Щас вот, пять минут назад, едем с пойнтами на радиорынок Подъезжаем, начинаем ощупывать карманы У меня...

И, все-таки, некоторые особенности нынешнего нашего постперестроечногозастоя расстраивают. Пива – хоть упейся. Любой ларек, любой магазин.Его есть и много разного. Замучаешься выбирать. И именно на конечногопотребителя легла организация процесса пития. И выбор. А раньше всепроще было: Пиво есть? — так есть, а нет, так нет. Кто марку-тоспрашивал? Был выбор где. И ходили слухи, что в этой пивной егоразбавляют, а в этой просто на недоливе сидят, как в "Яме". А гдесоленые сушки дают? Там. А где креветок варят – там, и только,«Пльзень»в парке имени культуры. А крабовых палочек где? Так КПЗ, на киевскомвокзале. А вобла где? Нет, это ты уж сам старайся и принеси. А женскийтуалет? Так в пяти московских пивных есть. А где? Ты что с лунысвалился? Автопоилки, опять же были. И много. И у всех свои традиции –как кружку взять и у кого. А сейчас? Одни ответы. И без вопросов.Неинтересно. Попробуйте задать вопрос: «А жигулевское сегодняшнее есть?». Поднимут на смех, а могут и побить.Пивная напротив института, а иначе «ПНИ» была всегда, в том смысле, чтозадумали институт рядом с пивной. Или наоборот, но так уж получилось.Автопоилка. И если посчастливится найти свободную кружку, то чтобпомыть – так мойка. Кто уже забыл, а кто и не видел. Отличные устройствав жестяном навесе. Поставил кружку, повернул «колесико», сработал клапан,и восемь струй воды ее обмыли. Не помню курс, по-моему, второй, а,впрочем, пофигу уже, когда случилось. Шесть человек студентов дождалисьсвободную кружку. На шестерых одну. Послали Мишку мыть. Не повезло ему-то самое «колесико» отвалилось и уже не восемь, а одна струя водыударила в посетителей. Мишка, конечно, пытался струю «заткнуть», хотя,ивымок первым. Не получалось. Только брызги. И льет на всех. Все друг задруга прячутся. Ему помог один из постоянных посетителей. Он, плечомотстранив Мишку от мойки, и со словами: «Механик ебаный», — руками,привыкшими к металлу, перекрыл центральный кран.Чуть погодя, Мишка наконец-то донес до товарищей кружку, полную пива,и, вытирая носовым платком голову, спросил: "Интересно, а откуда этоттип знает, что мы на механическом факультете учимся?"

Как-то раз на Физтехе во время сесcии было вывешено"Расписание явки студентов на экзамен по теор. механике"На следующий день внизу появилась приписка: ЯВКИ ПРОВАЛЕНЫ(Что, в итоге, оказалось недалеко от истины)

Знаменитый математик академик Лузин увлекался ихтиологией.Однажды он рассказал своим студентам: Вчера получил очередной номержурнала по ихтиологии. Там была интересная статья о вычислении объема ивеса гренландского кита. Автор статьи представил гренландского кита ввиде двух усеченных конусов. В формуле для объема фигурировало число"пи", естественно.Редактор ихтиологического журнала, не будучи уверенным, что все егочитатели знают, что такое число "пи", снабдил статью сноской: «Число"пи" есть отношение длины окружности к длине ее диаметра. Число "пи"приблизительно равно 3,14 — для гренландского кита».

Только неграмотный человек на вопрос "Как найти площадь Ленина? " отвечает"длину Ленина умножить на ширину Ленина. " А грамотный знает, что надо взять интеграл по поверхности.

История про сопроматГод 1981, учеба в славном УАИ, второй курс, начало февраля. Только чтоблагополучно сдан экзамен по сопромату и начинаются законные зимниеканикулы. На следующий день – вперед, развлекаться в столицу!: ) Неподумайте чего – просто родня у меня на Украине, а туда обычно попадал ячерез Москву самолетом, а оттуда до Днепропетровска поездом. Это сейчассамолет в некотором роде роскошь, а тогда вполне доступное даже студентусредство перемещения в пространстве. Ну и звало и манило некотороеколичество одноклассников, поступивших в Москву, и как бы учившихся тамв разных продвинутых институтах.Один из моих друганов, Хамит, в дальнейшем «старик Хэм» или просто Хэм,умный и сообразительный перец, поступивший без проблем в Керосинку или впросторечии МИНХиГП им. Губкина, за полтора года «учебы» настолько,по-видимому, расслабился, что когда я ввалился к нему в комнату нашестнадцатом этаже общаги, где-то в районе Беляево, был смурной и злойна весь мир. На естественный вопрос, что за дела, поведал, что вочередной (четвертый) раз не сдал сопромат, что завтра ему даетсяпоследняя попытка, и что в случае неудачи светят ему сапоги и славнаяСоветская армия. А тогда с этим дело было весьма строго, особеннопроблемно было студентам, вылетавшим из московских вузов. Соседи покомнате, веселые уроженцы Феодосии, два Шурика, подтвердили, что да,беда, как-то надо решать проблему и тут же ломанулись в магазин. Короче,к четырем вечера, в комнате сидело уже челов 10 местных студентов (вт.ч. один негр и один вьетнамец), и штуки три девок, явно найденных вокрестностях студгородка. Если думаете, что все обсуждали хэмовы беды,то глубоко заблуждаетесь, ибо половина была такими же расп…ями, с такимиже проблемами, только относилась к ним попроще. Только где-то вдвенадцатом часу, когда все было выпито, народ вспомнил, что блин завтраже снова пересдачи, надо бы как-то реагировать и разбрелся по своимнычкам, кто с девками, кто с… ну не важно: ). И тут пьяный Хэм предлагаетне менее пьяному мне, а давай, Игореха, сдай за меня экзамен завтра,типа ты же только что его в Уфе сдал, какие проблемы? Я ессно охренел,ты чего, Хэм, спятил, ты позавчера сдавал, а завтра с твоей фамилиейдругой перец полезет сдавать, да вмиг вычислят, а хуже будет толькотебе. Ну давай, говорит, твою фотку в зачетку вклеим… Ну умник, где ж яфотку в спальном районе в двенадцать ночи найду и печать институтскуюсверху, давай лучше я тебя «натаскаю»… Ну давай… Хрен там, уснули черезпятнадцать минут как суслики…В шесть часов побудка – так принято, ибо не успеть к 8.30 все деласделать и доехать до Керосинки. Побудку, надо сказать, я наблюдал весьмаоригинальную. Над одним из Шуриков висела обычная книжная полка, а наней стоял не менее обычный, всегда включенный однопрограммный динамик иего шнур еле-еле доставал до розетки, так что динамик стоял на краюполки, а шнурок был внатяг. Дальше догадываетесь… Ну так вот – в шестьначинал играть гимн СССР, народ начинал ворочаться и Шурик тоже, задевалрукой за шнур, приемник падал на Шурика, начинались матюги, ну и невстать после этого было никак нельзя. Ессно, Хэм — полный ноль передсопроматом и снова начинает базар по меня и экзамен. А мне тоженехорошо, физически, но видя напряги другана, сдаюсь, поехали. Как сзачеткой быть, с преподом, даже не думали, плюнули и поехали. А надосказать, что Хэм – ортодоксальный татарин, чернявый, да еще на фоткебритый под ноль (сам брил перед его отъездом в Москву), вылитый зек, даеще смурной. Я тоже не блондин, но похожести никакой не наблюдалось: (.Короче, поехали, насколько помню, автобус 108 до м. Беляево (если ошибся– давно было), ну духан в автобусе был соответствующий... Прибыли вКеросинку, снова вопрос – а как, собсно...? Ну ладно, Хэм в деканат занаправлением (последним), приносит, вкладываем его в зачетку, но не тудагде фотка, а на страничку с экзаменом, т. е на 3 странички правее отфотки, это важно: ). Я заруливаю в искомую аудиторию, а Хэм в свободнуюаудиторию напротив...Несмотря на серьезность момента, мне доставило большое удовольствиелицезреть вытянувшиеся физии и квадратные, насколько это возможно послевечерних посиделок, глазки некоторых товарищей. Понять их можно –приехал кекс из Уфы, пил с ними водку накануне, и какого хера теперь онделает на ИХ экзамене???: ) Я же сую зачетку в общую стопку, беру билет,профессор на меня даже не посмотрел, спросил фамилию, записал номербилета и я свалил за парту. Профессор, если не изменяет память, имелстранную фамилию – Сердий, имя-отчество я так никогда и не узнал.Выпускники Керосинки начала 80-х должны его помнить – характернаябородка клинышком, очки, маленький росточком, но пузатенький –классический московский препод. Просидел около часа, сопромат предметобширный и программы в Уфе и Москве отличались существенно, первыйвопрос – без проблем, ибо свежи воспоминания пятидневной давности,второй вызвал некоторые напряги, а третий «мы еще не проходили», в общеммоя хорошая память и некоторое количество познаний в общей физикепозволили профессору поставить мне законный трояк с назидательнымворчанием себе под нос, что-то вроде «можете ведь, суки, когдаприпрет... ». Наступил самый ответственный момент... Проф берет зачетку,которую я ему услужливо подсунул открытой на первом семестре второгокурса, ставит трояк в нее и в ведомость и видно, что хочетпоинтересоваться, а каковы успехи этого урода на первом курсе... листаетзачетку в обратном направлении, ну думаю, пипец старику Хэму, до фоткиодна страничка, думаю если перевернет ее, хватаю ее и быстро съе...сьиз аудитории, а там будь, что будет. Но свершилось чудо, он еезахлопнул, отдал мне, типа вали отсюда, урод, и больше не попадайся мне:)...Когда я впорхнул в аудиторию напротив, Хэм угрюмо смотрел с высоты 7этажа на Ленинский проспект, а на доске, которая была вначале, по-моему,чистая, красовались нарисованные мелом картины, наверное, из жизни Хэма,достойные Дали и Босха, запомнился трехголовый кошак, нескольконепристойных фрагментов, цитаты из Швейка и Химэна, короче перенервничалпарень в полный рост... Ну, радость была ессно неописуемой, и с 12 дня идо Курского вокзала мы прошлись ПЕШКОМ по всем открытым кабакам(напомню, год 81, количество кабаков на единицу площади столицысоставляло 1% от нынешнего) и в поезд я садился уже «непомнюкак»...Когда я вернулся в Москву после Днепра через неделю веселого украинскогооттяга, Хэм выглядел гораздо свежее, сразу прикупили билеты на самолетна Уфу на 23.30 и поехали гулять по городу, затариться продуктами (81год!), подарками домой. На вопрос, а когда нужно в Домодедово быть,чтобы без проблем улететь, Хэм сказал, что все ништяк, не надо никакогоДомодедова, регистрация всех самолетов на Уфу делается на Аэровокзале, аоттуда автобус прямо к трапу в Домодедово. Я уже слышал про такойсервис, поэтому спорить не стал. Приехали на Ленинградку часов в шестьвечера, пошли в кафешку на втором этаже аэровокзала, взяли немножкоконьячку (могли все-таки студенты тогда себе позволить), мороженого и судовольствием посидели. Где-то в районе девяти вечера я пожелал узнатьиз какой секции регистрация, на что Хэм сказал, что еще рано, скоро самиобъявят, через полчаса я начал уже беспокоиться и мы пошли искать нужнуюсекцию. Какой же был жестокий облом, когда выяснилось, что нужно ехатьна регистрацию именно в Домодедово, а время уже 21.45, а регистрациязаканчивается в 23.00. Реально туда можно было попасть только на тачке,а у меня в кармане оставалась только пятерка и у Хэма трояк, а таксюгипросили минимум двадцатник (охренительные деньги по тем временам), даеще дождаться попутчиков. А законный автобус ехал законные час-двадцать,т. е. я не успевал всяко, да еще очередь на него отстоять надо было, втекущий автобус я уже не попадал. Короче, дождались пока кондуктор всехобилетила и свалила, дали водиле пятерку, загрузили барахло (надосказать, что у меня была здоровенная сумка на 15 кг лимонов и апельсиновсебе и хэмовой родне, еще 3 сумки и кукла сетрице), сказали «жмиродимый», распрощались с Хэмом, я ессно высказал, все что о нем думал,он сказал, что все это правда, а автобус стартанул. Многие прекраснознают маршрут от аэровокзала до Домодедова, а также, что движение ипробки тогда в Москве были немногим меньше нышешних. Но, поверьте,господа, автобус доехал до Домодедова за 55 мин, цифра точная ибо ятолько и делал, что смотрел на часы. Но увы мне! когда я со своимскарбом подлетел в 23.00 к нужной секции, на табло уже опадали буквыУ Ф А, и мне было сказано, что, парень, все самолет уже того, ну попробуйна посадку. Там тоже облом, ибо мой билет уже был продан... Короче,перспектива, в кармане трояк, просроченный билет, куча барахла,мобильника нет: )), грустно поперся к админу аэропорта узнавать, чтоделать в таких случаях... Не зная повезло или нет, скорее все-такиповезло, когда она мне сказала, что есть один билет на этот же рейс, нозавтра, через сутки. Заимел я этот билет почему-то бесплатно, простовернув просроченный (во были времена!) и потащился искать свободноеместо. Тогда Домодедово был еще не нынешний красавец, а так, чуть вышесреднего. В общем, сутки я просидел на своем барахле, изредка бегая всортир и совмещая рискованные отлучки от барахла поеданием холоднойкурицы и питием фанты из автоматов (о, это была лучшая частьмоей суточной отсидки, напоминаю: 81 год, фанта – это европа!). Когда жепришло время топать на регистрацию, выяснилось, что у меня перевесбагажа, и что оставшихся бабок уже не хватает его оплатить. Хорошо, чтотетя на весах вошла в мое положение и простила неоплаченные лишние 9 кг.В самолет я садился уже без денег. В Уфу прилетел в 3.30 по местному,возник вопрос, а как домой без денег? Пришлось расковырять блок «Явы»,который вез товарищам, извлечь пачку и продать ее какому-то мужику,торчащему на ночной остановке в ожидания первого автобуса на город. Ну,дальнейшее все стандартно, приехав домой, сутки я только спал и впромежутках хавал все что было дома.Вот такие веселые времена были, господа!Игорь AKA orange