат.В руках вроде ничего. Поздоровался, попросил отойти от вещей и сесть. Вглазах любопытство, спокойные. Подоспел Миха, я взял станцию, доложил. Вответ эфир наполнился матом, из которого я понял, что Арбеков вродекажется засек еще двоих, в тылу относительно себя. Я спросил этих, нет,говорят, нас трое всего. По-русски чисто, но лица узкоочие. Опятьдоложил. Прапор говорит: сейчас буду, вяжи их. Вязать не стал, нопопросил руки положить на голову. Жду. Теперь опишу субъектов насколько помню.Очкарик, самый суетливый, явно умный, Кудрявый (что не характерно, нопотом выяснилось — химия, мода блин начала девяностых) и Тормоз, молчунздоровый, глаз почти не видно, репа как сковорода.Достал карандаш, бумагу, давай опрашивать их, знакомясь, предвосхищаято, что делать это все равно мне придется, Арбеков писать не умел, покрайней мере, я не разу этого не видел. Тут прискакал и прапор, да сразув карьер, давай орать, попались мол шпионы, кранты вам теперь, взяли мывас, колитесь где еще двое, да побыстрее. Агапыч с собакой тем временемотрабатывал спираль в надежде на след. Ребята с энтузиазмом началиутверждать, что их только трое, клялись, что больше с ними никого. Яотправил Мишку наверх раскидывать диполь для коротковолновки, а сам сталучастником следующего представления.Арбеков:— Колитесь резче кто такие, откуда и куда, и где еще двое!Очкарик:— Мы студенты геодезисты на практике, заблудились без карты, старшаянаша обблювала весь вертолет и назад в Сарканд улетела вместе спланшеткой, там и документы все и верстка, и легенда.Арбеков:— Вот и пизdец вам, и легенды ваши не помогут, где еще двое!Кудрявый:— Легенда это маршрут топографический, санкционированный с печатями,мы должны были, привязавшись, отстрелять трассу для камеральной группы.Арбеков:— Чем отстрелять, где оружие, где еще двое?!!, будет вам камеральнаягруппа у контрразведчиков!Очкарик:— Вы не поняли, мы студенты, вот буссоль стоит, ей «стреляют».Арбеков:— Буссоль, фасоль — теперь вам точно конец, я такую фигню видел вАфгане у духов корректировщиков, говоришь группа будет еще?Артразведка, что ли? Где остальные, я вас спрашиваю.Кудрявый закатил глаза. Очкарик всхлипнул:— Нету больше никого, руководительница наша блевала всю дорогув вертолете, аж позеленела, улетела обратно, сказала разбивать лагерь,будет в среду, а планшет не отдала, мы и заблудились. Решилипривязаться по памяти, а тут вы … прискакали.Арбеков:— Я вам сейчас память назад отвяжу, и на груди лагерь разобью. Где ещедвое, если они ушли в Китай, то придется вас шлепнуть, чтоб статистикуне портить, я и так в залупе по уши, до пенсии бы продержаться.Я вдруг осознал, что Арбеков серьезен и взвинчен не на шутку. Тормоз вспотел.— Где еще двое!!! — заорал вдруг Арбеков и начал биться головой окруп своей кобылы, — кончу ведь сейчас вас, никакого борта не должнобыло быть, я бы знал, все передвижения всех специалистовсогласовываются с заставой, я бы знал!Тихонько подошел Агапыч.— Чего здесь?— Да вот, — говорю, — Арбеков маятник качает, об лошадь бьется, ты-то видел еще кого?— Да нет, в том-то и дело, и следов никаких, чисто как на минном поле.Тут Арбеков зашел с другой стороны.— Слышь, толстый, — обратился он к Тормозу, — раз ты студент, скажи мне,кто руководитель Казахской ССР?Тот напрягся и выдал неожиданно высоким голосом:— Нурпазыл Назарбеев, — сказал и поймал взгляд очкарика.— Вот! А столица Армении Пахтакор! — взревел прапорщик, — кончайте ваньку валять.Кудрявый вдруг вскочил:— У меня черновики есть костер разжигать, посмотрите, там конспекты по топографии.Арбеков взял бумагу, наморщил мозг, и отдал назад со словами "Не пишитедлинных писем, у чекистов устают глаза".Очкарик:— Еще из Покатиловки с второкурсниками должен подойти на дняхкуратор потока Кобдалда Кобдалдаевич.Прапор, услышав подряд четыре незнакомых слова, переспросил:— Кто-кто?Очкарик чуть слышно:— Замдекана Кобдалбеков.Я понял, что без лома нам три могилы не выкопать, предложил старшинеидти к Михе, тот вроде связь наладил с отрядом, Арбеков, екая селезенкой,потрясся выше по склону.— Он у вас всегда такой? — спросил очкарик.Я неопределенно пожал плечами, правду говорить было больно, а вратьне хотелось из корпоративной солидарности с Агапычем, который было открыл рот.Вдруг пришел в себя Тормоз:— У нас Кобдолда Кобдолдаевич тоже со странностями, кипяток в заварочный чайник через носик наливает.Я посмотрел на него с уважением.Агапыч пояснил студентам, что у Арбекова несколько контузий, и ребята спониманием обрадовались, подарив нам пару пачек сигарет «Медео». ПришелМишка, рассказал, что связался с оперативным в отряде, информация затопографов подтверждается, оказывается, эти балбесы спустились не в тусторону с перевала, им определено быть на участке соседней заставы.Показали им по нашей карте, куда им шкандыбать теперь, и остались ждатьАрбекова, который засорял эфир своим мнением о взаимодействии и интеграции.